– Какого черта?! Господи! Господи! Я не могу дышать! Кто это сделал?!

Мои парни подстрелили Лолу. Минус один у «Непобедимых», от которых останется одно только название.

Оглядываю пространство перед собой. Замечаю вдалеке движущееся черное пятно, которое то, скрывается за стволами деревьев, то выбегает на открытую зону.

– Глупенькая, – шепчу я, прицелившись к девчонке с зеленой лентой.

Спускаю курок, когда этой бесстрашной остается всего-то пару метров до кривой и косой деревяшки, за которой можно отсидеться. Попадаю в живот и девица приводит в ужас здешних птичек своим страшно-громким ором.

– Кто это сделал?! Я не могу дышать!

О-о. Виолетта собственной персоной. Эх, а я-то думала, что она здесь задержится.

Замечаю ярко-красную повязку справа и уверенно надвигающуюся высокую фигуру с зеленой. Целюсь и спускаю курок, но противник успевает выстрелить и в итоге обе команды терпят потери.

– Я убит! Я убит и ухожу! Как ты? – смотрю, как Дима помогает моей Свете. Выстрелил ей в бедро.

Отлично. Сначала «убила» бывшую подружку, а теперь и бывшего. Остается только нынешнего фиктивного дождаться и тогда вообще всё будет прекрасно. Внезапно раздается мужской крик. Я понимаю, что Илья выбывает из игры, а следом и Артем… Оля однозначно не могла так быстро разделаться с двумя сразу, значит, это дело рук капитана.

– Азалия, ты осталась одна! – кричит мне Артем. – Уничтожь этих негодяев!

Прислушиваюсь к шорохам и успеваю поймать зеленую повязку, юркнувшую за дырявую деревянную дверь, забитую в землю. Жду, когда любопытство возьмет свое и уверенно жму на курок.

– Сука! Гребаная ты сука! – взвывает Оля.

Спасибо, спасибо, спасибо! Мне очень приятно! А теперь давай-ка, вали скорее и не мешай.

Снова прислушиваюсь. Максим ищет меня, жаждет заграбастать победу себе, и от этих мыслей кровь в моих жилах закипает. И я даже не знаю, что больше так разжигает во мне азарт: желание в очередной раз утереть нос Максиму или оплата моего «рабочего» дня в двойном размере?

– Выбирай, где хочешь любоваться синяком от меня? – раздается низкий голос за моей спиной.

Крепко сжав оружие, я ловко переворачиваюсь и направляю дуло на Максима. В шоке ли я, что он стоит надо мной, зажав меня между своих ног? Разумеется! И как он сделал это настолько бесшумно?! Я ведь почти не дышала и слышала, как мне казалось, всё!

Максим склоняет голову на бок. Улыбается ли он? Хмурится? А может корчит рожицу? В общем-то и не столь важно, ведь устрашающий вид оттого не меняется.

– Бросай оружие, – говорит он, не шелохнувшись. – Вы проиграли.

– Проиграет тот, кто не успеет выстрелить.

– Девчонки стонут от боли. Советую тебе сдаться.

– Знаешь, – хмыкаю я, – а ты слишком много говоришь.

Резко опускаю дуло к его ногам и выстреливаю. От неожиданности и боли Максим падает на колени и мне без труда удается выбить из его рук оружие. Думаю, он удивлен моими боевыми навыками, но это не мешает ему так же ловко забрать мое и приставить дуло прямо к сердцу. Другой рукой он поднимает очки на лоб и смотрит на меня глазами, полными негодования и озорной бойкости.

– Ты откуда такая взялась, черт возьми?

– От верблюда, – смеюсь я.

– Смешно тебе, да? – Максим бросает мое оружие в сторону и вдруг обхватывает мои кисти рук. Вдавливая их в землю, он наклоняется ко мне и с улыбкой спрашивает: – Боевая девчонка, которая вяжет носки! Действительно забавно.

– Я умею удивлять.

Его добрый взгляд улыбается мне. Максим замолкает, а потом медленно отпускает мою левую кисть и осторожно стягивает с глаз очки. Часто моргаю, привыкаю к яркому свету. Максим снова обхватывает мою кисть, только на сей раз не так крепко.

– У тебя красивые глаза.

– Так себе комлимент, – веселюсь я.

– Ты много говоришь и отвлекаешь от деталей, – хмыкает он, бросив такой быстрый и заманчивый взгляд куда-то в сторону… Вдруг ловлю себя на мысли, что если бы он так же спешно скользнул даже по моей руке, я бы точно растеклась ручейком. – Всё-таки стоит обзавестись скотчем.

– Кому?

– Мне. – Его глаза улыбаются. – Иногда тебе необходимо сохранять молчание.

Странное мгновение. Всё внутри меня вдруг застывает от внезапного напряжения. Свежий воздух отравляет мозг, пронзительный взгляд серых глаз создает пугающую пульсацию в кончиках пальцев.

– Я выиграла! – говорю я, попытавшись опустить руки. Но Максим не позволяет. – Игра закончена.

– Черта с два. Ты выстрелила мне в ногу, а это не считается.

– Вот как! Значит, мы ещё играем?

– Играем. И пока ты в аутсайдерах.

– Это поправимо, – смотрю я в его глаза.

– Правда? – оглядывает он меня. – Ты подо мной, оружия нет, сопротивление бесполезно. Мне не составит труда дотянуться до своего и подстрелить тебя, как крошечного лесного зверька.

– Что ж, – намеренно опускаю я веки и издаю тревожный вздох, – вперед…

– Что такое? – усмехается Максим. – Я слишком тяжелый для тебя?

– Нет… Мм, просто что-то в груди…

– Что?

– Не могу вдохнуть…

Максим отстраняется и отпускает мои руки. Я стягиваю маску опускаю руку на грудь.

– Воздуха не хватает… Больно…

Перекатываюсь на бок, совершая короткие вдохи ртом. Максим встает рядом на колени и заглядывает в мои глаза.

– Азалия, в чем дело? Болит в груди или что?

– Да… Секунду, мне просто нужно… Просто нужно снять спазм.

– Что мне сделать?

– Ничего. Такое бывает, просто позови кого-нибудь… Пожалуйста… Мне нужно обезболивающее…

Максим подскакивает на ноги и успевает сделать пару шагов назад. Этого вполне достаточно. Хватаю оружие с красными цветными шариками и выстреливаю в его живот.

– Что ж, – усмехаюсь я, глядя на Максима, согнувшегося пополам, – а теперь вы точно проиграли. Уж слишком ты доверчивый капитан.

Девчонки, чего и следовало ожидать, отказываются от оставшихся двух игр. Виолетта не в себе, сидит на лавочке, держится за живот и жалуется Свете, мол, что за игра такая идиотская? Эй, крошка, вообще-то её затеяла ты. Направляюсь к ним походкой до тошноты самоуверенной. Окажись я в положении Виолетты, меня бы такая девица уж точно выбесила не на шутку.

– Ну, как вы тут? Всё в порядке?

Света отмахивается, мол, бедро горит, но ничего, терпимо. А Виолетта же поднимает на меня настолько озлобленный взгляд, что…моя улыбка сама собой растягивается почти до ушей. Нет, я всегда знала, что во мне живет маленькая ведьмочка. Только сейчас она превращается в милую гадюку.