и рассказывать ей то, о чем мне напомнило это место. Но сам не зная почему, я ответил:

— Здесь стоял мой полк, когда мы отступили от ущелья. Это поселение было узлом нашей обороны. На часовой башне располагался пост корректировщика, — указал я на здание, а потом показал на север. — Оттуда просматривается все северное направление, очень удобно для наведения артиллерии. Мы удерживали это место четыре недели, атаку за атакой, — я кивнул на поля, — подходы со стороны ущелья были хорошо видны. И простреливались. А с нашей стороны проходит овраг, тянущийся до леса и дороги, по нему мы уносили раненых и получали подкрепление с боеприпасами. На излете третьей недели ваша артиллерия пристрелялась по оврагу, заперев нас в руинах. Мы держались еще три дня, а потом пошли на прорыв.

Этот сухой рассказ не передавал всех эмоций, которые вызывало у меня это место. Рада молчала, и я продолжил:

— Здесь, на холме, метрах в пятидесяти в том направлении, — я махнул рукой, — стояла ваша полковая пехотная батарея. Стреляли не часто… опасались, наверное, что корректировщик наведет по вспышкам, если будут слишком наглеть… Но регулярно кусали нас, чаще всего это происходило в самый неприятный момент. Дважды мы обстрел сюда вызывали сами, но полную артподготовку по позиции двух орудий проводить не будут, а парой-тройкой снарядов можно только напугать.

Я замолчал и окинул взглядом домики, понимая, что здесь все перестроили, неудивительно, ведь мы покидали руины. Руины, в которых осталось много моих сослуживцев, но и вэллийцев здесь полегло немало — все же наша позиция была куда удобнее.

— Ты не любишь имперцев? — спросила девушка напрямую.

— Не знаю, — пожимаю плечами. — Скорее нет, чем да. Отец говорил мне, что переговоры с вэллийскими послами тянулись больше года, да и до этого было много встреч. Мы граничим с Одронгом, а это вассал Великого Княжества Лугарии. Отец считал, что у нас два варианта: либо заключить с вами военный союз, либо воевать за независимость. Я думаю, Его Величество очень надеялся сохранить нейтралитет, понимая, что наши земли могут стать полем битвы. Но… — развожу руками, указывая на то, что именно так и стало, королевство превратилось в поле битвы аж на два года. Целых два года. Империя рассчитывала на куда более короткий срок, но мы им показали, что не являемся легкой добычей и если и не сможем отбиться от опасного хищника, то по крайней мере попортим его шкуру.

— Это не ответ на вопрос, — настояла на своем Рада.

— Я сказал, что понимаю ситуацию и не считаю, что нападение было вероломным, а мы — безгрешные агнцы. Но я два года воевал с вами, а такое не забывается сразу, — резко ответил я, хотя и ничего не имел против девушки. Нельзя всех грести под одну гребенку, и решение правителей государств не всегда является решением их жителей.

Полагаю, вопрос с конфликтом Империи и Великого Княжества был лишь одной из причин войны, просто о других мне неизвестно. Как там говорил наш наставник, забивавший в молодые головы, жаждущие только развлечений, крупицы знаний? Не каждый конфликт ведет к войне. Война начинается, когда конфликты набирают критическую массу, и их уже невозможно разрешить без применения оружия. Или же, когда конфликт принесет одной из сторон большую выгоду, чем мирное сосуществование.

Не став дожидаться новых вопросов я пришпорил коня, впрочем, Рада ничуть от меня не отставала.

Учитывая, что наш план состоял в том, чтобы просто ошиваться поблизости в надежде увидеть, как искомая цель сама выскочит к нам, мы пришли на центральную площадь рядом с часовой башней. Скрываться и придумывать более сложные варианты мы не стали, так как ни я, ни Рада не обладали необходимыми разведчикам навыками, поэтому и притворяться людьми, которыми мы не являемся, было бы попросту глупо. Для знающего человека эти кривляния будут видны как на ладони, и скорее всего мы именно ими спугнем того, кого так ищем.

Недолго думая, мы расположились в пабе напротив башни, посчитав это удобным, так как от сюда можно было спокойно наблюдать за площадью. Я заказал темного пива. Не самый аристократичный напиток, знаю. Нормальное вино в войсках достать было невероятно сложно, а то что привозилось по понятным причинам расходилось между старшим офицерским составом. Хорошего пива не было вовсе, но лучше пить дрянное пиво, чем дрянное вино.

Остальные доступные нам на тот момент напитки можно было охарактеризовать одним словом — пойло, за исключением кое-каких самогонок, которые некоторые кадры умудрялись варить даже во время обстрелов. И нельзя сказать, что это было лишним или неуместным. Нервы у многих не выдерживали, их спасала возможность выпить чего покрепче и слегка забыться, это лучше, чем дрожать от страха и видеть в каждой тени противника. Так можно и на своих случайно напасть, к сожалению, и такие прецеденты были.

Рада на мой выбор смотрела неодобрительно, но я в ответ лишь пожал плечами:

— Одна кружка мне не навредит.

— Все пьяницы так говорят, — парировала дворянка с легкой насмешкой в голосе, которой было недостаточно, чтобы обидеться на ее слова, но вполне хватило, чтобы понять ее отношение к этому виду деятельности. — Будем просто сидеть и ждать?

— Нет, — отрицательно мотнул головой. — Я знаю пару приемов, которые помогут ускорить процесс, но…

Я мельком посматривал на площадь и часовую башню.

— Продолжай, — поторопила меня девушка.

— Магия жизни нам недоступна, долгие и сложные ритуалы тоже… Поэтому предлагаю один трюк, но нужно подождать. Совсем немного.

Рада несколько секунд внимательно меня рассматривала, прежде чем с самодовольной улыбкой сказать:

— Час напряжения. Узел начнет втягивать в себя энергию, это едва заметное явление, — похвасталась она по сути академическими знаниями, которые не могли быть доступны простому чародею, не посещавшему занятия в заведениях более высокого уровня. Интересная ты девушка, Рада, а сколько еще скрываешь. — Но ты, пользуясь магией хаоса, сумеешь обнаружить любое искажение, находящееся вблизи узла, в том числе и печать.

— Я говорил, что ты восхитительна?

— Вслух — нет. Но на твоем лице это написано со всеми подробностями, — победно ухмыльнулась волшебница.

— Смиренно склоняю голову, миледи. С вашей мудростью может соперничать только ваша красота. Да, вы правы.

— Маги хаоса встречаются, конечно, не часто, но это не значит, что ваши способности никому не известны.

— Нисколько не сомневался в вашей осведомленности, миледи, — с легкой улыбкой ответил я.

А сам снова бросил взгляд на башню. Чувство неправильности меня не покидало с момента, как мы сели.

Что это? Интуиция?

Башня не сильно изменилась, за прошедшее время ее подлатали, убрав со стен следы боев, но не перестраивали. Тогда в чем проблема? Даже несколько выделяясь стилем среди имперских построек, она вписывалась вполне органично.

— Здесь все быстро отстроили, — задумчиво отметил я, — Раньше на этом месте были настоящие руины.

Рада согласно кивнула, отслеживая мой взгляд, блуждающий по новеньким домикам.

— Похоже, кто-то счел эти земли перспективными и хорошо в них вложился.

— Кто-то? — не понял я.

Кто может вкладываться в развитие земель, кроме непосредственного их хозяина?

— Генерал-губернатор или кто-то из его окружения, — пожала плечами девушка. — Это обычная практика для империи. Влиятельные кланы выбивают себе права на земли и развивают их, например, завозят новых поселенцев, щедро давая подъемные и создавая условия для жизни и работы. Очень способствует общественному порядку. Да и люди благодарны империи за возможность получить большое хозяйство и первые несколько лет не платить налоги. Конкуренция толкает на развитие. -спокойно поясняла девушка.

Обычная практика, значит?

— Умно.

— Теперь ты в империи, Солрен, привыкай.

— Посмотрим, — неопределенно махнул рукой. — Знаешь, — задумчиво протянул я, допивая свое пиво. — Пожалуй, я немного пройдусь, а ты смотри по сторонам.

— Хорошо, — равнодушно пожала плечами девушка, не став задавать дополнительных вопросов, на которые я все равно бы ответил неправдой.

Нет, меня определенно чем-то беспокоит эта часовая башня, обязательно стоит заглянуть внутрь. Но перед этим следовало проверить еще одно предположение, дополнительная информация сильно бы облегчила работу. Проследив, что девушка, лишь мазнув по мне взглядом, тоже покинула таверну, я вернулся и подошел к стоявшему за стойкой мужчине, который в этот момент что-то пересчитывал, делая пометки на листе бумаги. При моем появлении он тут же отвлекся от своего занятия, радушно улыбнулся:

— Господин что-то желает?

Я сделал вид, что хочу что-то заказать, но замер,