талии широким поясом. Горничная завязала пояс и умело расправила складки.

– Вам идет, – улыбнулась она, но тут же, спохватившись, снова потупилась.

Дийна подошла к зеркалу. Да… У доньи Каэтаны, безусловно, был идеальный вкус. Следует поблагодарить ее за любезность. Серо-синее платье тревожного, грозового цвета выгодно оттеняло ее лицо и цвет глаз. Впервые за много лет девушка действительно выглядела как принцесса. А толку? Дийна горько вздохнула. Вряд ли эти шелковые доспехи помогут ей одолеть де Мельгаров. Здесь придется действовать хитростью.

Глава 12

Против ожиданий ее пребывание в Эрвидеросе оказалось не таким ужасным, как она себе представляла. Грозный дон Франциско при виде ее насмешливо блестел глазами, но не стал устраивать ей никаких допросов и вообще почти не обращал на нее внимания, все время проводя вместе с сыном. Зато донья Каэтана крепко взяла вынужденную гостью в оборот. Первый день Дийна отсыпалась – вернее сказать, пыталась выспаться, так как ей мешали кошмары, но затем Каэтана устроила ей настоящую светскую жизнь. За два дня они успели побывать на благотворительном базаре в ближайшем городе, потом на открытии набережной, на каком-то музыкальном вечере, где царила такая уныло-благопристойная обстановка, что Дийна чуть не заснула. Каэтана словно задалась целью помочь ей вспомнить, каково это – быть сеньоритой из знатной семьи и какие обязанности это влечет.

Дийну не оставляло подозрение, что с той минуты, когда дон Франциско узнал ее на причале, ее жизнь должна измениться. Никому не нужна безвестная секретарша Дийна Линарес, а вот Дийна Веласко, наследница Ланферро, могла заинтересовать многих. Вопрос в том, захочет ли граф де Мельгар использовать ее в своих политических играх или предпочтет ее устранить, а потом сам отберет остров Ланферро у Ордена Хора. Вряд ли подобное деяние окажется ему не по силам.

На благотворительный аукцион в городке Бельгара собирался весь цвет острова Сильбандо, как шепотом объяснила ей донья Каэтана. Самое изысканное общество съезжалось сюда, в этот полный света гулкий зал, накрытый стеклянным куполом, который живо напомнил Дийне колледжскую Библиотеку. Для самых почетных гостей были устроены отдельные ложи, где они могли сплетничать без помех, изредка отвлекаясь, чтобы приобрести очередную ненужную безделушку и тем самым внести баснословную сумму в благотворительный фонд.

В их ложе оказалась еще одна дама – кудрявая, в чем-то нежно-сиреневом, и с таким добросердечным лицом, что в ее присутствии даже статуя втянулась бы в разговор. Даму звали донья Пилар, и она оказалась близкой подругой графини. Они с Каэтаной нежно приветствовали друг друга, поцеловав воздух около щек, а потом защебетали о каких-то местных новостях, предоставив Дийну самой себе. Та была только рада. Длинное тесное платье, от которого она успела отвыкнуть, доставляло ей немало неудобств, не говоря уже о каблуках. Сплетничать она не любила да и не знала никого из этих людей. В общем, девушка приготовилась добросовестно проскучать все мероприятие, но Каэтана нарушила ее планы. Радостно вскрикнув, она вдруг спросила:

– О, неужели это Миранда? Сто лет ее не видела. Пойду поздороваюсь.

Она поднялась так стремительно, что конец шелкового пояса зацепился за кованую завитушку сиденья. Каэтана нетерпеливо дернула платье – и пояс вдруг пополз вниз. Дийна среагировала машинально: уверенный жест, золотистый блеск флайра – и вот уже шелковая лента свободна от плена, а графиня величаво плывет по проходу, как лебедь.

Она сама не заметила, как это получилось! Насколько Дийна успела понять, благородные дамы Сильбандо так ответственно относились к своим туалетам, что малейший беспорядок в одежде уже считался жутким конфузом. От мысли, как ужасно будет для Каэтаны, всегда такой элегантной, оказаться в центре скандала, ее обожгло ужасом, а потом ее руки сделали все сами собой.

Только сейчас она заметила, что голубые глазки доньи Пилар искрились от любопытства.

– Надо же, как ловко вы управляетесь с флайром, – проворковала она сладким голосом.

Дийна улыбнулась, изображая непонимание. Однако настырная дама не отставала:

– Вы, кажется, приехали совсем недавно? Вероятно, только что из пансиона?

«Да, прямиком из школы дяди Гаспара», – хотелось заявить Дийне, но она не могла так подвести Каэтану, хотя ее прилипчивая приятельница с каждой минутой нравилась ей все меньше. Кроме того, у нее вдруг зашмыгал нос. Дийна удивилась, где могла простудиться – она никогда не была неженкой, но потом с подозрением уставилась на пучки мелких малиновых цветов, украшавших все ложи.

«Примулы… – догадалась она, – ну, конечно! Вот же не повезло!»

Эти неприхотливые цветы росли по всему Ланферро, но мама никогда не разрешала сажать их в Фелице, так как от их пыльцы мгновенно вся покрывалась красными пятнами. На других островах примула встречалась редко. И надо же было кому-то отыскать ее здесь, в Бельгаре, да еще украсить ею комнату!

– Извините… апчхи! – Дийна поспешно схватилась за сумочку в поисках носового платка.

Ее следующий мощный чих заглушил голос аукциониста. На них стали оглядываться. Спустя пять минут она готова была провалиться сквозь землю. К счастью, очень вовремя вернулась ее спасительница. Сквозь слезы Дийна все же заметила, что платье Каэтаны было в полном порядке, только щеки горели чуть ярче обычного.

– Ох, моя бедная девочка, как я могла забыть! Следовало сразу убрать эти цветы. У нее аллергия… это семейное, – сочувственно шепнула она подруге. Дийна оглянуться не успела, как ее завернули в плащ и под руку выпроводили из зала. Донья Пилар проводила их горящими от любопытства глазами.

На воздухе ей стало легче. Садясь в катер, Дийна спрятала под капюшоном пылающее лицо:

– Простите меня, я все испортила!

Каэтана сочувственно похлопала ее по руке:

– Не расстраивайся, дорогая. Когда приедем, сразу ложись в постель, а я принесу тебе отвар, полегчает.

И, склонившись к ее уху, добавила доверительно:

– Будь поосторожнее с этой Пилар, она жуткая сплетница!

Лежа на кушетке в своей комнате, Дийна не могла отделаться от ощущения, что ее ловко обвели вокруг пальца. Невольно закрадывалось подозрение, что Каэтана нарочно попыталась посеять слухи о том, что после трех лет пребывания неизвестно где наследница Веласко вдруг объявилась здесь, в Эрвидеросе.

На островах многие знали о том, как искусен был дон Веласко