Существует ошибочное мнение (к счастью, в последние время оно не так распространено), что полицейские, как и пожарные, доктора, медсестры и другие работники экстренных служб, обладают высоким уровнем подготовки и могут стойко и без эмоций переносить все те ужасы, с которыми они сталкиваются. В каком-то смысле это правда, но мы все люди, и когда нам приходится делать работу, от который любой нормальный человек отказался бы, это, безусловно, оказывает на нас влияние. Да, мы преодолеваем его, поскольку должны справляться с порученной миссией, но по окончании работы время от времени в памяти всплывают события, о которых хотелось бы поскорее забыть. Иногда это удается, но некоторые воспоминания остаются с нами навсегда, и это объясняет, почему полицейские, как и другие люди, находящиеся на передовой борьбы жизни и смерти, так часто страдают от стресса или кончают жизнь самоубийством.

Данное обстоятельство не в последнюю очередь связано еще и тем, что тяжелые впечатления от событий, произошедших на службе, накладывают свой отпечаток и на взаимоотношения с домашними, что может, сделав человека чересчур подозрительным и депрессивным, полностью разрушить их.

А знаете, что чаще всего рекомендуют делать, когда в голове слишком много плохих воспоминаний, от которых невозможно избавиться? Правильно: записать их куда-нибудь, чтобы они стерлись из памяти. Поэтому при помощи моего нового друга Себастьяна Эллиса, знающего толк в таких вещах, я завел блог, который назвал «История Финна», и начал с еще большим энтузиазмом, чем я мог когда-либо себе представить, изливать свою душу, рассказывая всё, что с нами происходило.

Но хотя я, как уже говорилось, с самого начала воспринимал это занятие лишь как способ самолечения, после визита Роба мне удалось понять, что это имеет гораздо большее значение. Он пришел, чтобы снять Финну швы, и, кроме того, показал мне несколько фотографий. В рамках продолжающегося расследования данного нападения врач писал для суда отчет о состоянии здоровья Финна, где понял, что сделанная покадровая съемка четырехчасовой операции, во время которой врачи боролись за жизнь пса, может служить визуальным доказательством в суде.

Несмотря на то что в первые часы лечения Финна я присутствовал в больнице, снимки, само по себе наличие которых было удивительно, поразили меня. Это было тяжелое зрелище. Там было немного крови — я видел и гораздо больше. На кадрах ясно запечатлелась невероятная сложность операции, которую вынуждены были проводить врачи, их высокая квалификация и самоотверженность при спасении жизни собаки. Приходило ли им в голову, что он «просто животное»? Конечно, нет. Ни на секунду.

Нет никакого пафоса, если я стану утверждать, что все животные, несущие определенную службу, в частности полицейские собаки, являются не только частью души людей, работающих с ними, но и ежедневно рискуют своей жизнью. Одна из тех ужасных мыслей, которая приходила мне в голову, когда я думал об операции, состояла в том, что мужчине, ударившему Финна ножом и нанесшему ему практически смертельную рану, будет предъявлено — и ему в принципе можно предъявить — обвинение в порче имущества. То, что мой трудолюбивый мальчик, который едва не погиб, спасая мою жизнь, согласно законодательству считается всего лишь чей-то собственностью, казалось вопиющей несправедливостью. Невозможно сосчитать, сколько раз эта мысль прокрутилось у меня в голове за всё то время, что я смотрел на фотографии, где были запечатлены люди, сыгравшие главную роль в спасении моего пса. «Неужели Финн — мой верный друг, коллега по работе, который навсегда останется в моем сердце — это всего лишь собственность? Такого не может быть».

Только задумайтесь. Разве какой-нибудь стул может спасти вам жизнь и согреть вас, пока вы прячетесь среди изгороди где-то на задворках сада от вашего родственника, которой насилует вас, с тревогой ожидая его возвращения?

Будет ли стул до самого конца охранять вас от футбольных фанатов, несущихся со стадиона прямо на вас и готовых разорвать любого, кто попадется им на пути, на мелкие кусочки?

Будет ли он в течение нескольких часов без устали вести вас по открытому полю, чтобы помочь найти пьяного водителя, который незадолго до этого наехал на человека?

А защитит ли он вас в случае, если этот водитель решит, что лучшее решение в данной ситуации — это убрать вас с дороги и скрыться?

Сядет ли стул без команды на переднее сиденье вашего полицейского фургона, чтобы что есть мочи залаять на водителя, спровоцировавшего дорожно-транспортное происшествие, которое вы приехали запротоколировать, чтобы он знал, что у вас за спиной есть поддержка, и не вздумал делать глупости?

Станет ли стул спокойно стоять около людей, которые ранее считались пропавшими без вести, и ждать, пока вы придете и отведете их в безопасное место?

Собаки от природы обладают большой силой, их смелость и невероятная преданность заложены в инстинктах. Может быть, вы возразите мне, сказав, что, делая всё вышеперечисленное, полицейская собака не будет ничем отличаться от любой другой собаки. Но каждый, кто работал с собаками, знает, что это не так.

Никакой стул так делать не будет.

Он не пойдет в начальную школу и не станет с благодарностью относиться к тридцати маленьким детям, желающим погладить его, не выражая по этому поводу никакого раздражения и не жалуясь.

Не начнет в выходной день играть с вами в догонялки (а почему бы и нет?), утащив вашу любимую шляпу и убежав с ней далеко-далеко.

Он не оближет вам лицо, чтобы поднять настроение, когда вы в течение четырех часов пытаетесь сдержать больного, ничего не соображающего человека, которому опасно даже разводить огонь в камине, а на улице ливень.

Он не сядет у ваших ног холодным вечером, составляя вам компанию, и не последует за вами, в какую бы комнату вы не пошли.

Стул не поддержит вашу страсть к пению в три часа ночи, позволяющую вам не заснуть до конца рабочей смены и уже изрядно надоевшую всем вашим коллегам.

Поможет ли он открыть подарки на Рождество?

А разделать индейку?

Я так не думаю.

∗ ∗ ∗

Мой блог стал одним из способов, общаясь с людьми, рассказать им о том, что полицейские собаки каждый день делают на службе, и привлечь их внимание к несправедливости существующих законов. Вместе мы, вероятно, сможем сделать больше.

Ранее я уже говорил, что познакомился с человеком по имени Шон Дилли, который является слабовидящим, когда-то работал в Государственной Федерации Полицейских, а теперь входит в управляющий совет благотворительной ассоциации «Собаки-поводыри для слепых», занимающейся оказанием помощи людям с нарушением зрения. Он также был журналистом и сотрудничал с такими телекомпаниями, как Sky и BBC. Пока я еще не встречался с Шоном лично, но мы уже обсудили ряд случаев, и мой друг, а также представитель Федерации полицейских Гарет совершенно правильно сказал, что Шон может помочь мне обратить внимание общества к тому, что мы занимаемся чем-то полезным. Как только я согласился и он начал действовать, мне стали практически ежедневно приходить многочисленные запросы на интервью для различных СМИ. Теперь, когда о случившемся узнало множество людей, они выражали мне поддержку и спрашивали, не нужна ли помощь. Я ни на что не соглашался и лишь отвечал, что я очень признателен. Слишком хорошо знал, что журналистам и дарителям не стоит сильно доверять.