минут, что висел неподвижно, отыскал необходимое количество подобия верёвки, снял с тел ремни, связал в одну ленту куртки и не забыл прихватить из аварийного запаса небольшой моток бечёвки. Не знаю, зачем в аварийном запасе примерно двадцать пять метров тонкой, но достаточно прочной верёвки, но она мне оказалась как никогда кстати. Но всё равно не хватило примерно метра четыре.

— М-да, ну что ж, больше нет ничего. И так слишком долго на одном месте вишу. Сейчас, глядишь, ещё один бот прилетит, и всё…

Подошёл к панели управления аппарелью. Открыл её и дождавшись, когда она откроется, пошёл назад к месту, где закрепил конец верёвки. Другой конец был накрепко привязан к винтовке, что блокировала рычаги управления. Дёрнул со всех сил и опрометью бросился к открытой аппарели. Я надеялся, что бот резко не клюнет носом или не завалится на хвост, и у меня будет время преодолеть эти злосчастные четыре метра, что не хватило верёвки, и пока бот не рухнет в воду, успею отплыть на безопасное расстояние.

В воду вошёл солдатиком. Пусть и высота небольшая, всего-то метров десять, но вы прыгали с десятиметровой вышки? Да ещё в первый раз, без подготовки… Вот и я не выпендривался: ноги вместе, руки прижаты к туловищу…

Вода обожгла ноги, словно приземлился на бетонную плиту. Когда окунулся и с головой ушёл под воду, проверил, вроде ничего не сломал. А вода-то холодная! И теперь, быстрее — быстрее, плыть подальше от бота, а то придавит своей массой или затянет в воронку!

Оставаясь под водой, работал руками и ногами на пределе сил. А когда лёгкие стало жечь от недостатка кислорода, почувствовал под ногами твёрдую поверхность. Я добрался до берега. И тут меня накрыло с головой большой массой воды. Бот, провисев значительно дольше, чем я надеялся, плашмя рухнул в воду, подняв высокую волну. От неожиданного толчка в спину я едва удержался на ногах. До берега оставалось всего несколько десятков метров, но глубина была ещё большая, мне примерно по плечи, но я удержался на ногах, и пригибаясь, едва высунув голову из водной глади, продолжал идти к суше.

Берег реки в этом месте высокий, но лучшего места, где глубина реки достаточная, чтобы весь бот погрузился под воду, поблизости не было. Сначала хотел немного передохнуть, присев на дно, но как я и ожидал, в синеющей темноте неба заметил несколько светящихся точек, что медленно, но верно приближались к нам. А один из истребителей, что нарезал большие круги над местом падения бота, куда-то исчез.

— Нет, на фиг, на фиг. Надо валить отсюда, а то ещё десант высадят и прочешут окрестности, — отплёвываясь от воды, вскарабкался по относительно крутому склону. — А теперь, ходу, ходу…

Бежал немного петляя, хоть как-то стараясь запутать следы. Что собак или других животных, способных уловить запахи и идти по следу ни Глен, ни тем более я, никогда не видели, но старался хоть как-то затруднить работу преследователям, если такие окажутся.

Формирование цивилизации анторсов шло по пути развития технических средств и генной инженерии, что с одной стороны могло привести к выведению животных, способных преследовать добычу — врага, но они выбрали другой путь — создали клонов, что участвовали в прямом боестолкновении. Этому способствовало множество факторов, в том числе ограниченность объёма корабля и высокоразвитое, технологически продвинутое развитие средств слежения и контроля.

После часового бега по пересечённой местности, где на открытых пространствах я вновь вставал на четвереньки и быстро-быстро пересекал его, я остановился перевести дух и сориентироваться.

— Так, я летел оттуда, река находится там, солнце садилось с той стороны, — мысленно перебирал ориентиры, чтобы понять, сколько мне ещё брести до убежища. Напрямую идти к нему не имело смысла. Просто-напросто без отдыха физически не выдержу путь длиною больше тридцати километров. А вот определить маршрут до схрона, куда я отправил спасённых девушек, было необходимо. До него как раз по моим подсчётам было примерно километров десять, может, чуть больше, но считал я по прямой, а сколько придётся петлять, обходить открытые пространства, плестись медленно на четвереньках… Ладно бы со мной, как в тот раз с Партизаном было необходимое снаряжение, те же термозащитные накидки, но я вновь оказался в одних трусах. Как только они после прыжка с такой высоты не слетели, только сейчас удивился.

«Умеют всё-таки делать, когда захотят», — подумал, радуясь за качественную вещь, а то, сами понимаете, ходить и светить своими причиндалами приятного мало, да и с точки зрения теплосбережения… После запланированного купания во время бега я согрелся, но стемнело, наступила ночь и температура воздуха пусть и не резко, но ощутимо опускалась, стало холодать.

— Нет, надо искать лёжку, не протяну так долго. Пусть и десять километров — это всего-то три-четыре часа по пересечённой местности, даже меньше, но устал, — разговаривал сам с собой, готовя импровизированный шалаш. Ничего из инструментов с собой не было, приходилось ломать ветки руками, плотно укладывать возле развесистого дерева, что своей кроной хорошо так закрывал выбранное место лёжки.

Сон не шёл. Я ворочался, да и неудобно практически обнажённым лежать на ветках. Уселся, прислонившись к дереву, вновь прикрыл глаза. Не знаю, сколько так просидел, но, когда глаза открылись, почувствовал себя отдохнувшим.

— Ладно, нечего рассиживаться, идти надо, — просидев ещё немного времени, всё-таки решился продолжить путь. Встал, вылез из импровизированного шалаша и от холода поёжился. Ночью стало холодно, а ещё распаренный. — Не заболеть бы, — произнёс и ускорил шаг.

Темп выбрал средний, темень мешала держать высокий темп, и пришлось подстроиться к неблагоприятным факторам. Ветки хлестали по обнажённому телу, а я радовался, что, выходя к анторсам, не стал разуваться, а то бы совсем худо было.

Пятьсот шагов бегом, сто шагов пешком. Пятьсот шагов бегом, сто шагом. По ощущениям в таком темпе я продержался около трёх часов. Начинало светать. Солнце медленно поднималось из-за горизонта, образуя яркую полосу предрассветного зарева. Я остановился. Хотя и ночь, но направление движения я выдерживал, всё-таки ходил тут с Партизаном, и через каждые пятьсот метров мы с ним оставляли едва заметные знаки, указывающие направление движения. Так что не заблудился, но меня насторожило, что почувствовал запах дыма.

— Неужели пожар⁈ — остановился, ища проблески огня. Но привыкший к темноте глаз не находил ни яркой точки, ни отблесков пламени. Вновь стал слушать воздух.

Нет, не ошибся. Едва уловимый ветерок доносил до органов обоняния запах костра и… готовящейся еды. Вновь принюхался. Запах лаванды, сигнализирующий близкое нахождение анторсов — отсутствовал. Прикинул в уме. За это время я прошёл примерно десять километров и где-то рядом должен быть схрон, но я не видел или может в темноте не заметил ни следов, ни каких других признаков, что говорили о наличии тут людей.

По ориентирам, но значительно сбавив скорость и, с максимальной осторожностью, двинулся к схрону. До не него по моим прикидкам оставалось не больше трёхсот — четырёхсот метров.

С каждым шагом запах готовящейся еды и костра усиливался. У меня скрутило живот. Когда последний раз нормально ел? Сутки примерно назад, прям перед неожиданным купанием, когда свалился в реку, а сколько энергии потратил? Вдруг до меня долетели голоса, я резко остановился прислушиваясь.

—…палка прямая нужна. И сильнее привязывайте. Дайте аптечку, я посмотрю, что можно использовать…

Тихо говорил властный женский голос. Чтобы не испугать, выждал несколько минут, слушая, о чём они говорят и медленно, но нарочито громко пошёл на голос, а когда увидел проблески костра, что очень умело был разведён в глубокой яме и укрыт ветками, произнёс:

— Не пугайтесь, это Бес! — но меня всё равно испугались, хорошо, что не завизжали и не кинулись врассыпную, а кто что мог, похватал из подручных вещей, кто-то ухватился за нож. Так что пришлось остановиться и повторить. — Это сержант Бес. Таня, Света, девушки, не пугайтесь…

— Мы сначала заблудились, а потом нашли ориентиры, о каких вы говорили и пошли по ним, но медленно, — продолжала говорить Таня, а Света — Светлана Ивановна. Это она властным голосом тут распоряжалась, оказалась фельдшером и сейчас обрабатывала мои многочисленные порезы и ссадины, — а когда совсем стемнело, Вероника неудачно упала и ногу повредила…

— Ничего страшного, заживёт, — вступила в разговор Света, — рану я обработала. Тугую повязку наложила, но она быстро ходить не сможет, а когда обезболивающее перестанет действовать, то… — она многозначительно покосилась на спящую мирным сном