было много окон и очень влажно, несмотря на засушливый климат. Она поднесла ко мне поднос, на котором аккуратно и симметрично, утопая в тонкой мокрой ткани, лежали семена. Они набухли, но только одно семечко прорвалось и выпустило наружу крохотный белый росток.

— Эти семена мне подарила одна добрая, но глубоко несчастная женщина. Она не назвала своего имени, но я знаю, что корень несчастья был скрыт в семечке, в её дитя. Когда я спросила, как называется это растение, она ответила, что это «Капля солнца». Я пыталась вырастить эти семена уже много лет. Каждый год в полную луну уходящего года, я сажала по одному семечку. Но ни разу семя не дало всход. Ещё ни одно семечко не получило жизнь. А я ведь хороша в этом! Я вырастила столько прекрасных растений и уже решила, что семена просто испорчены и более негодны. В день, когда ты появилась здесь, я посадила последнее семечко, которое у меня оставалось. И оно взошло! Илхам не верит, что ты дочь Хэнда. Мужчины порой так невежественно слепы. Я помогу тебе, дитя, — она посмотрела на меня с удивительной для неё воинственностью и продолжила, — скажи, что тебе нужно?

Я не верила в знаки свыше, но была рада, что у меня появилась такая союзница. Поэтому выпрямилась и посмотрела ей прямо в глаза.

— Мне нужен проводник, оружие и язык пустыни.

— Твоё оружие не металл и не огонь, — довольно улыбаясь, Далия сложила руки на груди. — Завтра на рассвете отвори последнюю дверь по этому коридору. Ты же наверняка уже нашла это место?

Я кивнула. Далия говорила о комнате, где на стене я обнаружила мечи.

Глава 20 «Таро на пути к Дому Дэв»

Уже два дня как я оставил позади себя пологое каменистое предгорье в поисках пути к Дому Дэв. Дорогу к нему знали немногие. Храм Богини был спрятан не только за пещерными тропами и лиловыми деревьями, но и за горной пеленой водопадов. Ночью я шёл по звёздам, днём передвигался, опираясь на рассказы Али, который вместе с отцом время от времени доставляли туда провиант.

Всю дорогу, как назойливое насекомое, в мыслях ко мне возвращался последний день с Марией. Она совсем ослабла, когда я наконец донёс её до теплой чистой постели в одном из деревенских домов близ столицы Марьянм. Я знал, что люди любят её, и всё же оказался удивлён, что практически все жители знали сестру в лицо и пытались предложить свой дом для отдыха и ночлега. В тот же день за целителями в главный замок был отправлен гонец.

Но пока мы ещё были в пути, при виде умирающей сестры я поносил всех Богов на свете. И ту, которая даровала мне дар воды, и того, благодаря которому я от него избавился. Как выяснилось, в самый неподходящий момент. Потерять Марию было бы столь же невыносимо, как потерять своё собственное прошлое. Ни с кем я никогда не был так близок, как с ней. Она поддержала меня, когда я решил отправиться в Страну Песков. Именно она уговорила мать взять меня с собой в Турию. В конце концов с ней я разделил все невзгоды нашего общего детства.

— Ты помнишь, — начала она шепотом, когда мы ждали целителей, а всех обитателей дома уже сокрыла сонная рябь, — как-то летом, мне тогда было около пяти, я решила, что хочу выращивать бабочек. Ты тогда помогал мне отлавливать особенно красивые экземпляры. Мы сбегали из дома, а свою коллекцию я хранила в старом сарае для лодок. Ты считал, что вся эта затея ужасная глупость, но всё равно помогал мне, и когда нянюшки приближались к сараю, напускал на них иллюзии. Но однажды нашей матери всё это надоело, и она пришла в мою детскую лабораторию. Ты тогда пытался удержать иллюзию, но на неё она не подействовала, и эта попытка стоила тебе твоей тайны…

— Помню… Я всегда считал, что тот день положил начало конца моего детства. После этого за наше с тобой воспитание взялись многие из дэвона…

— Я очень злилась на мать в тот день, потому что она выпустила всех моих бабочек и заставила нянюшек выбросить всех куколок, даже тех, которые уже вот-вот должны были раскрыться… Я не думала тогда о тебе, о том, что ты потерял в тот день. Это понимание пришло ко мне гораздо позже.

— Мы были всего лишь детьми, — я попытался оправдать её поступок, но сестра жестом остановила мои возражения и продолжила:

— Спустя многие годы ты привез мне из Турии, куда ты ездил вдвоем с Матерью, стеклянную банку, о стенки которой билась невероятной красоты огненная бабочка. В её крыльях были узоры неведомой мне страны, казалось, что тот, кто создал её, видел мир другими глазами, чистыми, свободными, открытыми. Ты сказал, что эту бабочку сделала для тебя девочка… Ты назвал, ты назвал её «каплей солнца», потому что, даже перейдя Страну Песков и окунувшись в его звездное небо, ты не видел глаз более лучистых… Это ведь была она? Это была Арэя?

Я смотрел на неё в растерянном неверии. Но как не пытался я поймать за скользкий отросток памяти этот фрагмент своей жизни, он будто убегал от меня. Поэтому я решил признаться:

— Скорее всего да, но не уверен. Вероятно, Госпожа Виктория по каким-то причинам посчитала эти воспоминания лишними или слишком рискованными. Я помню лишь нашу официальную встречу, когда она стояла и держала Госпожу Дану за руку. Арэя была лишь девочкой. Но я чувствовал, где-то здесь, — сказал я, тронув рукой грудь, — что знал её раньше.

— Мать стирала тебе воспоминания? — привставая от гнева, произнесла сестра.

— Да, в детстве. Чуть старше я научился контролировать мысли в её присутствии, а потом Али научил меня, как ставить блоки.

— Но зачем было стирать воспоминания о дружбе с маленькой девочкой?

— Я не знаю, — покачал головой я, — когда тебе стирают воспоминания, весь смысл как раз в том, что ты даже не помнишь, как их тебе стирают. Но ведь именно из Турии я привёз свой дар Дэвии. После этого я стал замечать странности с памятью, и чем дальше заходили мои подозрения, тем более верными они оказывались. Когда я научился ставить блоки, то всё стало совсем очевидно. Но после моего возвращения из Страны Песков, Мать больше не пыталась этого делать.

— Мать применила свой дар против тебя… Таро, мне так жаль. Клянусь тебе, я не знала, что…

— Перестань. Мать готова на многое