Кроме того, низкая зарплата директора ставит планку для остальных сотрудников. Аарон Леви, основатель Box.net, всегда тщательно следил за тем, чтобы его зарплата оставалась самой низкой в компании. Через четыре года после запуска компании он все еще жил в двух кварталах от офиса в двухкомнатной квартире, где из мебели был только матрас. При этом все сотрудники без исключения, видя его преданность делу, вольно или невольно заражались ею. Впрочем, если генеральный директор не подает пример сотрудникам, получая самый низкий оклад, он может, напротив, сделать его самым высоким в компании. Если цифра останется достаточно скромной, это также окажется эффективной мерой, демонстрирующей, каков потолок зарплат в компании на данный момент.

Деньги нравятся всем. Они дают полную свободу: получив свой чек, ты волен делать с ним все что угодно. Но высокие зарплаты позволяют сотрудникам считать, будто компания уже имеет высокую рыночную стоимость, – вместо того чтобы тратить время и силы на то, чтобы ее стоимость выросла в будущем. Премиальные в этом смысле несколько лучше оклада – они, по крайней мере, зависят от того, насколько хорошо человек выполнил свою работу. Но даже так называемая поощрительная система оплаты труда подталкивает к тому, чтобы мыслить категориями ближайшего будущего и стремиться к краткосрочным прибылям. Любого рода денежные выплаты все-таки больше касаются сегодняшнего, а не завтрашнего дня.

Стартапу нет смысла платить сотрудникам высокие зарплаты, поскольку он может предложить кое-что получше – долю в компании. Акции фирмы – одна из форм компенсации, способная вдохновить сотрудников на то, чтобы прикладывать усилия ради будущего роста ее стоимости. Но для того чтобы владение акциями культивировало преданность делу, а не конфликты, распределять их следует очень тщательно. Выдать каждому равную долю, как правило, неверный ход: У каждого сотрудника свой уровень способностей и ответственности, равно как и цена возможности, так что равное распределение долей все сразу сочтут случайным и нечестным. С другой стороны, различные размеры долей, определенные в самом начале работы, также могут показаться несправедливостью. Обиды на этом этапе способны убить бизнес – но, увы, формулы распределения, способной с гарантией избавить вас от такой опасности, никто пока не придумал.

По мере развития бизнеса и прихода в компанию новых людей эта проблема будет вставать все более остро. Те, кто присоединился к бизнесу на самых ранних стадиях, как правило, получают более весомые пакеты акций, поскольку на их долю приходится максимум рисков, но вклад тех, кто пришел позднее, может оказаться более важным для успеха предприятия.

Секретарша, поступившая в eBay в 1996-м, может получить долю в 200 раз большую, чем ее босс – ветеран отрасли, присоединившийся к компании в 1999-м. Художник – специалист по граффити, расписывавший стены офиса Facebook в 2005 году, получил пакет акций, стоимость которого со временем поднялась до 200 миллионов долларов, а талантливый инженер, принятый на работу в 2010-м, смог заработать на своих акциях лишь 2 миллиона. Поскольку абсолютной справедливости при распределении долей достичь нереально, основателям компании имеет смысл держать детали подобных соглашений в тайне. Рассылка по корпоративной почте списка сотрудников с указанием размера причитающегося каждому пакета акций может иметь эффект разорвавшейся ядерной бомбы.

Впрочем, многих сотрудников акции вовсе не интересуют. Как-то раз во времена PayPal мы наняли консультанта, обещавшего помочь нам в переговорах по заключению выгодных сделок, нацеленных на развитие бизнеса. Единственные переговоры, которые он в результате провел успешно, касались его собственного гонорара в размере 5000 долларов в день: он категорически отказался принять акции в качестве оплаты. Несмотря на многочисленные истории о владельцах стартапов, ставших миллионерами, люди часто не видят в акциях ничего привлекательного. Они не столь ликвидны, как деньги. Они привязаны к конкретной фирме. И если эта компания прогорит, они превратятся в фантики.

Но именно из-за подобных ограничений акции остаются мощным инструментом. Человек, предпочитающий долю в компании денежной компенсации, демонстрирует тем самым приверженность компании, стремление работать ради ее большого финансового будущего. Доля в бизнесе – не идеальный стимул, но она способна помочь владельцу компании обеспечить слаженную работу всей команды.

Боб Дилан когда-то сказал: тот, кто не рождается каждый миг, – тот каждый миг движется к смерти. Если он прав, процесс рождения не происходит в одно мгновение: он может длиться долго – по крайней мере в метафорическом смысле. Увы, момент основания компании действительно случается лишь однажды, и лишь в это время, в самом начале пути, вы можете установить правила, которые сплотят вашу команду вокруг создания будущей ценности компании.

Лучшие компании умеют сохранить открытость инновациям, обычно присущую новичкам. Эта мысль помогает по-новому посмотреть на момент основания компании: он длится до тех пор, пока ваш бизнес готов создавать нечто новое, и прекращается, как только останавливается процесс творчества. Правильно заложив фундамент вашего бизнеса, вы сможете не только основать успешную компанию, но и сделать так, чтобы и в отдаленном будущем она творила новое, вместо того чтобы почивать на лаврах. И тогда процесс основания бизнеса может длиться бесконечно.

Проведем мысленный эксперимент: представьте себе, какова должна быть идеальная корпоративная культура? Сотрудники любят свою работу. Они идут в офис с такой радостью, что формальный рабочий день так и остается формальностью и никто, сидя за работой, не смотрит на часы. Рабочее пространство открыто, а не разбито на ячейки, и члены команды чувствуют себя там как дома: это нормально, если кресел-мешков и столов для пинг-понга в вашем офисе больше, чем шкафов, набитых папками. Бесплатные сеансы массажа, изготовление суши на заказ и, может быть, даже группы йоги, безусловно, улучшат рабочую атмосферу. Домашние животные? Тоже неплохо: пусть сотрудники приводят своих собачек и кошечек – те с удовольствием пообщаются с тропическими рыбками в аквариуме и прикормленными живыми талисманами вашей фирмы.

Что же не так с этой картиной? В ней описаны побочные офисные радости, которыми славится Кремниевая долина, но ни слова не сказано о сути. А без содержания все эти приятные мелочи не имеют смысла. Нанимая специалиста по интерьерам для оформления своего офиса, консультанта по кадрам для формулирования кадровой политики и специалиста по брендингу для оттачивания ваших рекламных слоганов, вы не добьетесь ничего существенного. Корпоративная культура не существует отдельно от собственно корпорации. Ни одна компания не культивирует корпоративную культуру искусственно: она сама и есть эта культура. Стартап – это команда людей, объединенных общей миссией, и правила жизни компании будет подходящими лишь в том случае, если они устраивают их самих.

Первая созданная мной команда получила в Кремниевой долине прозвище «Мафия PayPal» – из-за того, что многие мои бывшие коллеги впоследствии помогали друг другу, совместно запуская успешные технологические фирмы и инвестируя в них. В 2002 году мы продали PayPal компании eBay за 1,5 миллиарда долларов. С тех пор Элон Маск успел основать SpaceX и стать сооснователем Tesla Motors, Рид Хоффман сделался сооснователем LinkedIn, Стив Чен, Чад Херли и Джод Карим совместно основали YouTube, Джереми Стоппельман и Рассел Симмонс запустили Yelp, Дэвид Сакс стал сооснователем Yammer, а я – сооснователем Palantir. Сегодня семь упомянутых компаний оцениваются примерно в 1 миллиард долларов каждая. Маленькие радости, которые предоставлял сотрудникам офис PayPal, никогда не привлекали особого внимания прессы, но наша команда до сих пор работает отлично – как вместе, так и по отдельности. Наша корпоративная культура оказалась достаточно сильной, чтобы пустить корни далеко за пределы офиса PayPal. Мы не собирали свою мафию, устраивая конкурс резюме или набирая самых талантливых сотрудников. Я лично наблюдал результаты применения обеих этих методик, работая в юридической фирме в Нью-Йорке.