Миссис Выкоцки внимательно на меня посмотрела, словно желая убедиться, точно ли мне удалось унять свою магию, а затем заговорила:

– Боюсь, что нет. В психиатрическую лечебницу сложно проникнуть, и если мы будем тратить время на каждую заблудшую ведьму, его не останется на тех, кто обучается в «Колдостане».

Ее тонкие губы расплылись в сочувственной улыбке.

– Понимаю, вам нелегко.

– Да, – ответила я, поскольку не знала, что еще сказать.

Миссис Выкоцки медленно поднялась, словно призрак, разгладила черное бархатное платье и плавно приблизилась к шкафу у дальней стены. Битое стекло хрустело у нее под ногами.

Она снова одарила меня улыбкой, смотревшейся непривычно и нелепо на ее лице.

– Приберемся вместе?

Наверное, с помощью магии мы справились бы намного быстрее, но моя сила сжалась в груди, в темном уголке, полном страха.

Я встала на колени, отбросив все мысли о волшебных матерях и сбегающих отцах, и принялась за работу.

Миссис Выкоцки села на корточки рядом со мной.

– Вы не заставите меня колдовать? – спросила я.

– Подозреваю, сейчас магия лишь все усложнит. Приберемся по старинке.

Больше она ничего не говорила, но терпеливо мне помогала. Мы собрали все сушеные травы и смели осколки в кучу.

Пропитанная резким запахом трав тишина давила на меня, но я не знала, что еще сказать. И в любом случае меня ждал бы лишь пренебрежительный или туманный ответ.

Наконец мы навели чистоту, и миссис Выкоцки снова улыбнулась.

– Знаю, вам тяжело привыкнуть к переменам, но помните, что вы всегда можете ко мне обратиться.

В ее глазах мелькнуло что-то в самом деле человеческое.

– Спасибо, мэм, – ответила я, но не слишком искренне.

Я пропустила практическое применение, поэтому сразу отправилась в восковую пещеру, которую представлял из себя кабинет миссис Ли. У меня совершенно не было сил обмусоливать свои травмы или какую там новую пытку она для нас придумала, но все лучше, чем оставаться наедине со своими мыслями.

Большую часть урока разговаривала Кора, а я молча выковыривала мелкие осколки стекла из ладони.

А перед ужином вырвала листок из тетради и написала: «Я знаю правду. Меня забрали в академию. Пожалуйста, позволь тебе помочь. Навещу тебя так скоро, как только смогу. С горячей любовью, Фрэнсис».

Я адресовала письмо матери и сунула под дверь кабинета миссис Выкоцки, надеясь, что она отправит его за меня.

Вскоре после ужина я вернулась к себе в комнату, отказавшись играть с Максин в «двадцать одно».

– Ты в порядке? – спросила она.

– Просто устала, – ответила я со слабой улыбкой.

А в комнате сразу рухнула на кровать, совершенно вымотанная разговором с директрисой, и погрузилась в сон, будто камень в глубокий пруд.

Я резко очнулась во влажном сиянии рассвета. На моей подушке лежал новый квадратик бумаги – ответ на вчерашнюю записку.: «Я твой союзник. Приходи, когда будешь готова».

Я обещала себе, что больше не буду сбегать.

Буду прилежно учиться. Терпеть, молчать, сглатывать злобу. Все ради того, чтобы освоить магию и найти ей применение.

Я не повторю ошибок матери. Я отказываюсь жить, как она.

Теперь я часто о ней думала. Представляла, как она ходила по тем же коридорам. Искала подсказки в лице на фотографии. Были ли у мамы друзья в «Колдостане»? Какие? Как папа нашел ее за этими высокими стенами? Стоил ли он того?

Днем меня занимали мысли о матери, а ночью – о брате. Я вспоминала о книге заклинаний, зарытой в парке. Сложно сказать, принесла бы мне успокоение беседа с его духом или же осознание того, что Уильям заключен в некоем параллельном измерении, за невидимой оградой, сломала бы меня окончательно. Лена с Максин заметили, что я притихла, но ни о чем не спрашивали. Наверное, из добрых побуждений, однако от этого я чувствовала себя еще более одинокой.

Занятия миссис Ли с каждым разом становились все хуже. Я сидела, сверля взглядом черную стену, не желая выдавать боль, скрытую в разбитом сердце.

Мое горе напоминало отрытую рану, и жить с ним всегда было тяжело. Его гнойная инфекция отравляла кровь, растекаясь по венам. Я не знала, как выпустить ее из себя, поэтому держала внутри. По крайней мере она напоминала о том, что Уильям мне не приснился.

Я даже и не думала говорить об этой боли миссис Ли. Не собиралась раскрывать свои тайны. И не сомневалась, что она меня за это ненавидела.

Каждый вечер после ужина я уходила в комнату и практиковала магию. Просто не могла иначе. Вдевание нити в иголку под пристальным взглядом миссис Робертс не утоляло жажду колдовства.

Я внимательно листала учебник на практическом применении, чтобы выучить как можно больше заклинаний. Начинала, конечно, с малого. Пробовала заправить постель мановением руки, не прикасаясь к покрывалу, или перелистнуть страницу усилием мысли.

Я обещала больше не сбегать, но на самом деле просто себя обманывала. Так что если уж впереди неизбежная встреча с неизвестным за границами школы, лучше к ней подготовиться.

Прогресс шел медленно. На то, чтобы поднять книгу и заставить ее пролететь по комнате, ушло три дня. Еще два – на то, чтобы научиться открывать и закрывать окно, управляя щеколдой на расстоянии. Поразительно, как быстро магия могла превратиться из восхитительной в монотонную.

Я хмурилась на заколки, пытаясь поднять в воздух сразу несколько, когда Лена пришла с ужина раньше обычного.

– Что делаешь? – спросила она.

– Практикуюсь.

Лена застыла на секунду в дверях, щурясь на меня, а затем подошла и села рядом.

– Ну, давай.

Рыжая кошка, которой я еще ни разу не видела, проскользнула в открытую дверь и устроилась между нами, будто мы с ней были старыми друзьями.

Она положила свою пушистую головку на покрывало и вместе с Леной стала наблюдать за тем, как у меня ничего не получается. Я не могла оторвать от стола больше одной заколки. Только довела себя до головной боли.

Лена фыркнула. С той ночи в лесу мы обменялись всего парой слов, хоть в столовой и сидели всегда рядом. Словно обе боялись того, как может изменить наше будущее волшебная книга, и бесконечно откладывали этот разговор. Да и со мной, наверное, непросто было завести беседу. Я ходила мрачная, как в воду опущенная.

На самом деле после всех этих открытий – зарытой в парке книги, записок на подушке, правды о матери – я отчаянно нуждалась в дружеской поддержке, но при этом боялась стать обузой.

Я взглянула на Лену.

– Дашь совет?