«Да, уже почти два года».

«И никто в квартире не знает?»

«Да пока Бог миловал!»

«Но как же она живет, что никто ее не видел?»

«Целый день по городу бродит, в метро греется или еще где,домой приходит ночью, а уходит еще затемно, когда все спят. Но хоть спит втепле и раз в день поест горячего, я же часто ночью с работы возвращаюсь, никтоне удивляется, если поздно на кухне вожусь».

«Господи, ужас какой! И что же, ей и податься больше некуда?Ведь в Москве так опасно!»

«Да в Москве-то как раз не так опасно, народу уж больномного, теперь из эвакуации и с фронта люди вернулись, шум, суета, а в суетезатеряться легче. У меня на всем свете, кроме Аннушки, никого не осталось.Верушка, детонька, обещай мне, что никому не скажешь. Ты про это просто забудь.Так оно лучше. Ты знать ничего не знаешь. Если, не приведи Господь, наспоймают, ты хоть ни при чем будешь, не хочу лишнего греха на душу брать».

И я молчала, но не только. Я стала помогать этим несчастнымженщинам. Теперь, когда я дома бывала, Анна Евгеньевна иногда могла денек домаотлежаться, мы ей ведерко ставили. Между нашими комнатами дверь былазаколоченная, так я ее потихоньку открыла, когда в квартире никого не было,могла зайти к ней, принести что-то, унести. Такой конспираторшей стала, чтохоть в подполье! Вот она-то меня и научила эти ковры делать, без станка,конечно, на руках. На чердаке старые сундуки с разным тряпьем стояли. Всестоящее соседи давно выгребли, а я натаскала к себе всякого хлама, и мы с неюмолча коврики делать стали, я их на толкучке продавала, все какой-топриработок. Так мы и жили два года. А потом я замуж вышла, к мужу переехала.

– А что же дальше?

– А что дальше? Да все у них благополучно кончилось.Как Сталин умер, начали люди возвращаться. Анна Евгеньевна из Москвы куда-тоуехала, а потом вернулась в открытую, я уж подробностей не помню, кажется,нашелся у нее какой-то высокий покровитель, выбил ей московскую прописку, ижила она вместе с сестрой на законном основании. Но ты представь себе, Кира,целыми днями таскаться по городу, всего бояться, всех бояться, вдруг кто-тознакомый не дай Бог встретится или под проверку документов попадешь. Холод,дождь, все равно затемно выходи из дому, даже раньше дворников. Один раз было,пришли с проверкой документов, уж не помню почему. А Анна Евгеньевна как раздома осталась, больная была. Мы с Ольгой Евгеньевной на кухне возились, когдаони вошли. У меня сердце в пятки, а Ольга мне глазами знак делает – зови, мол,к себе. Моя комната ближе всего, я говорю – заходите, показываю им документы.Они глянули и дальше, и вот пока они три шага к следующей двери сделали, я АннуЕвгеньевну к себе втащить успела, она уж наготове стояла. Знаешь, когда мужамоего посадили, я с двумя ребятами мал мала меньше одна осталась, так веришь –иной раз думаю: а ведь ей-то, Анне Евгеньевне, еще хуже моего было. И чемтолько человек не утешается, – горько усмехнулась она. – Э, да ты уменя совсем закисла!

– Нет, я много чего слышала и читала об этом времени,но это так страшно…

– Да, на вашу долю, слава тебе Господи, такого уж недосталось…

– Эй, дамы, вы где? – раздался голос Коти. –Я все починил, еще задания будут?

– Видишь, Кира, нет чтобы посидеть с сестрой,поговорить по-человечески, он предпочитает бродить по дому с молотком…

– Но это же хорошо, без мужчины дом разваливается.

– Честно сказать, Кира, кроме электричества иводопровода, я все сама могу, да и сыновья у меня не безрукие, а вот если тывсе же отважишься выйти за этого трепача, то хозяйство у тебя будет в порядке,только смотри не избалуй его.

– Ни за что не буду его баловать, пусть лучше он менябалует.

– Вот это мудрые речи! Значит, ты уже согласилась?

– Ничего подобного!

– А как же насчет баловства?

– А ты меня так балуй, без брака!

– Ишь какая хитренькая!

– Ну, я вижу, вы два сапога пара! Спелись уже!

– А что, сестричка, понравилась тебе моя невеста?

– Сама удивляюсь, чтобы человек с таким ужасным вкусомнашел себе приличную женщину. Кира, ты и вообразить себе не можешь, на ком этотчеловек женился! Три брака, и все мимо!

Так, начинаются сюрпризы! Мне он сказал, что просто вдовец,ну я и не задавала вопросов, боясь бередить раны. Интересно, какие там ещескелетики приготовлены?

– О, сейчас мне начнут перемывать косточки, я лучшезабегу навестить Коганов, а то в этот приезд я их еще не видел.

– Бежишь и бросаешь невесту?

– Я на полчасика, а ты тут пока посвяти Киру вподробности моей семейной жизни.

И он исчез. Из каменной стены выпало несколько кирпичиков.

– Кира, ничего, что я тебе «ты» говорю?

– Да ради Бога, я очень рада.

– Он тебе не говорил, что был женат три раза?

– Нет, мне он сказал, что давно овдовел.

– Что правда, то правда! Но две его первые супруги,кажется, живехоньки. Кира, поверь, они были все разные, но одна хуже другой.Первую он привел, когда ему было 19 лет. Наша мама чуть с ума не сошла от горя– девчонке 18, хорошенькая как кукла, но дура непроходимая, по-моему, она былапросто умственно отсталой, мы с мамой боялись при ней слово лишнее сказать, но,правда, это недолго длилось, года два, и они разбежались, слава Богу, детейхоть не родили. Потом он взялся за ум, окончил институт, победил на конкурсе,начал работать и года через два привел еще одну б… Поначалу все вроде былоничего, любовь… но любви этой хватило ненадолго, скоро все пошло враскосяк.Вика парень был веселый, жизнерадостный, все ему легко давалось, друзей полондом, но денег, конечно, было мало, она непрерывно злилась, всем завидовала,ныла, он, сама понимаешь, погуливать начал от ее нытья, ну и она в долгу неосталась, а потом и вовсе его бросила, выскочила замуж за одного писателя, он вте годы очень был известный, все про стройки коммунизма писал, и богатый был,конечно, а теперь никто о нем и не помнит. А потом Вика встретил Лялю. Ну, этовообще было какое-то недоразумение, а не женщина. Правда, Наденьку ему родила,но другого толку от нее… Ничего она не умела, все у нее из рук валилось, такаябестолочь, прости Господи. Но зато увлекалась всякой чепухой – хиромантией,черной магией, спиритизмом, буддизмом, – и все в кучу, клочок оттуда,клочок отсюда… Противно вспоминать. Вика к тому времени начал приличнозарабатывать, имя у него появилось, за границу стал ездить, квартиру хорошуюполучил, так ты бы видела, во что она ее превратила! В одной комнате кумирнюкакую-то устроила, совсем в буддизм ударилась, скупала всякую восточнуюдребедень. Вика прибегал ко мне, мы тогда уже уезжать собирались, и жаловался:не могу этот кошмар видеть, она еще благовония курит, я задыхаюсь! Не могу тамжить! Потом она с каким-то буддистом спуталась. Вика их застал, когда Наденькадома была. Тут уж его терпение лопнуло, он забрал Наденьку и ушел к маме, аэтой буддистке-блядистке оставил квартиру. Но ей это на пользу не пошло, годона прожила одна, а как денежки кончились, так и буддисты все сгинули, а онавовсе спятила и скоро померла. Так что сама видишь, какой он мастер жениться,наш Вика. Человек-то он золотой, но… Вот я на тебя смотрю и думаю – то ли я настарости лет сдурела, то ли Вика поумнел…