смертью не испугаешь, через разбитые жизни они переступают так же легко, как через лужу на дороге. И Повилика, будь она сейчас в Камелоте, уже вовсю кружила бы головы парням, мечтая околдовать самого наследного принца, а то и короля. И если о её «подвигах» ничего не слышно, то это отнюдь не потому, что девицу совесть замучила, а из-за того, что ни в какой Камелот она не уезжала.

— Позволите осмотреть вашу корову?

Всеведа насмешливо усмехнулась, глазами блеснула:

— Нет, милая, ты и правда чудная. Али это ведьмовство так сильно в голову шибает? Ежели я хочу, чтобы ты моей Рыжушке помогла, так нешто я тебе не дам мою кормилицу осмотреть?! Ты же не ентот, как его, тьфу, склероз проклятый, а, вспомнила, телефрант, который в чужих башках, как в своём огороде, шурудит, мысли читая, ты на глазок хворость не определишь.

Что верно, то верно, мысли я читать не умею, о чём, признаюсь честно, ничуть не переживаю. Рисково забираться в потёмки чужой души, мало ли, какая там нечисть по углам хоронится, жертву карауля. Мне ближе и понятнее целительский подход: осмотреть, ощупать, ауру проверить, а потом уже способ лечения подбирать. Кстати, о целителях. Светозар, подопечный мой, который по сю пору всё ещё голодный и кухонно необустроенный, не заметить проклятие не мог, он же не только целитель, он некромант, он всё, что с тьмой связано, моментально улавливает. Тогда почему он сказал Всеведе, что её корова мается без, кхм, скажем так, мужского внимания? Я провела ладонью по лбу, отметая всё, что может мне помешать увидеть проклятие, и решительно подошла к корове. Та флегматично повернула ко мне голову, тоскливо вздохнула и, не сочтя меня достойной своего внимания, надменно отвернулась.

— Если хочешь снова стать человеком, не зли меня, — прошипела я, уверенно положив ладонь на тёплую, чуть шершавую морду Рыжухи.

Корова вздрогнула всем телом, отчаянно замычала и замерла, тяжело дыша, тараща на меня подёрнутые влагой глаза. Я сосредоточилась, словно шелуху с семечка, отметая внешнее, видимое без магии. Так, ещё немного, ещё чуть, дышать не забываем, на всполохи воспоминаний и ощущений не отвлекаемся, не отвлекаемся, я сказала, так, ещё немножечко… Есть! Я победно прищёлкнула пальцами, увидав на дне коровьих глаз размытый, словно его на мокром песке рисовали, девичий силуэт. Плохо, что силуэт размытый, значит между коровой и девицей грань стирается, а поскольку звериные инстинкты всегда сильнее, то перспективы Повилики далеки от радужных. И не то, чтобы мне было так уж жаль соблазнительницу чужих мужей, но и лишать её шанса на перевоспитание я тоже не могла. Неправильно это. Бабушка моя любила повторять: «Не будь стервой, дай второй шанс», а потом улыбалась хитро и добавляла: «И дуррой не будь, никогда не давай третий». И сейчас я хотела дать Повилике второй шанс. Надежды на перевоспитание девицы, конечно, немного, но вдруг получится? Мы, ведьмы, те ещё оптимистки — идеалистки, упрямо в лучшее верим. Я повернулась к Всеведе, которая затаив дыхание и даже не моргая наблюдала за мной, благоговейно прижав ладошки к груди, словно маленькая девочка, впервые увидевшая самую настоящую магию.

— Нам нужен Светозар.

Старушка растерянно моргнула, не сразу сообразив, зачем нам может понадобиться целитель, а потом плечами пожала:

— Раз нужен, так пошли, нечего тут стоять.

— И Рыжулю вашу с собой возьмём.

Вот так, возглавляемые Всеведой, тянущей неохотно переставляющую ноги Рыжуху, мы подошли к лечебнице. Я, девица наивная, не увидев никого на крыльце, даже порадовалась, мол, нет никого, все разошлись, значит Свет сможет нас спокойно принять, а затем я его домой обедать уведу. А потом Всеведа не без труда распахнула дверь, видимо, специально повешенную на тугих петлях, чтобы не каждый открыть смог, и я не удержалась от громкого изумлённого возгласа. Светлый и просторный коридор был заполнен так, что даже яблоку упасть было некуда. Прямо у входа устало привалился к стенке невысокий ядрёно рыжий крепыш, чья физиономия пестрела синяками разной степени свежести. Рядом с крепышом притулилась на шатком стульчике бледная синеглазая девушка, чьи пышные, едва заметно отливающие зеленью русые волосы выдавали в ней русалку. Подле девушки памятником самому себе замер рыцарь в доспехах, покорёженных так сильно, что сразу стало понятно: своего дракона этот герой таки нашёл. И, наверное, даже одолел, раз смог добраться до целителя. В сторону рыцаря бросала призывные взоры пышногрудая брюнетка, чьи манеры, а паче того наряд, излишне короткий и открытый, не оставляли сомнений в выбранном ей способе зарабатывать себе на жизнь. Тщательно же замазанные специальными кремами болячки буквально вопияли о том, что девица полна сюрпризов, избавиться от которых будет весьма непросто. Я даже порадовалась за рыцаря, скособоченный шлем которого мешал ему увидеть чернокудрую соблазнительницу. А вот багровеющий сливообразным носом мужичок в сальной одежде с когда-то изящной вышивкой кокетку прекрасно видел и всеми силами пытался завязать с ней разговор, щедро расточая по коридору стойкий запах перегара. Стоящий у самой двери с яркой надписью «Кабинет» бледнокожий красноглазый вампир, которому не повезло оказаться между красоткой и её потенциальным кавалером, брезгливо морщился и отворачивался, но свой пост не бросал, прекрасно понимая, что стоит ему сделать хотя бы крошечный шаг, и тут же кто-нибудь попытается пролезть без очереди. Тем более что желающих попасть к целителю быстрее было предостаточно.

— Так, ну-ка, разошлись все, дали баушке пройти! — тоном, не терпящим возражений, заявила Всеведа и подобно тарану двинулась вперёд.

За Всеведой, жалобно мыча и мотая головой, последовала Рыжуха, а следом за коровой, пользуясь ей как прикрытием, направилась и я.

— Первая капля, они ещё и с коровой, — всплеснула руками русалочка, моментально сменив образ умирающего лебедя на разъярённую фурию.

— Совсем совесть потеряли, — с готовностью плеснула масла в костёр назревающего скандала брюнетка и поправила платье, обнажив ноги выше колен.

Сливоносый кавалер хотел поддержать свою даму, но при виде открывшихся красот в прямом смысле слова захлебнулся и раскашлялся, брызгая слюной на вампира. Тот побледнел ещё сильнее, дёрнулся, стараясь отодвинуться как можно дальше, и едва не налетел спиной на острые рога коровы. Не знаю, сама ли Рыжуля на дух не переносила вампирскую братию или же это Повилика была суеверной и охотно верила кровавым историям про восстающих из гроба мертвецов, испытывающих особую слабость к прелестным девственницам, но корова оглушительно взревела и со всей силы шарахнула несчастного вампира рогами в спину. Удар оказался такой силы, что несчастный сдавленно вскрикнул и взмахнул руками в тщетной попытке сохранить равновесие. Если бы именно в