— Обычно переходим от теоретических дисциплин к урокам по искусству, — рассказывает Ги Тэк. — Ты виолончелистка, поэтому у тебя занятия с оркестром. Мое основное направление — танцы, так что я буду в студии исполнительского искусства, а ты, — он указывает на Анджелу, — пойдешь в студию в «Нептуне», верно?

Она выглядит погруженной в свои мысли и хмурится, но кивает.

— Трейни, которые уже заключили контракт с компанией, там и получают оценки по искусствам, — поясняет Ги Тэк.

— А ты разве не будешь есть? — не выдерживает Анджела, и я только сейчас замечаю, что у Ги Тэка с собой ничего нет.

Он пожимает плечами.

— Я на диете.

— Но нельзя же пропускать обед… — упорствует Анджела.

— Можно к вам присоединиться? — Натаниэль выдвигает стул напротив меня и ставит поднос на стол.

Пожалуй, мне стало бы смешно от того, как вытаращились на него мои друзья, если бы я сама не сделала точно так же.

Меня удивляет вовсе не его внешность, а то, что он продолжает искать со мной встречи. Коротко оглядевшись, я замечаю, как несколько учеников обратили на нас внимание. Натаниэля разве не заботит его репутация, в отличие от Джеву? Может, он считает, будто после прошлого скандала ему уже нечего терять?

Когда я поворачиваюсь обратно к столу, Ги Тэк и Анджела выглядят так, словно пытаются передать мне какой-то телепатический сигнал.

— Натаниэль, — говорю я, — ты знаком с Анджелой и Ги Тэком?

— Ага. — Он указывает ложкой на парня. — Ты танцуешь, верно?

— Да, — радостно отзывается тот.

Натаниэль протягивает руку Анджеле.

— А вот тебя я не знаю. Я Натаниэль, приятно познакомиться.

Девушка заключает кончики его пальцев в ладони, а затем отпускает. Натаниэль смеется, качая головой, и с энтузиазмом налегает на еду.

Ги Тэк переводит взгляд с него на меня и обратно.

— Откуда вы друг друга знаете?

Натаниэль, похоже, не собирается отвечать, набивая рот едой, поэтому я беру это на себя.

— Мы встретились в магазине школьной формы, когда я забирала свою.

Анджела выпрямляется на стуле.

— Ты знала, кто он такой?

— Тогда еще нет.

— Но теперь знаешь, — надавливает она.

— Ну, естественно. Я же посмотрела тот клип, — обращаюсь я к Натаниэлю.

— Серьезно? И что скажешь? — Приходит моя очередь оказаться на прицеле ложки. — Глаз от меня отвести не могла, да?

Анджела хихикает.

— Ага… — соглашаюсь я, хотя в той части видео, которая не идет у меня из головы с тех пор, как я впервые увидела клип, был вовсе не Натаниэль.

У входа в столовую возникает ажиотаж.

Я оглядываюсь туда, чтобы увидеть, как Джеву заходит… вместе с Сори.

Никогда не видела более красивой пары. Они выглядят так, словно сошли со страниц модного журнала.

— Будет очень странно, если я их сфотографирую? — спрашивает Анджела. — В качестве сувенира, просто для себя? Впервые вижу таких прекрасных вижуалов[35].

— Я бы не стал, — серьезным тоном возражает Ги Тэк. — Что, если это фото куда-нибудь попадет? Разразится скандал. В смысле, ты же помнишь…

Он вдруг осекается, пораженный какой-то мыслью.

Натаниэль поднимает взгляд от своего подноса с едой. Лицо Ги Тэка становится белым как мел.

— Что-то не так? — уточняю я.

— Ничего, — отвечает Ги Тэк. — Все нормально.

Натаниэль откладывает ложку в сторону и откидывается на стуле, словно забавляясь.

У меня возникает отчетливое ощущение, что я не улавливаю чего-то важного.

— Ну да, ты вряд ли в курсе, — вздыхает Натаниэль. — Мы с Мин Сори встречались полгода, прежде чем ее мать узнала об этом и заставила нас расстаться.

— О господи, — вырывается у меня.

Он только пожимает плечами.

— Вот же дикость, да?

Так это Натаниэль подписал ту открытку? Меня окатывает волной облегчения, за которой следует чувство вины. За сегодняшний день я несколько раз замечала, как Сори оглядывалась, видела, что с ней что-то было не так, но это вызывало скорее ревность, чем сочувствие.

Даже сейчас она не сводит глаз с нашего стола. Выражение ее лица только несчастным и можно назвать.

Сейчас, когда я знаю, кто написал то послание на открытке, мне очевидно: его автором не мог быть Джеву. Вспомнив строчки на английском в конце письма, я мысленно добавляю имя.

Остаток дня проходит как в тумане. После обеда я присоединяюсь к собранию оркестра и знакомлюсь со своим инструктором по игре на виолончели. Она просит меня сыграть пару нот и мелодию, с которой я выступала на конкурсе прошлой осенью. Я не практиковалась уже больше недели, поэтому я не в лучшей форме. Затем она вручает мне расписание учебных часов в репетиционных комнатах, и я записываюсь. Когда я спрашиваю о презентации выпускников, она отвечает, что мы начнем готовиться к выступлению только в апреле.

После урока мы с Ги Тэком решаем поужинать в «Сабвее» неподалеку, так как Анджела все еще на репетиции.

Вернувшись в общежитие, я долго стою под горячим душем, а потом бегу по коридору, завернувшись в одно полотенце. Я сразу понимаю, что Сори уже вернулась, ведь в комнате горит свет. Как обычно, она не обращает на меня внимания, не отрываясь от танцевального видео, которое смотрит на YouTube.

Я надеваю пижаму и достаю набор из десяти тканевых косметических масок, которые дала мне хальмони, выбираю одну освежающую и аккуратно наношу ее на лицо. Управившись, я плюхаюсь на кровать с телефоном в руках, предварительно накрыв подушку полотенцем, чтобы она не намокла от влажных после душа волос. Все-таки нет ничего лучше, чем побаловать себя после долгого дня!

Надев наушники, я беру телефон и выхожу в интернет. Браузер открывается на последнем, что я гуглила — прямо после обеда, перед тем как бежать на занятие с оркестром.

Я бросаю короткий взгляд сквозь книжный стеллаж — Сори по-прежнему смотрит видео на ноутбуке. Интересно, гуглить собственную соседку по комнате — это очень странно? Я ведь сую нос не в свое дело.