вела себя крайне аккуратно, для поддержания хорошего настроения им хватало два, ну три раза в год устраивать себе праздник в подвале под домом в деревне. Изба принадлежала когда-то деду Николая. Малое количество преступлений за двенадцать месяцев и то, что жертвы – случайные люди, соседи по партеру, позволило Николаю и Евгении не один год заниматься убийствами. Но в конце концов их задержали. Николая приговорили к расстрелу, но он до него не дожил, умер от инфаркта в тюрьме. Евгения получила предельный по тем временам для женщин срок, ее отправили на зону. Мартова провела там десять лет и скончалась от туберкулеза. Их дочь Катю отправили в детдом, малышке поменяли фамилию и отчество, она стала Екатериной Семеновной Роговой, у которой родители погибли в ДТП. Детей, чьи отец и мать являлись особо опасными преступниками, отправляли в приюты. Но предварительно им делали новые документы, сочиняли другую биографию. Если ребенок был маленький, он быстро забывал родных. Вот и Катя, наверное, поверила в то, что ее мама и папа поехали на мотоцикле «Иж» по делам, отец за рулем, жена в люльке, а на перекрестке в них влетел грузовик.

– Бедный ребенок, – пробормотал я.

Глава двадцать четвертая

– Есть еще информация, – продолжил Борис. – Желая спасти свою жизнь, Евгения активно сотрудничала со следствием. Николай на контакт не шел, а вот его жена изо всех сил старалась понравиться следователям. Давайте вспомним, легко ли в советские времена было купить билеты в театр на Таганке, в Театр сатиры, МХАТ, Большой театр? Театров тогда было не так много, а жаждущих посмотреть спектакль – море. О своем человеке в театральной кассе мечтали многие любители искусства. Кому удавалось оказаться в зале? Тем, кто имел нужные знакомства или сам являлся чьим-то нужным знакомым. В зале сидели директора магазинов, врачи, преподаватели престижных школ, писатели, композиторы, певцы, военные, парикмахеры. Все они хорошо зарабатывали, приходили на спектакль при полном параде. После того как очередная пара жертв оказывалась закопана в лесу, Николай и Евгения ехали к ним на квартиру. Ключи они находили в сумочке женщины, точный адрес им сообщали сами несчастные, которые в недобрый час приобрели билеты на места около Букиных. Жертвы верили Евгении, которая обещала им: «Мы отпустим вас, но только если скажете, где живете». Ясное дело, что освобождать добычу никто не собирался. Следственной бригаде пришлось проделать огромную работу, опросить родственников всех, чьи имена назвала Евгения. Люди в один голос говорили, что квартиры пропавших ограбили, вынесли украшения и деньги. Народ тогда предпочитал хранить накопленное в банке трехлитровой, спрятанной куда подальше. Ассигнации собирали на что-то конкретное: на покупку машины, кооперативной квартиры, дачи, шубы, поездку на море. А на старость приобретали украшения, верили, что они с годами станут дороже. Николай и Евгения не шиковали. Да, у них имелась машина, но ее купил отец преступника, Вадим Петрович, передовик производства, заслуженный строитель. Сам он за руль не садился, рулил сын. И с квартирой повезло, Евгения была прописана в трешке у своей бабушки. После смерти старушки внучка получила хоромы. Дорого пара не одевалась, деликатесами себя не баловала, на сберкнижке держали небольшую сумму. Где же все украденное? Когда следователь задал этот вопрос, Евгения начала канючить: «Не знаю! Муж очень жадный, просто больной. Где-то все закопал. Мне он никогда ничего о тайниках не сообщал». Николай же мрачно твердил: «Ничего не знаю, никого не видел, не убивал, меня оклеветали!»

Боря оторвался от ноутбука.

– Так где награбленное?

– Спрятано, – ответил я.

– Я тоже так полагаю, – согласился помощник. – Неприятная, однако, история.

– Спасибо за подробный доклад, но он никак не объясняет появление женщины в белой шубе и то, что она похожа на покойную Екатерину, – заметил я. – Наиболее удачной мне кажется версия о желании Егудила навредить Юрию. Тот не скрывает своей антипатии к Евдокии и Андрею.

– Я не занимался изучением биографии отца Юры, – признался Боря, – завтра начну пахать делянку. Заодно загляну в историю семьи Косолаповых.

– Странно, что друзья родителей нашего клиента ушли друг за другом. Екатерина Семеновна умерла первой, потом все ее приятели.

– Может, не все? – протянул Боря. – Вдруг есть живая подруга?

– Юрий говорил, что мать поддерживала хорошие отношения со многими, но близко ни с кем не сходилась. Милая, приветливая, всегда готовая помочь, но дистантная, – возразил я. – Что мы знаем о Екатерине, кроме того, что сообщил сын?

– Ничего, – пожал плечами помощник. – В соцсетях ее нет. Похоронена женщина на Лычковском кладбище. У него есть сайт, там размещена странная, на мой взгляд, информация: «Похороны можно провести по старинному обряду, упокоить женщину в венке из железных одуванчиков. Украшение, которое гарантирует доставку души прямо в рай, сделает наш мастер художественного листа».

– Венок из железных одуванчиков? – изумился я. – Это что?

Боря развел руками.

– Это венок из железных одуванчиков. Какая-то местная традиция.

– Где находится кладбище? – продолжал я удивляться. – Впервые о таком слышу.

– Московская область, город Лычков, – ответил Борис, – он не очень велик, ничем не славен. Нет в нем достопримечательностей, великие люди в Лычкове не жили. Раньше почти все трудоспособное население ездило в Москву на работу. Но десять лет тому назад построили завод по производству плавленого сыра, появились рабочие места. Погост давно закрыт. Захоронить там гроб можно лишь при наличии могил родственников. Значит, у Екатерины там кто-то лежит. Но я не могу это выяснить, богова делянка давно закрыта. Наверное, вся документация сдана в архив. Проще всего на место скататься, поискать тамошнего сторожа и поболтать с ним. Авось тогда поймем, по какой причине Екатерина была упокоена в Лычкове.

– Хорошая мысль, – согласился я. – Уговорите Егудила устроить мне сеанс связи с покойной сестрой Анфисой. Покажу ему фото.

– Вашей невесты? – уточнил помощник.

Я кивнул.

– Если он согласится и я увижу девушку, похожую на мою будущую фиктивную жену, то по окончании беседы приглашу Фису на видеозвонок. Предложу потом пакостнику на выбор два варианта развития событий. Или он рассказывает правду про женщину в белой шубке, или я сообщаю своему приятелю Косте, высоко сидящему полицейскому боссу, о том, что милейший Андрей Михайлович – мошенник. Попрошу Абрамова принять меры. Надеюсь, он выберет первый вариант.

– Некоторые люди, в особенности женщины, верят в примету: если прикинешься покойным – скоро умрешь, – пробормотал Боря.

Я взял телефон и вскоре услышал голос своей будущей жены.

– Добрый день, Иван Павлович.

– Здравствуйте, – начал я. – У меня необычная просьба, деликатная. Если откажетесь мне помочь, сразу скажите.

– Конечно, – засмеялась Анфиса, – слушаю.

– Мы с Борисом хотим разоблачить вруна, который за немалую плату устраивает Zoom-конференции с покойными, – начал я.

Надо отдать должное девушке, она выслушала меня не