бы туда, наверх? — начала издалека. — Полетать?

— Хосел, — восторженно ответил.

— Скоро мы с тобой полетим на таком. Тебе понравится, сыночек.

— А кудя?

— В Москву. Мы там немного поживем.

— А бабуська? Дедуська? — нахмурил темные густые бровки.

— Они будут к нам приезжать… — обняла его. — Обязательно будут.

Утром я растолкала свое сокровище, и мы пошли на море. Вода в это время как парное молоко, а людей там практически не бывает.

Мантурова не было. Я скептически улыбнулась. Видимо, есть более важные дела.

— Мам, смоти, — неожиданно крикнул Егор и пальцем показал в сторону прохода к пляжу, — пасивец идет!

Я оглянулась. Тимур в очках, голубых шортах и белой футболке шел к нам. Что же, вот и встретились мое настоящее с прошлым. Отец с сыном…

Глава 14

Ангелина

Тимур приблизился и, рывком сняв очки, спрятал их в нагрудный карман. Он смотрел на Егора цепко, изучающе, жадно. Кадык нервно дернулся, и Мантуров присел рядом на песок.

— Привет, — произнес дружелюбно.

На языке вертелось много едких слов, но одним из условий договора было, что я не должна настраивать ребенка против отца. Я и не собиралась. Не из-за Тимура, а из-за сына. Нам нужно будет как-то сосуществовать втроем в течение года — атмосфера должна быть нейтральной. Скандалить и негативить не буду. Равнодушие — прекрасное оружие против энергетических вампиров. Получше чеснока на завтрак и святой воды прямо в холеное лицо.

— Привет, — ответила. Егор из-под насупленных бровей хмуро посмотрел на отца, затем взял ведерко с мелкими камешками и, ничего не ответив, пошел к морю. Я хотела сделать замечание, что здороваться нужно, но сын уже шел обратно, пыхтя и краснея.

— Егор! — только и воскликнула, когда вылил мутное соленое содержимое на ноги новоявленному папаше. Прямо на дизайнерские слипоны!

— Черт! — выругался Тимур.

— А ти пасивец! — Егор даже ногой топнул. Возмущался.

Вот, сын определился с симпатиями. Просто Мантурову не будет. Ну, такой вот у меня сын. В отца, между прочим, характером. Тимур может собрать шмотье и пойти лесом. Пусть ему другая рожает!

— Моя мамя! — грозно сказал Егор и забрался мне на руки. Обнял за шею крепко. Метил территорию. Трех лет еще нет, а свое охраняет.

— Да я не претендую, — сухо отозвался Мантуров и снял футболку. Солнце припекать начинало. — У меня тоже есть мама, и я тоже ее люблю.

Егор покосился на него, но шею мою не отпускал.

— Пойдем купаться? — предложила сыну.

— А пасивец? — с детской непосредственностью снова обозвал Тимура. Тот только бровью повел.

— Тим, — и протянул руку моему сыну, совсем по-взрослому. Никак не могла назвать Егора нашим: не получалось принять, слишком долго вбивала в себя, что он только мой. Жизнь прежнюю, замужнюю, совсем забыла.

Егор не понял, что нужно сделать, поэтому молча смотрел на протянутую ладонь жгучими серыми мантуровскими глазами.

— А ты характерный парень, — усмехнулся Тимур. — Думал, что в меня, но, — ко мне повернулся, — теперь вижу, что в маму свою.

— Ти мой папя? — наконец заговорил Егор, но не в пользу Мантурова. — Не хосю! Ты ме не навишься! — и меня за руку потянул, уводя к ласковому морю.

— Я и сам себе иногда не нравлюсь, — абсолютно спокойно отреагировал Тимур. — Может, попробуем подружиться? — и мне на ухо. — Почему сын меня так не любит, м?

— А чего ты хотел, — прошипела я. — Думал, вернешься, и мы тут тебя все дружно залюбим до смерти?! Скажи спасибо, что Егор слишком мал, чтобы узнать правду, как папа требовал убить его.

— Не передергивай! — крепко стиснул мое предплечье. — Я не хотел никого убивать. Тем более здорового сына.

— Пусти, — выдернула руку и поспешила к сыну, осторожно мочившему ножки у берега вместе с кругом в виде пончика с помадкой.

— Егор, — неожиданно крикнул Мантуров. Я вскинула голову: он успел забраться на небольшую насыпь. Разбежался и сделал сальто в воду. Позер. Два метра влево и пришлось бы голову его разбитую лечить. Хотя... овдоветь тоже неплохо. Нет, плохо. Все же зла Тимуру не желаю. Пусть живет, просто не со мной.

Сын, конечно, впечатлился — целых секунд пять с открытым ртом смотрел, а потом его привлекло бултыхание собственных ног в воде. Не с того Мантуров начал: это не перед мужиками выделываться и не девок снимать. К маленьким детям другой подход нужен. Вот если бы он за десять секунд со сложным геометрическим сортером справился — это достижение!

— Мам, подем домой. Хосю кусать.

Точно, время второго завтрака!

— Может, сходим куда-нибудь? Позавтракаем вместе? — предложил Тимур. Я закутала Егора в полотенце. Такой красивый, нахохлившийся, как мокрый воробушек, с детскими щечками и серьезными взрослыми глазами. Откуда это в нем?..

— Мы домой. У нас там оладьи.

— Меня покормите?

— Неть! — ответил за меня сын. Я и не собиралась Тимура звать, но даже удивляло, насколько Егор был против него. Он слишком маленький, чтобы сопоставить факты: папы не было, а тут резко появился, потому что у козла совесть проснулась. Причем у этого даже не проснулась: вернулся-то по другой причине. Если бы Егор родился с отклонениями, как утверждали врачи, то Мантуров уже бы укатил обратно в Москву. И не оглянулся!

— Жаль, я очень голодный, — притворно вздохнул и натянул на мокрую грудь футболку. Тимур в хорошей форме. Странно даже: чиновники под прямым кроем итальянских костюмов просто обязаны прятать пивной живот! — Гель, может, погуляем втроем вечером?

— Нам вещи собирать нужно, — ответила и чуть тише шепнула: — Не дави.

Зная его страсть к жестким мерам и продавливанию собственных интересов, предупреждение явно не лишнее.

Взяла сына за руку и повела к дому. Отдыхающих в нашем частном секторе много: ни одного отеля в радиусе ближайших двух километров, но от купальников, кругов и ярких пляжных шорт рябило в глазах. Мы купались всегда утром или на закате, по-другому невозможно. Высокий сезон, блин.

— Сынок, — начала осторожно, — а тебе Тимур не понравился? Папа… — добавила, буквально выдавливая из себя эти