— В следующий раз переберемся в гостиную, — произнес Агэлар.

— Вот уж нет! — возразила я. — Пусть хоть гостиная останется целой. Все эксперименты будут проходить исключительно в спальне. Это мое последнее слово.

Так что после гипнотизера мы отправились именно туда — в мою многострадальную спальню.

Я так устала от бесконечных попыток снять отворот, что былой азарт иссяк. Страх давно развеялся. И хотя мне нравились прикосновения и поцелуи Агэлара, даже они казались бессмысленными. Какой толк распаляться, если все опять закончится ничем?

Поэтому, оказавшись в спальне, я сразу направилась к кровати. Легла на спину и сложила руки на груди. Дальше Агэлар пусть все делает сам. Если, конечно, его не прибьет вторая балка кровати.

Я взяла с тумбы маску на глаза для сна. Сшила ее сама из обрезков ночной сорочки. Маска мне понадобилась из-за светящейся кожи. Не очень-то комфортно спать при включенном свете, но избавиться от свечения я не могла. Пришлось искусственно создавать себе темноту. И сразу засыпать стало легче.

— Что ты делаешь? — насторожился Агэлар.

— Этот гипнотизер порядком меня утомил, — призналась я. — Ты проверяй, действует отворот или нет, а я пока отдохну, если ты не против.

С этими словами я натянула маску на глаза и опустила голову на подушку. Наверняка моя поза со стороны смотрелась весьма эффектно и даже комично, но мне было все равно.

Минуты шли, ничего не происходило. В спальне стояла абсолютная тишина. Такая всепоглощающая, что стало не по себе. Агэлар отказался от проверки и ушел? Не может этого быть!

Устав ждать, я ехидно поинтересовалась:

— В чем проблема? Ты не хочешь меня?

Ответа не последовало. Тогда, не выдержав, я приподняла край маски и подглядела одним глазом, что вообще происходит.

Ох, лучше бы я этого не делала. Говорят, не стоит дергать тигра за усы. А я, кажется, только что подергала дракона за хвост, что намного-намного хуже.

Первое, что увидела, выглянув из-под маски — разъяренный взгляд Агэлара, направленный на меня. Черная тень за его спиной разрослась во всю стену. Ее черные крылья трепетали на несуществующем ветру. В то время как в глазах самого Агэлара билось пламя.

— Ой! — пискнув, я схватила покрывало и укрылась им с головой.

Совсем как в детстве — когда страшно, прячешься от монстра под одеялом. Это всегда срабатывало. Дети верят, что кодекс монстров запрещает трогать тех, кто под одеялом.

Но мой монстр плевать хотел на правила. Его не смог бы остановить даже магический щит, что уж говорить о покрывале.

В несколько широких шагов Агэлар приблизился к кровати, схватился за край покрывала и сдернул его с меня. От испуга я замерла с широко распахнутыми глазами. Практически бездыханная и абсолютно обездвиженная.

Агэлар уперся одной рукой в изголовье кровати, второй — в край тумбы и наклонился ко мне. Буквально навис скалой. Его взгляд прожигал насквозь. Он пылал все ярче, все безумнее. Невыносимый пожар! Ощущение огня было столь реальным, что я, казалось, даже слышала звук ревущего пламени.

Я могла сгореть в этом пожаре. Должна была! Любая нормальная женщина на моем месте была бы вне себя от ужаса. А я вдруг поймала себя на желании подбросить в это пламя дров.

Безумие? Еще какое! Но часть меня откликалась на огонь Агэлара. Эта часть жаждала большего. Прикосновений, объятий и поцелуев. Она хотела пройти этот путь до конца. Ощутить, каково это — принадлежать мужчине. И не какому-то там, а именно этому.

Поразительно — Агэлар не касался меня, но при этом я распалилась сильнее, чем когда-либо от его ласк. Его огонь будто передался мне.

В животе стало горячо, по телу пробежала сладкая судорога, и я заерзала на кровати, едва сдерживая рвущийся с губ стон. Да что со мной такое?

Одно радовало — странности творятся не со мной одной. Агэлар тоже это чувствовал. Его грудная клетка вздымалась и опадала от частых, неглубоких вдохов. Зрачки расширились, на шее в безумном ритме билась вена.

Он всего-навсего смотрел, а я ощущала его пальцы на своей коже, его язык у себя во рту. Все чувства обострились, искрили, как оголенные электрические провода.

Я только одного не понимала — чего Агэлар ждет? Почему он тянет время? Не дотрагивается до меня, не делает попытки поцеловать. Я не сомневалась, что он этого хочет. Воздух между нами и тот пропитан влечением.

Надо было как-то его направить. Может, даже спровоцировать. Терпеть и дальше это напряжение не было сил. Пусть уже взорвется вулкан желания, пусть окатит нас с головой лавой страсти. Пусть это даже закончится ничем. Я переживу. Но я больше ни секунды не выдержу этот накал.

— Сделай это, — попросила я. — Сейчас.

Агэлар вздрогнул от звука моего голоса и даже потянулся ко мне. Но тут его рука, упиравшаяся в тумбу, соскользнула. Тумба пошатнулась, подсвечник на ней наклонился и упал прямо на ладонь Агэлара.

— Проклятые бесы! — зашипел он и резко выпрямился.

Подсвечник был тяжелым, бронзовым. Удар им мог и кость переломить.

— Похоже, отворот снова победил, — со вздохом констатировала я, глядя на поверженный подсвечник.

Агэлар странно на меня посмотрел. Уже не со страстью, а с какой-то обреченностью. Огонь в его глазах потух, оставив после себя лишь пепел.

— Я не побежден, — хрипло прошептал он, — я — повержен.

У меня от его голоса дрожь пробежала по телу, такое в нем сквозило отчаяние. Я молчала, не зная, что ответить. Как тут подобрать слова?

Впрочем, Агэлар и не ждал моей реакции. Он будто разговаривал сам с собой. А вскоре, кивнув на прощание, вовсе ушел.

Я проводила его взглядом до двери и откинулась обратно на подушки. Последние минут десять я лежала, но ощущение было такое, словно участвовала в марафоне. Навалилась усталость, мышцы дрожали от пережитого напряжения.

Я скосила глаза на подсвечник.

— Ты все испортил, — обвинила его. — Повезло еще, что свечи не горели. В следующий раз, пожалуйста, будь поустойчивее. А то так и до пожара недалеко.

Протянув руку, я подняла подсвечник и вернула его в вертикальное положение. А после качнула тумбу. Не знаю, чего добивалась. Просто вдруг сделала… зачем-то.

Подсвечник даже не шелохнулся.

— Хм, — я толкнула тумбу сильнее. Подсвечник выдержал и это. — Что за чертовщина?

Я села на кровати, взяла подсвечник в руки и как следует изучила. Оказывается, в его днище вмонтирован дополнительный груз, чтобы сделать конструкцию более устойчивой. Во избежание, так сказать, незапланированных падений. Дополнительная безопасность, все-таки огонь.

Тумбу должно было здорово штормить, чтобы злосчастный подсвечник завалился на бок. Но ничего подобного ведь не было. Тумба лишь слегка покачнулась. Совсем как сейчас от моего толчка.