Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Покорители Сибири проявляли исключительную жестокость. Местные жители отвечали тем, что бежали на юг, где правили маньчжуры, или на север, где не было никакой власти. Кроме того, они упорно сопротивлялись. Столкновения с бурятами в Прибайкалье вылились в полномасштабную войну 1644–1646 годов. На севере, в якутских землях, туземцы совершили нападения на русские остроги в Красноярске и Якутске в начале 1640-х годов. В 1650-х годах русским пришлось отражать атаки маньчжурских войск и подавлять мятеж ламутов (эвенов) в Охотском остроге. Десятью годами позже (1666) эвенки напали на все тот же Охотск, заново отстроенный. Русские отреагировали крайне резко: взяли заложников (аманатов) из числа представителей местной элиты, чтобы гарантировать ее лояльность, сделали часть женщин своими наложницами, убивали всех без разбора. Человеческие потери среди местного населения были чудовищными: к погибшим в ходе военных действий прибавились жертвы оспы и других эпидемических болезней, принесенных незваными гостями. Многие обеднели из-за чрезмерно высокой дани; многие были вынуждены оставить прежний образ жизни, так как русские обратили пастбища в пахотные земли. Общие потери можно вывести из статистики: если в начале XVII века коренное население Сибири, по имеющимся оценкам, составляло 227 тысяч человек, то в 1795 году – всего 360 тысяч: весьма скромный прирост населения, с учетом того, что во всем мире в этом столетии наблюдался бурный демографический рост.
Сибирские народы приспосабливались к присутствию русских так, как это делали аборигены во всех колониях. Те, кто проживал в глухих таежных уголках и в Арктике, почти не ощутили изменений. Сибирские племена уже давно платили ясак своим хозяевам, русские были всего лишь очередными повелителями, а их колониальная политика выглядела прагматичной, как и в других местах. Местным жителем запрещалось владеть оружием, но отношение к внутриклановым и внутриплеменным связям было терпимым. Москва применяла принцип «разделяй и властвуй», приманивая с помощью подарков то или иное племя, чтобы привлечь его на свою сторону в борьбе против других племен. Якутские князья назначались воеводами, начиная с 1724 года, а в конце XVIII века якутская элита была настолько сплоченной, что стремилась влиться (правда, безуспешно) в русское дворянство. Русские не требовали обращения в христианство и не стали протестовать, даже когда большинство бурят в начале XVIII столетия приняли ламаизм. Россия не настаивала на переходе кочевников к оседлому образу жизни, но многим пришлось пойти на это по причине захвата пастбищ. В Сибири появление московских войск и приказных людей, как правило, не сопровождалось закрепощением: это касалось как ее коренных обитателей, так и русских поселенцев (правда, некоторые монастыри пытались форсировать данный процесс). При этом в различных местных сообществах сохранялось рабство. В Сибири, как и на средней Волге, плательщики ясака рассматривались как государственные крестьяне, но, в отличие от крестьян восточнославянского происхождения в центре, были свободны от налогов и повинностей (в XVIII веке, к примеру, они не уплачивали подушную подать и не подлежали отдаче в рекруты).
Население Сибири было крайне разнообразным по языку, обычаям и политико-экономическим системам. Здесь обитали народности тюркской, финно-угорской, тунгусо-маньчжурской, монгольской языковых групп, а также многочисленные племена, говорившие на палеоазиатских языках. Большинство туземцев Сибири исповедовали анимизм, причем религиозные обряды отправлялись шаманами. Исключение составляли татары-мусульмане в западной Сибири и буряты-буддисты в Прибайкалье. На побережье Северного Ледовитого и Тихого океанов имелись оседлые группы рыболовов и охотников на моржей и тюленей. Там же и чуть дальше вглубь континента, в тайге, проживали кочевники-оленеводы. Перечислим их с запада на восток: самоеды, тунгусы, народности, говорившие на палеоазиатских языках – чукчи, камчадалы, коряки. Дальше в тайге встречались преимущественно кочевые охотники и рыболовы – самоеды, остяки (ханты), тунгусы, якуты, юкагиры. Еще южнее, в лесостепи, охота и рыболовство дополнялись кочевым скотоводством и земледелием: в западной Сибири такой образ жизни вели сибирские татары и вогулы (манси). Среди кочевников-скотоводов крупнейшей по численности группой были монголоязычные буряты и тюркоязычные якуты, обитавшие в плодородных долинах среднего течения Лены.
Массовая колонизация Сибири восточнославянскими народами началась лишь в XIX веке; немногочисленные звероловы, казаки и приказные люди, прибывавшие сюда в допетровское время, были так или иначе связаны с добычей мехов. Большинство поселившихся здесь русских крестьян обеспечивали продовольствием приказных людей. Первоначально хлеб везли с севера, из Поморья и пермских и вятских земель, для нужд казаков, а также воевод и состоявших при них лиц, которые получали жалованье землей и зерном. В 1590-е годы московские власти начали насильственно переселять крестьян с верховьев Камы в западную Сибирь для выращивания неприхотливых культур, таких как рожь, ячмень, овес, горох, конопля – а где было возможно, и пшеницы. В 1680-е годы западная Сибирь уже обеспечивала себя хлебом, но к тому времени на нее легла обязанность снабжать области, находившиеся восточнее. Новые волны насильственных переселений последовали в 1630–1650-е и 1680-е годы: крестьян перемещали в верховья Лены и Ангары, окрестности Иркутска и Енисейска – самые северные области, где еще можно было заниматься земледелием. Те, кто переезжали добровольно, предпочитали более плодородный юг западной Сибири. Русское население Сибири выросло с 70 тысяч человек в 1660 году до 230 тысяч в 1709-м.
Часть переселенцев в XVII веке составляли ссыльные. Большая группа военнопленных, украинцев по национальности, обосновалась на берегах Лены в 1645 году, а в 1660-х годах ссыльных размещали вдоль течения Енисея, Ангары, Лены и в Прибайкалье. Как правило, это были преступники, в том числе политические, и военнопленные самого разного происхождения: украинские казаки, поляки, шведы, немцы. Они проживали в Тобольском, Томском, Енисейском, Иркутском, Красноярском, Илимском острогах и даже на далеком севере – в Якутске и Мангазее. Обычно им разрешали селиться на земле и выполнять повинности (лишь самых известных религиозных и политических преступников держали в заточении); в большинстве своем они вливались в местные сообщества, становясь ремесленниками, крестьянами, казаками, неся гарнизонную службу в качестве пищальников и т. д. Там, где возможно, они занимались земледелием, чтобы прокормить себя, но в основном жили за счет лесных ресурсов и торговли, параллельно выполняя свои повинности. Чтобы