Чай я выпишу, желчегонный. Еще ферменты – помогают пищеварению. Но это скорее профилактическое, главное – диета.

– Но я и так ничего такого не ем.

Последнее, что я ела, – рис и немного воды. И предпоследнее тоже. Честно говоря, с трудом припоминаю время, когда я могла без последствий отважиться на что-то другое. Правда, несколько дней назад, когда заказчик показывал новый дизайн упаковки майонеза, я вынужденно попробовала каплю – но только для того, чтобы понять, в какой пропорции мешать ПВА и крахмал для съемок ролика.

– Очень зря, – поджала губы врачиха. – Вам можно все: и жареное, и жирное, и острое – если правильно кушать. Укусили, прожевали, ждете минут пять, следующий кусочек. Пауза. Часто, но мало. Ни тошнить, ни слабить не будет. Диета – это в том числе и способ питаться. Не набрасываться, а с выдержкой, так сказать.

Я закивала в такт ее односложной чеканке: ничего против не имею, знаю, практикую. В понедельник я, к примеру, с помощью лака для волос, фена и полного тюбика автозагара с маслом макадамии – что бы это ни было – три часа готовила куриную ножку. Еще сутки полежит в павильоне, и пройдусь девятым слоем. Выдержки мне не занимать. Только бы никто софит не включил – поджарится моя курочка, и придется лить майонез на крашенную анилином фибру. А она, будем откровенны, за листья латука сойдет только на общих планах.

– Анализы нормальные, гастрита, панкреатита и беременности нет, препараты не принимаете, – для виду врачиха перевернула листок в моей карточке. – Можно, конечно, провести аллергические пробы на пыльцу, там, злаки, орехи…

О, кажется, макадамия – это орех. Хорошо бы сделать его во всем виноватым.

– …но это лишнее.

Я потратила на анализы полсмены – вся съемочная группа шесть часов в носу ковырялась, на спор реквизит жрала – и рассчитывала, откровенно говоря, на большую отдачу. На внятный диагноз, например. Видимо, это как-то отразилось на моем лице, потому что врачиха со вздохом сцепила руки на столе:

– Я сейчас, вы уж извините, как детям на приеме скажу: еда – это не только белки и углеводы, маринованное, там, или на пару приготовленное. Еда – это отношение. В таких случаях, когда непонятно, от чего оно наизнанку каждый вечер выворачивает…

– И с утра тоже, – напомнила я.

– …с прогрессирующей динамикой, – ласково согласилась врачиха, – так вот, в таких случаях главное – не думать о еде. Это называется «рациональная психотерапия».

– Но я о еде вообще не думаю! У меня слишком много работы, – отвечаю совершенно искренне и чувствую, как к горлу подкатывает тошнота.

Дмитрий Смагин. Суперспособность

Сегодня утром Гоша въехал в офис на гироскутере под звуки имперского марша из «Звездных войн».

Гоша – кладовщик и грузчик в одном лице. В нашем отделении он стоит на самой нижней ступени служебной лестницы. В его подчинении только старенький погрузчик «Комацу». Целый день Гоша гонцает на нем, с легкостью перемещая на вилах поддоны с товаром в любую точку склада по горизонтали и вертикали, как ребенок – кубики.

– Димас, пойдем покурим.

– Я не курю.

– Ну, так постой за компанию. Дух перевести нужно.

– Ок.

Мы идем на улицу. Гироскутер Гоша несет под мышкой.

Пройдя сквозь коридорный сумрак, выходим на уличный свет. Внешне Гоша – вполне: рыжий, конопатый, в очках с круглыми стеклами и козлиной бородкой. Открытая, но беззубая улыбка.

Пока Гоша пускает колечки дыма, я пытаюсь освоить гироскутер. Ездить на нем не сложно. Все дело в равновесии. Трудно на старте, когда требуется в одно мгновенье поставить обе ноги на платформу и не упасть. Гироскутер ведет себя как живой. Стоит только оторвать вторую ногу от земли, он тут же начинает резко двигаться вперед, норовит скинуть наездника.

Гироскутер – это подарок себе любимому на День Р. Гоша – холостяк, живет один и впадает в детство. Жена от него сбежала, но не совсем. Примерно раз в год объявляется.

– В воде люблю потрахаться, – сообщил он мне как-то. – Когда жена последний раз приезжала, я отвез ее на озеро и прямо в воде…

– Давно приезжала?

– Прошлым летом. Недавно мужик ее новый звонил. Спрашивал, не видел ли я ее? Я сказал, что видел прошлым летом, когда отвез на пляж и прямо в воде…

Женщины Гоше требовались только для этого. Но была одна проблема. От Гоши воняло так, будто его потовые железы увлеченно работали над созданием единственного запаха, способного уничтожить весь мир. Пахло по́том и кошаками. Месяцами не стиранная рабочая одёжа была пропитана насквозь Гошиным духом. Офисные пташки в его присутствии от задержки дыхания розовели и пускали слезу.

Он же нисколько не стыдился своей особенности. Летом в жару любил зайти в офис по пояс раздетый – попить воды из кулера. Девушки кричали на него хором, чтобы убирался. Гоша смеялся и говорил, что на прошлой работе бабы вообще падали в обморок в его присутствии.

С зарплаты Гоша ездил на «минку», где снимал проститутку. Он оприходывал ее там же в «Жигулях», спрятанных на стоянке между фурами. После она, ни единожды удовлетворенная, угощала его кофе в придорожном кафе. Сперва я воспринял рассказ за очередную мужскую байку, но узнав Гошу в дальнейшем, как человека прямого и не склонного к вранью, поверил, что все так и было.

В декабре нас вывозили на корпоратив. Снимали на выходные загородный отель и собирали человек триста работников из разных городов под одной крышей. В прошлый раз по приезде нас распределили по двое. С Гошей никто не хотел жить, и его поселили одного. Прежде чем разбежаться по номерам, мы договорились через час встретиться в фойе гостиницы, откуда дружно проследовать в банкетный зал.

Я встретил Гошу возле лифта. Он был в костюме и галстуке, сообщил, что принял душ и надушился. Однако, даже не принюхиваясь, я почувствовал обычную вонь, но ничего ему не сказал. В дверях лифта мы столкнулись с блондинкой в красном платье. Спереди оно было полностью закрыто, но когда девушка прошла мимо, нам открылся вид на глубокий вырез от шеи до той части спины, которую и спиной-то уже не назовешь. Не отводя глаз, мы шагнули в лифт. Девушка вдруг повернулась и, чуть пошатываясь на каблуках, оглядела нас и сказала, остановив взгляд на Гоше:

– Здравствуйте, я из Питера.

– Пьяная в дым, – шепнул Гоша и нажал кнопку.

Внизу в ресторане уже начинался праздник.

Где-то в полпервого ночи я вернулся в номер. Моего соседа, нашего начальника, мы с Гошей приволокли пьяного часа два назад, и тот давно спал. Я разделся и лег. Уже сквозь дрему услышал из-за стены женские