Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но какая гибкость! И прочность! Какой, наконец, вес! Килограмма три всего! На все железо! Тогда как раньше мне приходилось по десять-пятнадцать таскать на плечах! И это – не считая оружия!
Я бережно провела испачканными в земле пальцами по чешуйкам.
Как такой отдать? И как позволить ему и дальше портиться в этом гнилом лесу?
Потом Тени еще и добавили, заявив, что лучше брони я в этом мире не найду, если, конечно, не отправлюсь в Скарон-Ол, чтобы отыскать мастера, умеющего работать с адароном, и не закажу у него такую же, предварительно ограбив три королевских казны, чтобы уплатить хотя бы половину требуемой суммы. Но я и сама уже поняла, что крупно осчастливилась. А когда еще и Лин намекнул, что, дескать, с найденного клада ни в одном королевстве не требуют налогов, то мне и вовсе осталось только разорваться.
А потом мы посчитали деньги, и жадность, сочно причмокивая, стиснула меня в объятиях, сладострастно нашептывая на ухо, сколько всего можно будет накупить на шесть сотен золотых ларов, если я вдруг соглашусь их взять. И настоящий дом, и землю, и титул, и мужика какого поприличнее… правда, на теме мужика я опомнилась и рыкнула, заставив восторжествовать воспрянувшую совесть. Потом посмотрела на сиротливо лежащие на траве перстни. Отвоевала для совести еще несколько позиций. А потом нагнулась и подобрала два кольца, которые привлекли мое внимание.
Первое – тем, что было выполнено в форме серебряного змея с крупными рубиновыми глазами. А второе – тем, что показалось мне смутно знакомым. Вот только я никак не могла сообразить – почему.
Потом мы долго спорили. Затем еще дольше выбирали. После этого спорили снова, причем Лин – в буквальном смысле слова – до хрипоты. Потом меня убеждали Тени. За ними пыталась разжалобить прижатая к ногтю жадность. В конце концов они насели на меня все вместе, и под таким напором пришлось согласиться, что на часть добычи мы действительно имеем право. Но и братья были вынуждены признать, что не на всю, потому что десятая часть по закону все равно уходила в казну гильдии. И потому, что чужие перстни мы все равно были обязаны вернуть в гильдию. Хотя бы для того, чтобы они не лежали тут мертвым грузом, а оставшиеся родственники (если таковые найдутся) твердо знали, что пропавших без вести рейзеров ждать уже не стоит.
В итоге сошлись на разумном компромиссе. А когда договорились (на что ушло почти два часа) и все-таки собрались (на это ушел еще час), то все равно не уехали сразу. Поскольку нам пришлось решать, что делать со всем этим добром, которое:
а) частично было безвозвратно испорчено, поскольку слишком долго пролежало в земле;
б) то, что еще могло кому-то пригодиться, но жадность не позволила бы отдать просто так; и, наконец,
в) пригодилось бы очень, мне, но не сейчас, а в будущем, когда (или если) закончатся взятые сегодня (полагаю, их хватит на ближайшие лет сто) деньги.
Так как тащить с собой все барахло не имело смысла, да и Лин бы его не потянул, то старое железо (которое Тени и демон в голос сказали, что никому не отдадут даже под страхом смерти) пришлось зарывать обратно. Только не так, как это предложил сделать шейри, а с помощью моего Знака и тихой песни на древнем языке эаров, после которой все лишнее оружие (а я взяла-таки себе новую пару отличнейших мечей, которые только и надо было, что слегка подправить) милосердно забрала мать-земля, укрыв почвой, травой и плотным слоем дерна, по которому даже я бы потом не сказала, что там вообще есть какой-то схрон. Разумеется, железо мы предварительно обернули в тряпки и обмазали соком какой-то местной лианы, похожим на пальмовое масло, и теперь были совершенно уверены, что если даже вернемся сюда через пару лет, оно останется в целости и сохранности. И в этом, конечно же, имелся еще один несомненный плюс, помимо того, который напрашивался сам собой: ведь мой склад никто, кроме меня, в принципе не отыщет. И никто, соответственно, не сумеет его нагло ограбить. Не говоря уж о том, что соваться к логову «хохотуна» найдется немного дураков. А уж заставить подвластную мне землю его открыть – и подавно. Так что мы могли приехать сюда в любой момент, забрать оружие, доспехи (в конце концов я согласилась, что тащить их к Фаэсу, требуя раздать страждущим, было бы глупо) и спокойно пользоваться. Или отдать кому-нибудь, если приспичит.
Единственное, на чем я настояла, кроме возвращения перстней, это отдать гильдии с ними не десятую часть, а половину золота. Потому что мы в скором времени намеревались добыть еще, а оставшихся монет с лихвой хватило бы, чтобы нам шестерым безбедно существовать в собственном дворце ближайшие пару-тройку лет. И жадничать тут было просто стыдно.
Когда же страсти улеглись, а захоронка оказалась надежно спрятана, я оглядела растревоженную поляну, поморщилась от затаившейся в висках боли и со вздохом тронула Лина: ну что, поехали? Все возможное мы здесь уже сделали.
На воротах Нора нас встретили гробовым молчанием. Хорошо хоть, задерживать не стали, так что мы, не заморачиваясь на этих странностях, просто проехали мимо.
Железо сбросили дома… в смысле – в трактире, где нас встретила такая же мертвая тишина и отвисшие челюсти хозяев. Я снова не обратила внимания – башка трещала, как халтурно построенный дом во время армянского землетрясения. Виски уже не просто ломило – они буквально раскалывались на части. А в таком состоянии я только и могла, что вяло кивнуть остолбеневшему господину Берону, так же вяло махнуть прибежавшей на шум его супруге, с кряхтеньем закинуть на спину увесистый мешок с доспехами и с тихой руганью затащить его наверх. Потом спуститься обратно, с шипением массируя гудящие виски, с сожалением взглянуть в сторону кухни, откуда неслись самые восхитительные в мире запахи, печально вздохнуть и, пообещав хозяевам вернуться к ужину, снова взгромоздиться в седло.
В гильдийный дом мы явились далеко после полудня. Налегке, потому что взяли немного, и ненадолго – только чтобы сдать добычу и уточнить кое-какие мелочи. Но двор на удивление оказался почти пуст – на нем не было никого, кроме незнакомого рейзера, с тоскливым видом подпирающего собой крыльцо. Видимо, в рейдах народ. Вернутся, дай бог, к вечеру.
Надеюсь, повторения вчерашней сцены с незнакомцем не будет?
Хвала Аллару, обошлось: едва мы с Лином зашли за ворота, как откуда-то из угла метнулась серая молния. Сиганула в гигантском прыжке, восторженно взвизгнула и с силой прижалась к моим ногам, неистово навиливая пушистым хвостом и всем видом выражая безумный восторг.
– Да ты что, барбос? – удивилась я, машинально успокаивая собаку. – Вчера ж только виделись? Или ты решил, что мы, раз не пришли, сгинули?
Пес поднял умную голову и выразительно на меня посмотрел.
– Не дождетесь, – с усмешкой повторила я, потрепав длинные уши. – Веди давай к хозяину. Небось, тоже нас уже похоронил?
Незнакомый рейзер без единого возражения отошел в сторону, пропуская меня в дом. Не возмутился, что я опять без очереди, но очень внимательно оглядел. Сперва меня. Потом Лина. Затем – тяжелый, подозрительно позвякивающий мешок на моем плече.