рожать собралась, хотя признаков на ней никаких. Но, хрен, их, этих баб знает. Вроде и ничего, а вдруг на тебе. Но внимательней присмотрелись, чтоб подвохов, значит никаких. Глядь, а на нее сверху капает.

– Разбил чего, что ли? – предположил старшина.

– Ну, ты чума. Обоссался он по пьяни, – догадался Витька.

– Точно, – подтвердил Михаил, – а баба в коридор выскочила, – Милиция! – визжит. Прибегает подосиновик, вон, как Васька, тоже старшина. Руку, как положено к козырьку тянет, – Ваши документы, говорит. Мужик, видя такое дело, сразу с головой в рюкзак. Порылся там, протягивает ему паспорт.

Старшина открывает, а там полу сотенная. Мусор, конечно, деньги в карман, паспорт назад мужику, а сам опять под козырек, – недостаточно, мол, одного паспорта, для установления вашей замечательной личности. Мужик мордой опять в рюкзак. Протягивает военный билет. Подосиновик открывает, а там сотня. Отдает мужику назад документ, без денег конечно, а сам под козырек, и нам, – я вам беспокоить данного уважаемого гражданина, категорически запрещаю. С такими документами, он от вашего шума и визга, запросто сверху на вас, по-большому наделать может, имея полное право, так как через испуг.

Вагон задрожал от хохота. Тут же появилась встревоженная проводница.

– Одурели что ли? В вагоне – то не одни вы, – урезонила она веселящихся.

– Они же про железку, по теме. Сама бы присела, послушала, в работе все пригодиться,

– заступился за них мужчина из соседнего купе.

– А чего? И присяду, до Малаховой перегон длинный, – присела на краешек полки проводница,

– А вот распивать спиртное нельзя, – показала она на бутылки.

– А никто и не распивает, это больному принесли, успокаивающее. Могу и тебя успокоить,– засмеялся Мишка, разливая остатки бутылки.

– Нет. Ты что? У нас с этим делом строго,– отказалась хозяйка вагона.

– Хозяин-барин, – сказал Михаил, – а мы по граммулечке накатим, а то уж сил нет, смотреть на его страдания, – сдвинул свой стакан со старшинским, и затем выпил.

Остальные, незамедлительно последовали его примеру.

Закусив, Михаил, поднялся, – А не курнуть ли нам братва? Да и горючее на исходе, где-то надо заправку искать. Хорошо вон, самолетам, их на ходу заправляют.

Натыкаясь на полки, пошли на перекур, оставив в купе с больным «фельдшера», дремавшего за столиком зятя, и Настену. Она, после из ухода, сразу же села рядом с Сашкой.

54

– А вы, правда, фельдшер? – тихо спросила она его.

Сашка, с залитой крепчайшей самогонкой сознанием, сразу даже не сообразил, что обращаются к нему.

– А, какой толковый! У нас в части, все с ним советуются, даже за врача считают,– незаметно для девушки, пнул его ногой, менее всех выпивший старшина.

– А, ну да, – вспомнил свою «легенду» Сашка, – конечно «фельдшер». Этот … как его?

– Да по женским делам он. Гинеколог, стесняется просто, – подленько хихикнув, снова пнул его ногой Васька.

– Ой, хорошо-то как?– подскочила от радости Настена, хлопнув его по колену.

Старшина, собиравшийся предаться сну, увидев неподдельную радость девушки, решил со сном обождать. Он весь напрягся, навострил торчком уши, превратившись в сплошной аппарат подслушивания.

Сашка, стал вспоминать, чем занимаются врачи, только, что приобретенной им профессии, вспомнив, решил срочно менять специализацию.

– Я толком по специальности, и поработать не успел, – начал он выкручиваться.

– Ну, ведь училище-то закончили? – с надеждой, поинтересовалась Настена.

– Еще как. С красным дипломом, он у нас лучший по профессии, – начиная терять терпенье в ожидание, опять пустил в ход, свою ногу старшина.

– Закончил… лучшим, – согласился со всем «фельдшер»

– Колюнчик, – подошла к спящему мужу девушка, – иди вот сюда, ложись нормально, ножки свои вытяни. Тут же тебе неудобно.

Тот оторвал от столика, взлохмаченную голову, оценил все преимущества полноценного спального места, и стал перемещаться.

– Вот хороший мой, вот так, – подхватила она его, помогая укладываться, – сумочку свою, я тебе под голову подложу, спи мой маленький, – баюкала она, своего Коляна.

Васька, в жизни своей семейной, ни разу не слышавший таких слов, и даже не представляющий, что их может знать, его жена, Галка. Даже не мечтающий о том, что из ее уст, он их когда – ни будь, услышит, перестал прикидываться спящим, и открыл глаза.

Но глядя на верхний плафон освещения, он и с открытыми глазами, не смог представить свою Галку, на месте Настены, – Везет же, остолопам деревенским. Дурак дураком, а, похоже, счастливый, – подумал он, прислушиваясь к разговору, снова в целях конспирации, закрывая глаза.

Витька, первый вернувшийся с перекура, удивленно остановился в проходе. Напротив старшины, на нижней полке, вольготно раскинувшись, спал Мишкин зять.

Сам «раненый» лежал почему-то головой к проходу, к сидевшим на боковых сиденьях Настене с Сашкой, и, судя по закрытым глазам, крепко спал.

Парочка, о чем-то тихо шепталась, тесно, касаясь головами, друг друга.

Ткнувшийся ему в спину, Сергей, тихо присвистнул, – Ни, фига себе, на минутку медбрата нельзя оставить. На лету подметки рвет.

Услышав его «фельдшер» поднял голову, на секунду оторвавшись от душевной беседы,

– Чего встали, «стоп» знаков не видно. Время не детское, пора в люли и спать. Давайте, давайте, нам тут еще поговорить серьезно надо, – снова наклонился он к девушке.

– Голова к голове с девкой, ночью, серьезней ничего не может быть. Медицина она, дело темное. В ней, и бабы, порой не хрена не понимают,– подмигнул Сергею, Витька, забираясь на верхнюю полку над старшиной.

– И ни говори, темно, как у негра в подмышках,– согласился Сергей, осваивая высоту напротив.

– А брат где? – спросила Настена.

– В тамбуре друзей встретил, как я понял, они все еще в садике, на один горшок ходили, – ответил Витька.

55

– Какие друзья? Он в садик– то никогда не ходил,– удивилась девушка.

– Иди, посмотри, они в тамбуре, за жизнь толкуют, – сказал Сергей.

– Надо больно, – снова наклонилась Настена к Сашке.

– Больно не надо, надо ласково, – сказал Витька, удобней располагаясь на полке,

– Ленка, тоже, как-то к врачу пошла, к психиатру.

–Тебе в «дурку» направление брать? – не удержался от вопроса Сергей.

– Да не. За советом, насчет меня, – пояснил тот, – выпишите ему доктор таблеток для успокоения. Я как начну ему просить, чтоб не нервничал. Он сразу вскипает, аж трясется весь. Особенно, когда на ремонте стоит. А псих-то, доктор, мужиком оказался. Да мы даже в пивнухе, пару раз с ним встречались. Выписал он рецепт, протягивает жене. А Ленка, моя, спрашивает, а как принимать их? Когда ему давать, до или после еды? После, говорит, только принимать не ему, а вам. Давай, Серега спать, мы с тобой не медики, совета у нас с тобой никто не спрашивает, хотя выписать у нас есть чего.