-- Саня! -- позвала Наташа.

Саша открыл глаза и сел рядом с ней.

-- Я вспомнила, как мы с тобой танцевали. Чтобыло дальше?

-- Дальше, -- он слегка отвернулся, как будтохотел избежать ее взгляда, -- мы были близки.

-- Я помню, -- с чувством полной безысходностипробормо­тала она. -- А как мы до этого дошли?

-- Ты соблазнила меня.

-- Я?! -- почти закричала Наташа. А ведь онправ.

Наташа спрятала лицо в ладонях. Она что-тошептала тогда ему на ухо, говорила, что он потрясающе танцует, что у негосильные руки... Черт бы побрал все эти коктейли!..

Саня перебил ее мысли:

-- Ты сказала, что хочешь меня.

Потом обнял и положил ее голову себе на плечо:

-- Не вспоминай об этом. Это была прекраснаяночь, но она в прошлом. У тебя есть Максим, ты его любишь, а то, что было междунами - мой сладкий сон. Слышишь?

-- Ты был у меня первым. Как я могу об этомзабыть? Лучше поведай мне, что я говорила, как себя вела. Я хочу все вспомнить.

-- Да, ты решительно настроена, -- констатировалСаня. -- Но я не смогу тебе рассказать.

-- Почему? -- не унималась Наташа.

-- Не знаю, -- извиняющимся тоном произнесСаня, -- просто не смогу. Ты и сама вспомнишь.

Море по-новому тихо и глухо зашумело, и Наташапо­чувствовала, как мелкие капельки теплого предлетнего дождя нежно кос­нулисьее кожи.

Они несколько минут молчали. Саня боялсяпроизнести хоть слово, боялся шелохнуться. Она сейчас была где-то далеко, и онне хотел возвращать ее на землю. Наташа пыталась вспомнить подробности вчерашнеговечера. Ей это удава­лось. Перед ее глазами на темном фоне ночного моря один задругим всплывали приятные моменты недалекого прошлого. Ей было необыкновеннолегко танцевать в его объятиях. Она была его частью. Не он и она, а они. Они -вдвоем, они - как одно целое. Он выше, и его дыхание нежно щекочет ее щеку...Она помнит желтоватые от времени простыни старого дешевого гостиничного номера,его красивое мускулистое тело, слегка освещенное подглядывающей в окно луной;она помнит его глаза, блестящие то ли от отраже­ния луны, то ли от страсти...

-- Ты так сладко вздыхала... -- в продолжениеее мыслей тихо сказал Саня.-- Тебе было хорошо со мной?

...Она была пьяная и ничего не стеснялась.Когда за окном стало светлеть, они заснули. Ближе к вечеру проснулись и, неговоря друг другу ни слова, побрели на пляж, развалились на песке и смотрели внебо - сначала сиреневое, потом звездное. А потом звезды скрылись за незаметнойпеленой туч, и Наташу потянуло на размышления...

Девушка слегка отстранила голову от Сашиногоплеча и загля­нула ему в лицо. Этот силуэт на фоне серого каменного пляжногобордюра, по всей видимости, смотрел ей в глаза. Он почти не дышал. Она толькочувствовала, как напряглись мышцы его руки. Он не знал, ответит ли она на еговопрос, и робко ждал своей участи.

-- Безумно хорошо, -- прошептала Наташа.Несколько круп­ных капель хлестнули ее по щеке.

-- Хочешь, повторим это когда-нибудь? --несмело предло­жил Саня.

Наташа не стала отвечать. Она изменила Максимуи сейчас под ударами дождя поняла это совершенно отчетливо. Попыталасьвспомнить, было ли больно терять девственность. Кровь на простыне осталась, нобольно... Нет, не было. С каждой секундой становилось все приятнее... А больно- понимать, что этого теперь никогда не изменишь. Что время назад не вернешь.

Саша обмолвился недавно, что летом будет искатьработу с заработком побольше. Если бы он ушел, так было бы лучше...

-- Саня, ты больше не собираешься работать унас в школе? -- попыталась она сменить тему.

-- А как ты хочешь? -- слово "хочешь"он повторил второй раз, как бы давая понять, что ее желания для него важнеевсего. -- Позови меня, и я у твоих ног!

Ее сердце задрожало где-то в плечах. Нет, словадля нее ничего не значат. Ну, пожалуйста, разум, очнись: слова ничего незначат!

Время позади. Оно не имеет значения. Имеютзначение лишь оттенки его голоса. Ей почему-то хотелось плакать, но она теперьпросто не умела.

Саня слегка дотронулся до ее плеча, горячего,словно растопленный воск.

-- Я тебя люблю, -- тихо нервным голосомпроизнес он.

Наташа обняла его за шею, притянула к себе и,почувствовав на своем лице его страстные поцелуи, быстро прошептала:

-- Я тебя тоже люблю. И глаза твои люблю, игубы, и руки... Я хочу быть с тобой...

***

Максим беспокоился: после концерта Натальякуда-то пропала. Он звонил ей домой на следующий день, и весь вечер, потом ввоскресенье утром, в обед и в 4 часа дня. Папа сказал, что она не ночевала дома.Максим не спал всю ночь, понимал, что просто ревнует, но ничего не мог с собойподелать. Он так и не успел поздравить ее с шестнадцатилетием... Где она?Отмечает? С кем, если Андрей уже дома?

В понедельник учитель заехал за ней по пути вшколу, но Наталья не появлялась дома и в эту ночь. Попытался провести первыйурок, но никак не удавалось сосредоточиться. На остальных уроках дал школьникамсамостоятельные работы, а сам ходил из угла в угол, не находя себе места. Вышелв коридор, проверил Наташино расписание, заглянул на урок в ее класс - любимойдевушки там не было... И не было Сани.

Она появилась в школе во вторник. Утром ушла издома на час раньше - чтобы не столкнуться с Максом. В школе пряталась ивсячески избегала встречи с ним. Максим не мог этого не заметить. До летнихканикул оставалось отработать три дня, и эти три дня были ужасным мучением какдля Максима, так и для Наташи.

В пятницу он не выдержал. Заглянул в кабинет,где была алгебра у ее класса, и попросил Наташу выйти. Этого она боялась большевсего - что однажды спрятаться будет негде.

Вышла, закрыла за собой дверь и так и осталасьстоять у двери, готовая через пару мгновений нырнуть обратно. Максим попыталсявзять ее за руку, но Наташа неосознанно отшатнулась. Тогда Максим простопротянул ей руку ладонью кверху и с обидой сказал:

-- Я твой друг, не бойся, не сделаю тебе ничегоплохого.

Наташе стало стыдно. Взяла его руку. Он повелее по коридору в сторону библиотеки и остановился у окна.

-- С днем рождения, -- сказал Максим тихо,глядя ей в глаза. Девушка старалась на него не смотреть. -- У меня есть длятебя подарок, но теперь я уже не знаю, как ты к нему отнесешься.

Мужчина достал из кармана пиджака маленькуюкоробочку и протянул Наташе. Она открыла... Это было кольцо. Обручальное, сузором из белого золота. Девушка застыла, уставившись на раскрытую коробочку. Вкакой-то туман пропадали слова Максима: