Ангел, видимо, куда-то ушел ненадолго. Она не видела и неслышала его. Но думала она именно об Ангеле.

Он так много дал ей. А главное – это он сам! Иногда онказался ей величайшим из всех даров. Разве не бывает так, что у девушки сразудва классных парня, и она честна с ними обоими, и никого не заставляетревновать? Разве не бывает, что любишь сразу обоих, не совершая ничегопредосудительного?

Она думала об Ангеле как о своей величайшей любви. Он большене был для нее пятном света или пугающе прекрасным видением с пламеннымголосом. Он стал почти обычным парнем, только красивым до невозможности,невероятно остроумным и сверхъестественным. Узнав, что и сама она обладаетсверхъестественной силой, Джиллиан решила, что он для нее вполне досягаем.

Он абсолютно понимал ее. Никто никогда не знал и не мог быузнать ее так, как Ангел. Он знал все ее заветные секреты, самые потаенныестрахи – и все равно любил ее. Его любовь становилась очевидной каждый раз,когда он заговаривал с нею, каждый раз, когда он появлялся и смотрел на неесверкающими глазами.

Я влюблена и в него тоже! Джиллиан это нисколько небеспокоило. Это же совсем не то, что любить Дэвида. В какой-то мере это чувствобыло даже сильнее, потому что никто не смог бы стать ей ближе, чем Ангел, но ихблизость не была физической. Она сливалась с Ангелом на духовном уровне,недосягаемом для обычных людей. Их отношения находились вне обыденного мира.Они были уникальны.

– Привяжи моего кенгуру, коллега! – Луч светапоявился в углу за кроватью.

– Где ты был? В Австралии?

– Навещал Таню и Гимнастку Ким. Рука у Тани забинтованаот плеча до самых пальцев, и она уже не собирается ничего писать. Ким сосетлекарство и стонет. Беззвучно.

– Прекрасно!

Джиллиан торжествовала, что, конечно, было нехорошо – ей быне следовало радоваться чужой боли. Но она не смогла скрыть от Ангела своюрадость, да и девчонки это заслужили. Они очень пожалеют, что связались сДжиллиан Леннокс.

– Однако нам придется придумать, как решить проблемураз и навсегда, – сказала она. – И еще, как наладить отношения моихродителей.

– Я уже работаю над этим. Ангел откровенно разглядывалее.

– Что-то не так?

– Нет. Просто любуюсь тобой. Сегодня ты выглядишьособенно красивой, что звучит абсурдно, конечно, учитывая, что на тебефланелевая пижама с мишками.

У Джиллиан сладко забилось сердце. Она посмотрела на пижаму.

– Эта с котятами. Но пижама с мишками – моя любимая.

Она снова взглянула на него и озорно улыбнулась.

– Спорим, я смогу ввести в школе моду на пижамы смишками. Можно сделать все, что угодно, – хватило бы решимости.

– Да, ты сможешь все, что угодно, уж это точно. Сладкихсновидений, красавица.

– Глупый. Перестань.

Джиллиан махнула на него рукой. Однако ее щеки все ещепылали от смущения, когда она улеглась под одеяло и закрыла глаза. Она получиламассу комплиментов и была совершенно счастлива. И красива. И могущественна. Иисключительна.

– Ты слышала про Таню? – спросила ееАманда-Предводительница на следующий день, когда они во время перерыва на обедзабежали в комнату для девочек.

Джиллиан смотрелась в зеркало. Она притронулась к волосамрасческой... отлично. Может быть, чуть подкрасить губы? Сегодня она выгляделаочаровательно. Подведенные гипнотические глаза и четкие смеющиеся красные губы.Или лучше нарисовать не «смеющиеся», а «надутые» губы? Она испробовалаобиженную гримаску и обронила равнодушно:

– Старые новости.

– Нет, у меня есть и новые. У Тани начались осложнения.

Джиллиан перестала экспериментировать с губами:

– Какие осложнения?

– Я не знаю. Температура, я думаю. И вся рука сталабордовой.

Как – бордовой? Ангел!

Ну , я бы сказал , скорее , розово-лиловой. Рассла бь ся ,детка. Температура – естественная реакция организма на инфекционную сыпь. Какна ожог кра пивой.

Но...

Посмотри на Аманду. Она не слишком расстроена.

Возможно , она знает , что Таня путалась с ее парнем. Или унее есть какая-то другая причина ее недолюбливать. Но я-то не собираласьдействительно вредить Тане.

Разве? А по-честному?

Ну , не то чтобы совсем... но чтобы она не сильно страдала ,ты же знаешь. Страдала бы... так... не очень. И все.

Не думаю , чтобы в данный момент она собралась умирать ,– заметил Ангел весьма сдержанно.

Ладно. Хорошо.

Джиллиан немного смутилась из-за того, что она придалаерундовой сыпи такое значение. В то же время ей захотелось проверить самой, каку Тани дела. Впрочем, мимолетное желание было легко забыто. Таня получила позаслугам. Это всего лишь сыпь. Ну какую опасность может представлять собоюсыпь?

Кроме того, Ангел присматривает за процессом, а Джиллиан емудоверяет.

Она добавила последний штрих помадой и улыбнулась своемуотражению в зеркале. Определенно, она выглядела настоящей колдуньей.

На шестом уроке посыльные принесли леденцы на палочке,заказанные в джаз-клубе еще на прошлой неделе. К леденцу привязывалась краснойленточкой записка, и подарок с пожеланиями отправлялся в школе кому угодно.

Джиллиан набрала себе целую кучу конфет – такую большую, чтовсе рассмеялись, а Сет Пайлс подбежал и снял их на фото для школьногоежегодника. После уроков подошел Дэвид и рассыпал всю кучу леденцов,рассматривая записки и шутливо грозя в воздух кулаком, изображая ревность.

Это был очень хороший день.

– Ну как? – спросил Ангел вечером.

Джиллиан сидела дома одна. Дэвид был занят: мама поручилаему тяжелую работу – убрать дом перед рождественскими праздниками. ПоэтомуДжиллиан и оказалась одна – это означало, что в комнате были она и Ангел.

Она складывала носки и напевала свой любимый рождественскийгимн.

– Уверуем в Господа-а-а... Ангел, ты почему молчишь?

– Я не могу говорить, когда ты так шумишь!.. Тыдействительно счастлива? Она подняла на него глаза:

– Конечно. Если не считать отношений между родителями,я совершенно счастлива.

– Ну да... популярность... и это все, что тебе надо длясчастья?

– Не-ет... это немного не то, чего я ожидала, –Джиллиан смешалась. – И это не все, не предел всего, о чем я мечтала. Ктому же я теперь другая.

– Ты колдунья. И тебе нужно больше, чем леденцы напалочке и вечеринки. Она искренне удивилась: