Кэдмон кивнул, удивленный тем, насколько хорошо Эди знакома со Священным Писанием.

— На самом деле эти сокровища принадлежали не иудейским рабам, а египетским вельможам, которые сопровождали их во время бегства.

— Моисей повел их в страну Ханаан?

— Я так полагаю.

— Хотя, конечно, история получается замечательная, все равно нужны более веские доказательства, чтобы забыть все то, что столько лет вдалбливали мне в воскресной школе. — Эди взглянула на электронный будильник на тумбочке и объявила, соскакивая с кровати: — Пора смотреть шестичасовой выпуск новостей.

Направив пульт дистанционного управления на телевизор, она нажала кнопку включения. На экране появилась женщина в костюме с пучком светлых волос на голове:

— …повторился хаос, охвативший Вашингтон после событий 11 сентября. Посетители, пришедшие сегодня в Национальную галерею искусств, оказались под пулями террориста. Неизвестный преступник открыл огонь из пистолета в подземном переходе…

Пока ведущая продолжала зачитывать текст, на экране возникли нечеткие кадры «хаоса», очевидно снятые любителем, у которого к тому же дрожали руки, что определенно добавляло сюжету драматизма. К облегчению Кэдмона, ни его самого, ни Эди на съемке видно не было.

— Но все ведь было не так… это не террористическая атака… — с опешившим видом обернулась Эди. Схватив пульт дистанционного управления, она поспешно переключила на другой канал.

— …стрельба в подземном переходе музея стала частью скоординированной террористической атаки, в ходе которой также была взорвана заминированная машина, стоявшая в нескольких шагах от выхода на Четвертую улицу. Сообщений о погибших нет, но несколько сотрудников чрезвычайных служб получили сильные ожоги.

— О господи! — пробормотала Эди, увидев кадры с места взрыва. Она повернулась к Кэдмону, и ее глаза наполнились слезами. — Это же джип! Тот самый джип, на котором я хотела…

— Не продолжай, — строго приказал Кэдмон, не меньше ее потрясенный зрелищем обугленного дымящегося остова на экране. — По счастливой случайности нам удалось ускользнуть от демона.

— Это же чушь, и ты сам это прекрасно понимаешь! Эти люди не остановятся до тех пор, пока нас не найдут… — Эди запихнула в рот стиснутый кулак, не отрывая взгляда от экрана телевизора.

Они молча досмотрели выпуск новостей до конца. Когда начался спортивный раздел, Эди отключила звук.

— Тебе не кажется странным, что не было упомянуто об убийстве доктора Паджхэма? В музее Гопкинса три трупа, однако об этом не было сказано ни слова.

— Полагаю, трупы еще не обнаружены.

Эди решительно покачала головой, отметая это предположение.

— По понедельникам бригада уборщиков приходит в музей в четыре часа дня. Почему они… — Она ахнула: — О боже! Быть может, уборщиков тоже убили! — и, развернувшись, бросилась к телефону. — Я сейчас позвоню в полицию и, не называя себя, сообщу об убийстве доктора Паджхэма и двух охранников…

Пройдя между кроватями, Кэдмон вырвал телефон у нее из рук.

— Что ты делаешь? — возмутилась Эди.

— В наш век сохранить полную анонимность нельзя, — невозмутимым тоном проговорил он. — Нам уже известно, что в рядах местной полиции есть один «грязный» сотрудник. Связавшись с правоохранительными органами, ты тем самым выведешь врагов…

— Прямо на нас. — Эди с угрюмым лицом плюхнулась на кровать.

— У меня есть предложение получше.

— Если только речь не идет о волшебной палочке, я просто не представляю, что еще можно сделать в нашем положении.

Понимая, чем вызван этот сарказм, Кэдмон не обратил на него внимания.

— Я предлагаю заняться кибершпионажем. Пришло время перейти к решительным действиям.

— Но у нас ведь нет компьютера!

— Верно, но парень за стойкой администратора показался мне довольно любезным.

— Парень, да ты не можешь отличить собственный член от палки! — бушевал на своего подчиненного Стэнфорд Макфарлейн.

Совсем как его сын Кастис. Если бы Кастис был жив, в этом месяце ему исполнилось бы двадцать восемь лет. Но Кастиса больше не было среди живых, этот мягкотелый сопляк…

Макфарлейн задвинул эту мысль на задворки сознания.

Фотография в рамке исчезла, само имя Кастиса Ли Макфарлейна было стерто из семейной хроники. Незачем ворошить прошлое. Смертный может влиять только на то, что здесь и сейчас. И то лишь в том случае, если так угодно Богу.

— Ганни, какая моча ударила тебе в голову, что ты взорвал машину, не дождавшись, когда в нее сядет Миллер? Операция должна была пройти быстро и тихо, а вы устроили настоящий цирк.

— Сэр, бомба была настроена на то, чтобы взорваться, когда заработает двигатель. Мне даже в голову не приходило, что Си-4 сдетонирует, когда эвакуатор подцепил…

— Так вот, ты должен был знать! И как произошло, что Эйсквит и Миллер ускользнули от шести — повторяю, от шести человек, обученных действовать в городских условиях?

— Сэр, я ума не приложу, как им удалось уйти от нас.

Услышав это, Макфарлейн с большим трудом удержался от соблазна вонзить своему подчиненному колено в пах. Вместо этого он прошел к столу, где на самом виду лежала книга в твердом переплете, «Откровения Изиды», и, схватив книгу, помахал ею перед лицом сержанта-комендора.

— Ты хочешь сказать, что человек, написавший эту брехню, перехитрил шестерых лучших людей «Розмонта»?

Полковник приказал одному из помощников купить книгу Эйсквита: охотник должен знать природу зверя, на которого ставит ловушку.

— Он знает свое дело, сэр. Это все, что я могу сказать. Риггинс убежден, что они ускользнули через выход на Седьмую улицу.

Макфарлейн не купился на браваду англичанина. Вне всякого сомнения, Эйсквит и Миллер забились в какую-то дыру и пытаются решить, как быть дальше. Они напуганы, не знают, кому можно доверять. Полковник старательно подпитал подозрения Миллер, разговаривая с ней по телефону. В музее Гопкинса был наведен полный порядок, а провал в Национальной галерее искусства списали на безумного террориста. Но все это могло измениться, если мисс Миллер обратится в полицию.

Небрежно швырнув книгу на стол, он задержал взгляд на обложке, на которой красовалась фотография рыжеволосого мужчины в твидовой спортивной куртке.

В аду есть особое место, специально отведенное для тех, кто оскверняет учение единственного истинного Бога.

Скоро, очень скоро бывший оперативник, ставший лжеисториком, узнает, что такое настоящий ужас: Эйсквит играл с огнем, загасить который было нельзя.

Безмолвно текли секунды. Бойд Бракстон молча таращился на полковника, и на его широком лице было выражение «Помогите, тону!». Макфарлейн мысленно вернулся к той ночи, когда сержант-комендор убил жену и ребенка — роковая ошибка, совершенная в минуту безотчетной ярости. Он воспользовался этим трагическим событием, чтобы привести всхлипывающего, растерянного ганни к Богу. Проделал в ту ночь хорошую работу, дав слово не отворачиваться от человека, который сейчас стоял перед ним.