предостеречь их от упреждающих акций.

Почему?

Поскольку мы не хотели, чтобы они считались агрессором в ближневосточной войне. Переживая в нашей стране свой собственный опыт Вьетнама, мы считали очень важным обращать внимание на внутреннюю ситуацию. Но это никогда не представляло собой фактическую проблему. Израильтяне никогда не спрашивали нас, будем ли мы возражать против превентивной войны, или никогда не говорили нам о том, что они намеревались совершить превентивный удар. Это был праздник Йом Кипур, Судный день искупления грехов, когда большинство израильтян, которые были не заняты чрезвычайными мерами безопасности, находились в синагогах. Мы никогда не получали даже намека на просьбу совершить упреждающий удар. Срок был очень коротким.

Война началась утром субботы по американскому времени. Это было не ранее пятницы днем, когда началось какое-либо рассмотрение, в результате которого могло бы на самом деле случиться нападение.

И начиная с утра субботы, мы вошли в контакт со всеми вовлеченными странами. Во время нашего первого межправительственного обмена по этому вопросу оценка разведки все еще оставалось, такой, что это была война, начатая, вероятно, Израилем. Вначале совершенно не было ясно, что происходило.

В любом случае, когда вы достигли прекращения огня, вы создали условия для челночной дипломатии переговоров, в ходе которых вы и президент могли бы защищать Израиль в любом случае, но как нейтральные посредники, а не как защитники Израиля вы могли иметь дело с обеими сторонами.

Ну да, у нас была основная предпосылка, что мы ничего не сделаем из того, что израильтяне рассматривали бы как влияющее на их безопасность. Но мы были также полны решимости запустить дипломатический процесс, который бы преодолел в первую очередь арабский отказ говорить с Израилем напрямую и в котором как египтяне, так и сирийцы были бы готовы договориться не только о прекращении огня, но и о перегруппировке и разъединении сил.

Так вы помогали сформировать прекращение огня в то время, когда вы были в Москве, разговаривая с русскими? Вы получали их согласие?

Нет. Мы составили проект основы документа о прекращении огня, но, помните, это требовало нахождения в контакте с Белым домом большое количество раз на дню. Мы все время говорили израильтянам, что, если было предложение по прекращению огня, мы сделали бы все возможное для того, чтобы поддерживать его. Таким образом, мы знали общие условия. Возник какой-то довод, что мы должны были позволить им разрушить вторую армию Египта. Наше суждение заключалось в том, что это привело бы к прекращению продвижения к миру. И следует сравнить, как Египет и Израиль теперь относятся друг к другу и что было бы, если бы какой-то радикальный режим появился в Каире.

Таким образом, в конце той войны и в то время, как вы помогаете провести переговоры о прекращении огня, понимали ли вы, что могла бы открыться реальная возможность для арабско-израильских переговоров, даже для достижения арабско-израильского мира? Поскольку, казалось, произошло все очень быстро.

Это было основой нашей дипломатии. Условие, при котором было установлено прекращение огня, состояло в том, что арабские и израильские участники переговоров встретились бы в каком-то месте вдоль дороги из Суэца в Израиль. Одной из утомительных вещей было то, что имело место различное восприятие, где тот индикатор находился. Так, была задержка на несколько часов в определении места нахождения этого индикатора. Но, во всяком случае, существовало два уровня прекращения огня. Было прекращение огня, установленное на основе моей поездки в Москву, которое, как предполагалось, закончило непосредственный конфликт. Оно было проведено через Совет Безопасности. Были установлены правовые нормы.

Но тогда возникал вопрос: хорошо, есть прекращение огня. Но каковы разделительные линии? Это было в конечном счете достигнуто путем переговоров между египтянами и израильтянами в обозначенном месте вдоль дороги, которая шла из Египта в Палестину.

Как вы добились того, что обе стороны стали доверять вам, вам, Киссинджеру, вам, Никсону, вам, Соединёеным Штатам, чтобы быть нейтральным посредником?

И как скоро начались челночные переговоры?

Первым вопросом было прекращение огня и разделительная линия. Последовательность была именно такой. Существовал проект ООН по прекращению огня, о котором изначально договорились Брежнев и я с одобрения Никсона, который должен был быть проведен через Совет Безопасности. После установления прекращения огня последовали дебаты по поводу того, где проходит разделительная линия. Поскольку израильтяне продолжили свое наступление и вели его действительно до тех пор, пока они полностью не загнали в ловушку вторую армию Египта, которая не была на самом деле полностью поймана в ловушку на момент принятия прекращения огня.

Таким образом, они использовали еще несколько часов, чтобы воспользоваться преимуществом до достижения согласия по вопросу о прекращении огня?

Они продвигались вперед еще один или два дня. Поэтому только тогда мы настояли на том, чтобы прекращение огня соблюдалось. Это заняло приблизительно неделю после переговоров в Москве. Я думаю, переговоры в Москве велись в воскресенье, а окончательное соглашение о том, что египетские и израильские участники переговоров встретились бы на 101-м километре шоссе Каир – Суэц, в пятницу ночью. Но я могу и ошибиться на сутки или что-то вроде этого. После этого мы начали новую дипломатию, которая гласила, что теперь, когда существует линия прекращения огня, давайте посмотрим, сможем ли мы договориться о разъединении войск. Израильтяне отойдут на какое-то расстояние от Суэцкого канала, и фактически была бы установлена демилитаризированная зона между этими двумя сторонами.

На данном этапе я отправился на Ближний Восток, чтобы продвинуть детали этой концепции. И чтобы завершить ее, так как она зависела от того, где проходили бы линии, мы начали челночную дипломатию. Но вы должны помнить, когда мы говорим о моих действиях, что я писал ежедневные длинные отчеты Никсону о том, в каком положении мы находились на переговорах.

Значит, он был активно занят переговорами по всем этим делам, несмотря на Уотергейтский кризис?

Ну, Никсон был активно занят рассмотрением развития ситуации.

Дальнейший этап в войне 1973 года на Ближнем Востоке: есть небольшая книжка о том, что советский участник процесса принятия решений написал об их ежедневных встречах. В этой книжке вы увидите, что Советы разрывались на части. С одной стороны, они хотели выполнить свой революционный долг перед союзниками; но, с другой стороны, они хотели поддерживать отношения с Соединенными Штатами.

И на самом деле они никогда не действовали с такой четкостью, как это делали мы, потому что у нас была стратегия, о которой мы говорили на протяжении нескольких лет, и полная