Лев Илларионович хмыкнул в бороду.

– Ежели оторвёт руку, то не беда, Диана тебе её пришьёт назад.

Марк нахмурился. Ему совсем не хотелось лишаться руки, пальца, да и вообще, чтобы его кусали или что-то отрывали.

М-да…

– Папа! – с укором посмотрела на него Диана.

Лев Илларионович зло ухмыльнулся.

– Марк, он не тронет тебя. Но и ты постарайся не прикасаться к волку, тогда всё будет хорошо.

– Ладно, – выдохнул Марк и взялся за другую сторону настила.

Как только мужчины подняли волка, тот недовольно зашевелился, стараясь слезть и встать, и зарычал, оскаливая смертоносные клыки.

– Тише, тише, – погладила его по лобастой голове бесстрашная Диана.

Второй рукой она вела за собой белую волчицу.

Как только мужчины внесли зверя в домик и уложили в комнате, Марк сразу же отскочил подальше от волка, который тут же щёлкнул челюстями в том месте, где была рука Марка.

Волчица тут же взобралась на койку и примостилась телом к своему волку, начав того вылизывать.

Отец Дианы вышел из дома и вернулся через несколько минут с миской и ведром воды.

Волки по одному тут же стали пить.

Диана показала Марку жестом, чтобы уходил.

– Нет, – сказал он. – Тебе может понадобиться помощь.

Диана поджала недовольно губы и сказала:

– Хорошо. Тогда иди за отцом и принеси горячей воды и бинтов. Папа покажет тебе всё.

Марк кивнул и пошёл вслед за хмурым Львом Илларионовичем.

– Беляночка, милая, – обратилась Диана к волчице. – Мне нужно осмотреть и помочь твоему волку. Ты мне мешаешь. Давай ты полежишь рядышком, но чуть подальше.

Она сдвинула немного волчицу, которая совсем не хотела покидать своего друга.

Диана сняла с себя верхнюю одежду, надела на себя халат, убрала волосы под платок, вымыла с мылом руки и надела медицинские перчатки.

Открыла свою медицинскую сумку, в которой было всё необходимое.

Набрала шприц с обезболивающим лекарством.

Приготовила медицинские инструменты, бинты, зелёнку.

Вернулись отец с Марком.

Лев Илларионович налил в таз горячей воды и положил стопку чистых полотенец.

– Я нужен? – спросил он.

– Нет, пап. Я справлюсь, – ответила отцу Диана.

Он кивнул и в последний раз смерил Марка тяжёлым взглядом.

– Я помогу, – твёрдо и уверено сказал Марк.

Диана только вздохнула.

– Смотри, чтоб помощь не оказалась такой же, как и ваша сегодняшняя охота, а то я сам скормлю тебя волкам.

Прозвучало грубо и некрасиво, но Марк кивнул и улыбнулся мужчине.

– Я вас понял, Лев Илларионович.

* * *

Раневой канал – это совсем не аккуратная круглая дырочка с застрявшей в его «слепом» конце пулькой. Это дыра с рваными краями, начинённая кровавым фаршем с осколками костей внутри, с какими-то беленькими и синенькими жилками, с постоянно текущей оттуда кровью и ещё чем-то непонятным для тех людей, кто никогда не видел, как вынимают пулю…

Зрелище не для слабонервных. Найти среди всего этого месива кусочек металла размером с ноготь – задача не из лёгких.

Марк наблюдал за действиями Дианы и в очередной раз удивлялся этой девушке.

Диана начала дренирование раны от крови с помощью спринцовки и пинцета, оттягивая им края раны, а спринцовкой отсасывая натекающую кровь. Как только рана более-менее была осушена, девушка засунула в раневой канал палец и постаралась нащупать твёрдое тело пули, поскольку рентгеновского снимка у неё нет и не предвидится.

– Я нащупала пулю. Ура-ура, – произнесла Диана. – Теперь дело за малым: вытащить пулю наружу.

Она развела пальцами края раны в стороны. Взяла пинцет и, идя по раневому каналу, смогла добраться до пули.

И вот в металлическую чашку она бросила металлический осколок.

Далее девушка занялась обеззараживанием раны. Потом зашила её, смазала края зелёнкой и наложила повязку. Ей помогал Марк, приподнимая тело волка, который внимательно следил за мужчиной, едва порыкивая и скалясь, но не предпринимая попыток снова укусить его.

Операция заняла порядка полутора часов.

Марк чувствовал себя так, словно совершил что-то невозможное. Хотя только наблюдал и всего-навсего помог наложить повязку.

– Теперь ему нужно отдыхать, – сказала Диана.

Потрепала волка за ушами и позволила волчице снова занять место рядом с ним.

Девушка убрала за собой, и они пошли с Марком в дом, где их ждал Лев Илларионович и Маркус, а также накрытый для обеда стол.

– Я удивлён, что волчица не убежала, а осталась, – сказал вдруг Марк.

Диана посмотрела на него и с улыбкой ответила:

– Эти опасные хищники испытывают сильнейшую эмоциональную привязанность. Они моногамны – выбирают свою пару один раз и на всю жизнь. Ко всему прочему Беляночка слепа, ей трудно будет без него. Да и сам волк так тихо себя бы не вёл в отсутствие своей волчицы.

Марк взъерошил свою шевелюру.

– Значит, они преданны друг другу.

– Не просто преданны. Это… это сложно объяснить. Они словно единое целое, – сказала Диана. – И надо сказать, что волк – это идеальный семьянин. Он не устраивает скандалов, не изменяет своей волчице, не расходится с нею, не заводит молоденькую «любовницу» на стороне, всю добычу несёт в семью.

Марк ухмыльнулся.

– Люди совсем другие, – сказал он.

– Абсолютно! – согласилась Диана.

– Но я своей любимой тоже не собираюсь изменять и устраивать скандалов. И буду обеспечивать и нести всю «добычу» в семью… не предам и буду любить… – сказал Марк, глядя в зелёные глаза девушки.

Его слова прозвучали, как признание.

Диана смутилась и почувствовала, что краснеет. Она пожала плечами и сказала:

– Очень рада за твою избранницу.

Марк ничего в ответ не сказал.

На подходе к дому он заметил:

– Ты отличный специалист, Диана. Так ловко управляешься с животными. В Москве ты бы пользовалась популярностью. Большинство дамочек трясутся над своими питомцами и всячески балуют их. Ты не думала перебраться в город? Ведь там много перспектив… я не говорю, что ты должна бросить свою землю и свой лес… но всё-таки. Там жизнь бьёт ключом…

Диана остановилась и, взглянув на Марка, ответила:

– Стульям и столам я предпочту землю, деревья и пещеры – я чувствую, что именно в этих местах я нужна. Река всегда просила навещать её после наступления темноты… прихожу в поля, чтобы им было кому шелестеть свои рассказы. Мне очень повезло, Марк: я выросла среди Природы, а ты нет. Ты не слышишь Её… Я жила в городе, Марк. Когда училась, много времени провела среди пышущего отравляющими газами города. Это не для меня, Марк. Моё место и моя жизнь здесь.