– Но, Таня, ты же разрушишь всю его жизнь...

– Я знаю. – Голос Тани прозвучал спокойно иудовлетворенно.

– Но... хорошо, а что я должна делать?

– Будь наготове – надо распустить слухи. Уж в этом-тотебе нет равных. А я к понедельнику напишу письма. И тогда, в понедельник, тыначнешь нашептывать понемногу... Я хочу, чтобы все знали! Он у меня наестсядосыта! – Таня смеялась.

– Хорошо. Конечно. Считай, что дело сделано. – Кимбыла явно напугана. – А теперь я лучше пойду. Можно щетку на минуточку?

– Держи! Ким, ты должна помочь мне уничтожить иДжиллиан тоже. Я расскажу потом, что придумала для нее.

– Конечно, – ответила Ким едва слышно. Черезнесколько секунд скрипнула дверь и все стихло.

Джиллиан застыла в пыльной кладовой.

Ей стало плохо. Как будто она наткнулась на нечтоотвратительное, мерзкое и грязное. Таня была сумасшедшей... и порочной.Джиллиан только что заглянула в сознание, искореженное ненавистью. К тому жеона изобретательна. Ангел предупреждал об этом.

Ангел , что мне делать? Неужели она действи тельно сделаетэто? Она собирается уничтожить его. И я никак не смогу ей противостоять.

Ну , кое-что можно сделать.

И никакие доводы разума здесь не помогут. Я знаю , ее ничемне остановишь. Никто не сможет уговорить ее отказаться от мести. А угрозы непри ведут ни к чему хорошему...

Я же сказал , есть кое-что , что ты можешь сделать.

Джиллиан пришла в себя:

Что?

Это сложно. И... дело в том , что , возможно , ты незахочешь этого делать , детка.

Я все сделаю для Дэвида. – Джиллиан ответила мгновеннои без колебаний. Удивительно, но есть вещи, в которых ты полностью уверен.

Что же , только сохрани свою решимость. Я все тебе объясню.Когда мы вернемся домой... Кстати , нам надо вернуться быстро. Но сначала яхочу , чтобы ты кое-что взяла из ванной комнаты.

Джиллиан чувствовала себя спокойной и собранной, как молодойсолдат на первом задании в тылу врага. У Ангела была идея! А до тех пор, покаона следует его советам, все должно идти хорошо.

Она вошла в ванную и, не задавая вопросов, в точностивыполнила инструкции Ангела. Потом она вернулась к Дэвиду и попросила отвезтиее с вечеринки домой.

– Я готова. Говори, что надо делать.

Джиллиан в пижаме с маленькими мишками сидела на кровати.Было уже за полночь, в доме тихо и темно, за исключением горящего у нее настолике ночника.

– Знаешь, я тоже думаю, ты готова, – нарушилтишину комнаты тихий, задумчивый голос. В воздухе в двух футах от кровати началсгущаться свет.

Потом явился и сам Ангел, сидящий в позе лотоса, руки его лежалина коленях. Сохраняя эту позу, он завис в воздухе примерно на уровне кроватиДжиллиан. Ангел смотрел на нее изучающе. Какое у него открытое прекрасное лицо,а вокруг бледный, переливающийся свет, похожий на северное сияние.

И как всегда, при первом взгляде на него Джиллиан пережилафизический шок. Настолько он совершенный, неземной, не похожий ни на когодругого.

На сей раз взгляд его казался напряженным и озабоченным –таким она Ангела еще не видела.

Это ее пугало, но она отбросила все страхи: надо думатьтолько о Дэвиде. О Дэвиде, который так доверчиво отвез ее домой час назад,когда ей якобы «вдруг стало плохо», и который понятия не имел о том, чтоподжидало его в понедельник.

– Ангел, скажи, что я должна делать?

Джиллиан внутренне собралась. Она понятия не имела, чтомогло бы остановить Таню, но в любом случае ей придется сделать что-томалоприятное и вряд ли легальное. Неважно. Она готова на все.

Слова Ангела обескуражили ее.

– Ты знаешь, что ты особенная?

–Что?

– Ты всегда была особенной. И в глубине сознания тывсегда понимала это.

Джиллиан не знала, что и сказать. Это прозвучало такобыденно, но это было правдой. Она была особенной. Она побывала на том свете ивернулась обратно с Ангелом. Разумеется, такое происходит только с особеннымилюдьми. А ее нынешняя популярность в школе! Все были уверены, что онаособенная. Но внутренняя уверенность в том, что она не такая, как все,появилась давно, еще в детстве. Ей представлялось, что все чувствуют нечтоподобное: мол, я не такой, как все: может быть, лучше, может быть, хуже, но ужво всяком случае – я особенный.

– На самом деле все так думают, – произнеслаДжиллиан и содрогнулась от ощущения, что ее мысли не были больше ее полнойсобственностью.

– Однако, – продолжал Ангел, – в том, чтокасается тебя, – это правда. Скажи, ты что-нибудь знаешь о своейпрабабушке Элспет?

– – Что? – Джиллиан растерялась. – Она –весьма пожилая дама... Живет в Англии и всегда присылает мне подарки наРождество...

Она смутно припомнила фотографию женщины с седыми волосами,в очках в серебряной оправе, в твидовой юбке и в домашних туфлях, котораядержала на руках китайского мопса в красной попонке.

– Ну что ж, слушай: она выросла в Англии, хотя иродилась в Америке. Ей был всего год, когда ее забрали от старшей сестры Эдит,которая заботилась о ней. Это случилось во время Первой мировой войны.Маленькую девочку как сироту отдали одной английской паре на воспитание.

– Действительно? Как интересно. – Джиллиан нетолько недоумевала, она была возмущена болтовней Ангела. – Но при чемтут...

– При том, что все это касается Дэвида. Твоя прабабушкаросла не вместе с сестрой и не в собственной семье. Иначе она бы знала своепредназначение. Она бы знала...

– Ну!

– ...что родилась колдуньей.

Наступило долгое-долгое молчание. Джиллиан несколько разпыталась заговорить, но слова почему-то застревали у нее в горле.

Оправившись от неожиданной новости, она уже была готоварасхохотаться: «Это же смешно! Ее прабабушка в домашних туфлях – и вдругколдунья! Кроме того, колдунов вообще не существует. Все это сказки...»

– ...такие же, как и про ангелов...

– Ангел... – сдавленно выговорила Джиллиан. Онаотказывалась верить. Привычные законы вдруг перестали действовать.

Ангелы-то явно существовали. Она вот сейчас смотрит наодного из них. А он, не имея под собой никакой опоры, парит себе в воздухе нарасстоянии двух с половиной футов от пола. И он может слышать ее мысли, иисчезать, и вдруг появляться – и он вполне реален. А если ангелы реальны...

Чудеса случаются. Она видела такую надпись где-то на афише.Она зажала рот обеими руками. У нее внутри что-то бурлило – то ли крик, то лисмех.