— Я помню.

Они расположились по разным сторонам лощины, метрах в десяти друг от друга. Северянин надел гермошлем, но никаких переговоров в наушниках не было слышно — только потрескивание. Мелькнула мысль: те, кто собрался сегодня напасть на Седьмой участок, опытные ребята, всю подготовку к нападению ведут в режиме радиомолчания, чтобы их разговоры не перехватили. Елки-моталки, в какое же дело он сунулся! Я не боюсь, сказал он себе. Нисколько не боюсь, а то, что я принимаю за страх — всего лишь волнение. Северянин включил внешний микрофон, но это ничем ему не помогло: микрофон улавливал только шум ветра и шорох ссыпавшегося под ноги песка. Прошло очень много времени, прежде чем эти однообразные звуки сменил приближающийся шум нескольких мощных двигателей.

— Ого, а вот и гости! — сказал Возняк. — Готовься, парень, сейчас начнется.

Северянин хотел ответить, но тут ухнуло так, что земля задрожала, а темное ночное небо взлетело вверх, подброшенное огненной вспышкой. Мгновение спустя застучали винтовочные очереди, и эфир сразу захлестнула волна звуков — выстрелы, крики, разноязыкая ругань, лязг, грохот, шипение. Северянин сидел за валуном, сжимая в руках автомат и слушал жутковатую музыку боя, который разворачивался в нескольких сотнях метров от него. Сердце у него противно сжималось, пот начал стекать на глаза. Он косился на Возняка, но шериф как застыл в одной позе, так и продолжал в ней оставаться, сосредоточенно глядя вперед, на выход из лощины.

Звуки, доносившиеся через внешний микрофон, стали громче. Беспорядочная стрельба стала приближаться — видимо, люди Карла начали отходить. Северянин, вспомнив о своем проваленном экзамене, о скрэтче в подземных лабиринтах, быстро нащупал в поясной сумке термобарическую гранату, вставил ее в подствольник, взвел спусковой механизм. Впереди в темноте замелькали какие-то огни.

Ему показалось, что кто-то промелькнул у входа в лощину, метрах в тридцати перед ним. Потом ослепительно полыхнуло несколько вспышек, похожих на фотографические блицы — это разорвались попавшие в кого-то или во что-то плазмоиды. В наушниках раздался крик боли и ярости. И тут во внешний микрофон ворвался грохот выстрелов шерифа Возняка, сменившись мелодичным звоном падающих на камни стреляных гильз.

Северянин нажал на спуск подствольника. Хлопок — а затем оглушительный взрыв, окрасивший ночь багровым пламенем. На миг Северянину показалось, что в этом огненном вихре он увидел черные изломанные фигуры, подброшенные силой взрыва в воздух. В наушниках послышался жуткий нечеловеческий вопль, от которого новая волна ледяного пота выступила по телу. Возняк снова открыл огонь, целя куда-то за камни — оттуда доносился глухой тяжелый рокот, будто за краем лощины двигался тяжелый самосвал. Северянин отважился выглянуть из-за валуна, посмотрел в ту сторону. По долине в их сторону быстро передвигалось что-то темное. Включив прибор ночного видения, Северянин увидел, что это броневэн. Башня бронемашины угрожающе вертелась, выбирая цели для двух кинетических пушек и шести гранатометов. В наушниках что-то кричали — не разобрать. Он не видел, как на обрывистой скале метрах в двухстах от него поднялся человек, вооруженный переносным ракетным комплексом, навел его на броневэн. А потом файерболл пошел на цель, и бронированная машина в мгновение ока превратилась в раскаленный огненный шар. Ударная волна от взрыва пронеслась и по лощине, заставив Северянина пригнуть голову. Когда растаяло эхо взрыва, стало вдруг так тихо, что будто заложило уши. Северянин нашел в себе силы встать, посмотреть туда, где был броневэн. Он увидел только пылающие развороченные обломки, от которых к ночному небу шел черный жирный дым. Бронированный монстр так и не успел ни разу выстрелить. Человек с файерболлом поставил в сражении точку. За краем долины еще шла стрельба, но теперь это были редкие, чаще одиночные выстрелы — бой затихал.

— Порядок, парень! — Возняк подошел сзади, хлопнул Северянина по плечу. — Кажется, мы их уделали. Пойдем-ка, глянем на свежее жаркое!

На одеревеневших ногах Северянин поплелся за шерифом. Ему совсем не хотелось смотреть на свою работу. Первый труп лежал сразу за большим прямоугольным валуном у входа в лощину; ноги и руки нелепо изломаны, голова запрокинута — казалось, в этом теле не осталось ни одной целой кости. Возняк деловито обшарил сумку покойного.

— «Перса» нет, — пробормотал он, — и документов никаких. Безымянный покойничек!

Еще двое лежали в той стороне, в которую выстрелил гранатой Северянин. Трупы еще дымились, их сплошь покрывал тонкий сероватый пепел, похожий на цементную пыль. Когда Возняк перевернул одного из них на спину, из-под расколотого забрала гермошлема убитого потекло что-то темное и вязкое. Северянин отвернулся — желудок у него медленно, но неумолимо пополз к горлу.

— Черт, все пустые! — удивлялся Возняк. — Ничего, я разберусь, что это за парни. Эге, а у этого маду есть! Северянин, твой трофей!

— Забери себе, — сквозь зубы ответил Северянин. Желудок снова отозвался угрожающим спазмом.

От броневэна остался только развороченный каркас с обгоревшими колесами и куча бесформенных обломков, усеявших песок на несколько десятков метров вокруг. От экипажа не осталось ничего. Еще дальше Северянин увидел опрокинутый карт и возле него какую-то темную кучу, но идти туда не стал. Противная дрожь из живота перекинулась на ноги. Щелкнула система жизнеобеспечения, и под забрало стал подаваться кислород. Постепенно Северянин приходил в себя. Неожиданно появилась мысль; а сколько человек они сегодня убили? Троих он видел, у перевернутого карта лежит еще один. Сколько людей было в сгоревшем броневэне? Трое, четверо, пятеро? Так или иначе, минимум двое на его совести. Желудок опять начал противно пульсировать, и Северянин поспешил снять гермошлем, чтобы его не стошнило прямо в респиратор. Дуновения свежего ветерка в лицо он не дождался. Душный горячий воздух был неподвижен и быстро наполнялся вонью горелой резины.

Со стороны обрывистой скалы показались люди. Один из них был тем стрелком, который ракетой сжег броневэн — теперь пусковая труба висела у него за спиной. Увидев их, Возняк бросил обыскивать трупы, зашагал пришельцам навстречу. Северянин наблюдал в оцепенении, как они жмут руки и хлопают друг друга по плечам.

— Эй, Северянин! — услышал он голос шерифа. — Давай сюда!

Северянин закинул автомат за спину, зашагал к прибывшим. Граббер с ракетным комплексом за спиной первым протянул ему руку.

— Здравствуй, брат! — сказал он. — Ты ведь Северянин? Анна мне сказала о тебе. Я Вадим, или, как меня зовут здесь, Апостол. Вот видишь, в наших краях иногда и повоевать приходится.

— Нам надо поговорить, Апостол.

— Сначала тебе надо прийти в себя, — со смешком сказал граббер. — Увидимся позже. А пока мне нужно идти. Там один из моих ребят ранен.

Штурмовой планетолет (дредстер) — класс боевых планетолетов, поступивших на вооружении Военно-космических сил как Восточной Конфедерации, так и Западного Альянса во второй половине XXII века с началом освоения дальнего Внеземелья. Всего было построено 9 машин такого типа. Основным назначением дредстеров является нанесение точечных ракетно-лучевых ударов по объектам на поверхности планеты с высот от 200 до 1500 км. Экипаж — 12 человек. После гибели дредстера «Нимрод» (ВКС Западного Альянса), были сняты с вооружения и заменены на штурмовые роботопланы класса FGSX.