– Ну-ка выкладывай все начистоту, жулик! А уж потом я решу, казнить тебя или миловать!

Каспер хитро посмотрел на меня, поняв, что ничто ему не грозит, но не сдался. Вот же… психиатр!

– Слушаю и повинуюсь, – сказал он с легкой усмешкой. Вся компания притихла, внимательно слушая, и рыжик продолжил: – Так вот, я понял, что познакомился с нужной Кэтрин, только когда Оливия, девушка из кафе, сообщила, где она работает. Откровенно говоря, ты, Китти, оказалась гораздо более крепким орешком, чем я подозревал вначале. Я уж было начал сомневаться в своем профессионализме…

– Ты, видимо, часто проделываешь подобные фокусы… – ревниво произнесла я.

– Да, бывает, – честно признался Каспер, – но обычно я использую, как ты выразилась, подобные фокусы при общении с пациентами. Только в особых случаях, естественно. Видишь ли, раньше мне не приходилось так изощряться, чтобы познакомиться с девушкой… – Польщенная, я поморщилась. – Однако метод оказался действенным, хоть и весьма экстремальным… Надо бы его запатентовать.

– А дальше? – поторопила его Карина, так как рыжик отвлекся на пасту.

– А дальше дело оставалось за малым: купить книги, подходящие цветы и ждать вечера, чтоб дать Китти время немного помаяться в ожидании и подумать обо мне…

Когда я «маялась в ожидании», мне даже в голову не приходило, что рыжий псих все продумал заранее. Если бы я, при всей своей больной фантазии, могла хотя бы предположить что-нибудь подобное, наверняка испугалась бы и сбежала без оглядки. И он это понимал. А теперь пугаться и сбегать было неуместно: если он до сих пор меня не съел, то теперь уже подавится. Шоковая терапия сработала.

– А как ты понял, что это мои любимые цветы? Удачная догадка?

– Ну, – немного смутился он, – я попытался поиграть в Шерлока.

Я вопросительно подняла бровь. Ну, вообще-то я не могу поднять только одну из них, так что, когда я думаю, что вопросительно поднимаю бровь, я на самом деле выпучиваю глаза и вздергиваю обе.

– У тебя был бордовый лак на ногтях, – пояснил мой рыжик, – а одежда другого цвета. Значит, тебе нравится именно бордовый лак, ты не подбирала его под образ. К тому же я заметил на обложке Алисы полосы того же оттенка – наверное, ты часто ее читаешь и часто красишь ногти в такой цвет. Затем я подумал о том, какие именно цветы тебе могут нравиться. Ты отреагировала на меня довольно агрессивно, – я потупила взор, – всячески демонстрировала свою непохожесть на других и независимость. Значит, наверняка это не какие-нибудь тривиальные розы – это было бы слишком просто и предсказуемо, – никаких пастельных оттенков, нежных лепесточков и капризных в уходе растений. Это должно быть что-то достаточно простое, но агрессивное, может быть, даже с каким-нибудь резким запахом. Я исключил лилии, альстромерии и герберы…

– Каспер, это просто невероятно! – встряла я: меня не на шутку поразила точность, с которой он составил мой портрет.

– А потом я просто позвонил Карине и спросил, – невозмутимо закончил он.

* * *

– Китти, ты на меня не сердишься? – поинтересовался Каспер, когда мы уже ехали обратно.

– С чего вдруг? – не поняла я.

– Ну, за то, что я не сказал тебе сразу, что знаю Карла и Карину, – ответил рыжик и поспешил объяснить: – Понимаешь, я не знал, как ты к этому отнесешься, и решил, что лучше признаюсь немного позже, когда контакт уже будет налажен…

– Как сказать… – задумалась я. – Вообще-то, по всем правилам я должна бы ужасно на тебя обидеться. Но, мне, наоборот, стало проще. Я обожаю Мороцких, и они мне платят взаимностью. После истории со Стивеном им первым я стала доверять. Поэтому то, что ты оказался «их дорогим Пэрри», – как бы знак качества.

– Вот мне повезло! – обрадовался он. – Фамильная протекция – это тебе не фунт изюму.

– Слушай, так а с ежедневником-то что? – спросила я, вспомнив, что Каспер не объяснил, как его блокнот оказался у меня на столе.

– Ну-у… вот его-то я действительно забыл, – нехотя признался рыжик. – Самому стыдно: ведь там мои записи о пациентах, зарисовки с приемов. Это врачебная тайна, такая информация не должна попадать в чужие руки, даже, прости, в твои, Китти.

Хотелось заметить, что мне все равно не удалось расшифровать его каракули, но тогда пришлось бы признаться, что я не просто «заглянула» в ежедневник, а перерыла его вдоль и поперек. Поэтому я просто сказала:

– Но ты ведь не вернулся за ним.

– Потому что только утром заметил его отсутствие, – пояснил Каспер, – когда меня в клинику вызвали. Пришлось срочно уезжать, и совсем не оставалось времени, чтобы выискивать тебя, магазин ведь был закрыт. А потом я даже обрадовался – такой хороший повод вернуться! – Затем он добавил почти шепотом: – Мне и в голову не могло прийти, что ты приедешь в Берлин! Я был уверен, что ты снимешь с цветов обертку и позвонишь.

– Ты думаешь, я бы позвонила?

– Да, а разве не так?

– Ну, может через недельку, но уж точно решилась бы не сразу! – рассмеялась я. – Шутишь, это было чудо, что я вообще с тобой стала разговаривать! Мне так непросто было пережить предательство Стивена, что я много лет в принципе не общалась с парнями, все получали от меня такой же теплый прием, как ты в кафе!

– Опять Стивен! Ты все еще думаешь о нем? – огорчился Каспер.

– Н-нет, просто… – Я замялась. – Просто мне было очень трудно, вся жизнь перевернулась. Теперь-то я ни о чем не жалею, но иногда все-таки вспоминаю, что до сих пор не смогла понять, почему он так со мной поступил.

– Из страха и неуверенности, – пожал плечами Каспер.

– Что? Какая неуверенность? Да он за два месяца убедил другую девушку выйти за него замуж!

– Это не так, – тихо сказал Каспер, крепче сжав руль и глядя вперед. – Он обманывал тебя, Кэтрин. И себя тоже, конечно, но сейчас речь не о том. Ему предложили практику в крупной компании в Париже только потому, что ею владел отец той девушки, на которой он потом женился. Это был его карьерный план. Он разузнал, что у владельца компании есть незамужняя дочь, познакомился к ней, охмурил грубой лестью и многочисленными «романтическими» поступками и, дабы упрочнить свое положение, женился. Вздорная и взбалмошная бабенка, она влюбилась в Стивена и через папочку продвинула его вверх по служебной лестнице.

– Ну, это не так уж глупо…

– Это глупо, Китти. Глупо и подло. Он довольно-таки неплохой специалист, но был настолько неуверен в себе и настолько боялся ничего не достичь, что женился на женщине, которую не любил, ради карьеры. Он обманывал и ее, и тебя, и себя.

– А меня-то почему? Мы ведь тогда уже расстались… Да, конечно, я не подозревала о том, что он именно таким образом собирается делать свою карьеру, но все-таки…

– Он начал искать подходы к папиной дочурке за полгода до вашего расставания! – рассердился Каспер. – И порвал с тобой, только когда она ответила на его предложение согласием! Даже здесь он боялся рискнуть!