К сожалению, многим такой образ жизни казался привлекательным. И многим от него не хотелось отказываться. Дескать, кормят, поят, работать не заставляют, в поле не гонят, воду таскать не надо… знай сиди себе и покачивай на руках растущее пузо. А то, что мужиков приводят… так и ладно. Чай, от бабы не убудет. За такое-то вознаграждение…

Тьфу!

Я снова вздохнула, а потом неожиданно «призналась»:

– Этот сморчок на меня глаз положил. Сразу, как только в возраст вошла. Но пока жива была бабка, никто не трогал – она ведьмой была. Вот и помалкивал староста. Молчал, когда один раз уже отказала выдавать. Но недавно бабушка Айна померла…

– Ведьма? – изумленно переглянулись циркачи, а потом уставились на меня совсем другими глазами.

И я их хорошо понимаю: в Невироне быть ведьмой – совсем не то, что в эрхе Дагон. Ведьма – женщина уважаемая, знатная и богатая. Быть ведьмой в долине – значит получить прямое благословение Айда вместе с его помощником-шейри и волей, которую он высказывал через призванного из Тени демона. Ведьмы почитались здесь наравне со жрецами. Их уважали. Их чуточку боялись. Но они, в отличие от жрецов, всегда были близко. Всегда под боком. Если в деревне поселялась ведьма, деревня была счастлива. Потому что это значило полное отсутствие болезней, это значило еще более щедрые урожаи, чем везде, это значило здоровые дети, крепкие семьи, больше девочек среди новорожденных… Ведьма – это целое сокровище для любой деревни.

Надо думать, что на меня уставились, как на внезапно найденный в мусорной куче бриллиант.

– У меня не оказалось ее дара, – поспешно пояснила я в ответ на жадные взгляды со всех сторон. – Она сразу сказала, но все равно берегла меня до последнего. А как померла в том году и это открылось… тут-то все и началось. Сперва этот мерзавец к дедушке приходил. Потом к Меру пристал. Но и там, и там получил отказ, после чего уже и угрожать начал. Сказал, что к следующему Важному Дню отдаст деда Сборщикам. Самым первым. Потому что, дескать, бесполезным он стал и совсем старым. Раньше-то бабка не давала, а теперь…

– И вовсе не так было! – неожиданно возмутился «дедушка». – Я сам ушел! Еще до жребия!

– Конечно, – грустно кивнула я. – Конечно, сам. А мы ушли вместе с тобой. Я, Мер, Эр… и даже Дей, которому, как видно, надоело на одном месте сидеть, но который о причинах все равно не расскажет. Да, Мер?

Миррэ фыркнул.

– А что я-то? Откуда мне знать? Я его, между прочим, с собой не звал! Сам увязался!

Дей на вопросительные взгляды циркачей совершенно спокойно пожал плечами и, всем видом показав, что намеки Мейра его ничуть не трогают, так же спокойно отвернулся.

– Вот так всегда, – не замедлил буркнуть миррэ. – Что ни спроси – только промолчит и отвернется.

– А что, было бы лучше, если бы он в ответ ворчал и огрызался? – тут же подколол побратима Эррей, но ло-хвард неожиданно отмахнулся.

– Да мне, в общем-то, все равно. Не хочет – пусть не говорит. Главное, что он нам трюки удачные делает и в дороге здорово помогает. На его «летающие кинжалы» всегда много народу собирается посмотреть. К тому же Гайку он уважает, к деду с почтением относится… а уж кем был раньше, где жил до прошлой осени, как в нашу деревню пришел и почему замолчал – не мое, по большому счету, дело. Не хочет говорить, и ладно. Лишь бы товарищем оставался хорошим. А он таким товарищем давно для меня стал. Да и для всех нас, я думаю, тоже. Да, молчун?

Дей улыбнулся кончиками губ и отсалютовал ножом, благодаря миррэ за столь деликатную поддержку. После которой ему можно было больше не опасаться настойчивых расспросов и ненужных подозрений. Правда, господин Ридолас слегка призадумался над новой информацией, но оно и ладно – пусть лучше поразмыслит сейчас, чем какие-то сомнения возникнут у него гораздо позже.

– Да и куда бы я вас одних-то отпустил? – продолжал тем временем громко рассуждать миррэ. – То, что мать с отцом рано сгинули, я как-то пережил. Бабку тоже, как положено, проводил к Айду. Но потерять еще и вас… нет уж. Неужто моя сила нигде не пригодится? Вот подождите – как денег накопим, я себе где-нибудь кузню хорошую поставлю. Ну, побудем немного чужаками. Ну, привыкнем потом. Главное, умение у меня есть – проживем как-нибудь. Вот еще немного подработаем и тут же встанем.

Я слабо улыбнулась.

– Конечно, брат. Непременно встанем.

– Да, Мер у нас молодец, – довольно проскрипел Родан, с кряхтением поправляя на себе теплое одеяло и активно прикидываясь немощным. – Это он придумал разные трюки народу показывать.

– Вообще-то, первой была Гайка, – «смущенно» отозвался Мейр. – Помнишь, как она однажды запела, а какой-то болван возьми да и скажи, что ей надо своим голосом владыку Айда радовать? Ну, я и подумал…

Господин Ридолас задумчиво покосился в мою сторону. А потом посмотрел на Эррея. Выразительно так. Многозначительно. С явным подтекстом.

– Эр – наш старый друг, – поспешила пояснить я вместо лен-лорда. – Такой старый и близкий, что я уже и не помню, когда было иначе. Мы вместе росли. А теперь так же вместе путешествуем.

– Точно, – хмыкнул Мейр, беззлобно пихнув побратима локтем. – Причем я даже знаю истинную причину его ухода!

Я сделала вид, что смутилась, а Эррей метнул на наглого миррэ предупреждающий взгляд. Но тот только оскалился еще больше и всем видом показал, что о намерениях «друга» догадывается очень давно. И, судя по всему, против ничего не имеет. Другое дело, что сама «причина» этих намерений пока молчит и старательно делает вид, что не видит обращенных на нее пристальных взглядов. Хотя от помощи, разумеется, не отказывается. Иными словами, в Невироне Эррею снова предстояло играть роль моей «пары». Но он, как мне кажется, не возражал. А после того как мы лихо отплясывали в королевском замке…

Стоп. Не думать. Это сейчас ни к чему.

Я прикусила губу и поспешно затолкала неуместные воспоминания на самое дно. Туда, где они не смогут меня потревожить. И откуда не сумеют царапнуть душу острым когтем сожаления и горечи.

Господин Ридолас правильно расценил нашу выразительную пантомиму и заметно расслабился, наконец-то сообразив, как мы смогли собраться такой странной компанией. Немощный дед, не пожелавший умирать на алтаре раньше срока, брат с сестрой, которая не захотела быть выданной замуж за нелюбимого, вероятный жених, не пожелавший ее бросить даже в трудных странствиях… что может быть прозаичнее?

Я подметила, как постепенно успокоилась блондинка Лика, и едва не хмыкнула, подметив, как разочарованно вытянулось лицо ее дружка. Лив у них, видать, ловелас еще тот. Не зря она его от себя ни на шаг не отпускает. Не зря так и держит краешком глаза. Явно ей есть отчего так беспокоиться. И явно стоит ждать от него в ближайшем будущем осторожных расспросов.

– А он? – неожиданно кивнул на Дея сидящий рядом с хозяином юноша-гимнаст. – Я слышал, он хорошо бросает ножи?

– Хорошо, – без особого энтузиазма откликнулся Эррей. – Так хорошо, что Гайка без страха к стене встает и позволяет ему выбивать ее силуэт. И он выбивает. Всего за несколько бросков.