Вечером я подкрутил отопление, чтобы хорошенько прогреть квартиру. Все-таки здорово, когда с утра не боишься высунуть нос из-под одеяла. Моя больная нога особенно этому радовалась. Выглянув в окно, я обнаружил там затянутое облаками серое небо и деревья, согнувшиеся под толстым снежным покрывалом. Хорошо, что мы сегодня можем отсидеться в тепле!

Я поставил чайник на плиту и положил Бобу еды в миску. Потом включил маленькое кухонное радио. Передавали традиционные рождественские песни; обычно я такую музыку не слушаю, но тут поймал себя на том, что даже подпеваю. Всему виной было отличное настроение и, конечно, Рождество.

Мы с Бобом занялись обычными утренними делами. Двадцать шестого должна была прийти Бэлль, а сегодняшний день целиком принадлежал нам. После завтрака я накинул куртку, чтобы вывести кота на прогулку.

Я нажал кнопку вызова лифта, но… «Как же иначе? – ехидно подумал я. – Если уж ломаться, то в Рождество!» Боба перспектива бегать туда-сюда по лестнице тоже не радовала. Спуститься нетрудно, но потом же надо будет подниматься…

Впрочем, сломанный лифт не мог испортить нам настроение. Тем более что в кармане у меня лежала открытка для Эдны, кошатницы из дома напротив. Она подкармливала бродячих кошек со всего квартала, и мы часто с ней болтали, к великому неудовольствию Боба. У нее под дверью или на подоконнике вечно сидела парочка бездомных зверей, при виде которых рыжий воинственно выгибал спину и старательно демонстрировал, кто тут самый сильный и смелый. При этом он обычно не слезал с моих плеч – мало ли что, вдруг они решат с ним поспорить.

Но сегодня было слишком холодно, крыльцо и подоконник пустовали, и самой кошачьей леди нигде не было видно. Поэтому я сунул открытку в почтовый ящик, подождал, пока Боб сходит в кусты у нашего дома, и мы побрели обратно к подъезду.

Во дворе было тихо, ни единый звук не нарушал спокойствие рождественского утра. По пути наверх я столкнулся с парнем, живущем на четвертом этаже. Судя по длинным волосам и кожаной куртке, он был фанатом рок-музыки. Он явно куда-то спешил, поэтому мы обменялись дежурными поздравлениями и разошлись.

Больше мы никого не встретили. Видимо, все сидели по квартирам; на лестничных клетках витал аромат жареной индейки. Кот тоже почуял и с решительным видом устремился к одной из дверей.

– Э, что происходит? – делано возмутился я. – Я недостаточно хорошо готовлю?

Едва мы зашли в квартиру, Боб бросился к елке. Нас не было слишком долго, вдруг с ней что-нибудь случилось? Ведь кто-нибудь мог ее передвинуть или, не дай бог, повесить какое-нибудь дурацкое украшение! Убедившись, что с елкой все в порядке, Боб принялся обнюхивать подарки. На сверток с бетоном он демонстративно не обращал внимания. Вместо этого он сосредоточился на подарке, завернутом в бумагу с котами.

– Верно подмечено, Боб, – усмехнулся я, достал сверток из-под елки и уселся с ним на диван.

Кот тут же подскочил ко мне и стал беспокойно крутиться рядом. Он не спускал глаз с подарка, пушистый рыжий хвост нетерпеливо метался из стороны в сторону. Я положил сверток перед ним, и Боб безжалостно сорвал обертку и ленточки. Открыв коробку, я достал оттуда заводную игрушку с кошачьей мятой, которую в канун Рождества подарила рыжему его верная поклонница с Ковент-Гарден. Боб бросил на подарок равнодушный взгляд, затем схватил коробку в зубы, спрыгнул на пол и принялся гонять ее по комнате. Думаю, эта картина знакома не только хозяевам кошек, но и родителям маленьких детей.

– Действительно, кому нужен подарок, если есть коробка? – засмеялся я.

Подарок для меня Бэлль тоже заранее положила под елку. Судя по форме, это была подержанная видеоигра, мне очень хотелось иметь ее, на что я несколько раз намекал. В отличие от новых, она стоила сравнительно недорого, и Бэлль могла себе ее позволить. Развернув бумагу, я убедился в своей правоте и следующий час возился с приставкой. Бобу это не понравилось. Какое-то время он еще терпел, а потом начал прохаживаться возле телевизора в опасной близости от «Иксбокса». В прошлый раз, когда я играл слишком долго, Боб его просто выключил. Видимо, в этот раз он намеревался повторить свой трюк.

– Ладно, ладно, я понял. – Я нехотя отложил джойстик. – Пора готовить рождественский обед.

Любимым блюдом Боба были «поросята в одеяле» – сосиски, завернутые в бекон. Мне они тоже нравились, поэтому для начала я отправил партию «хрюшек» в духовку. В считаные минуты кухня наполнилась аппетитным шкворчанием и дивным ароматом жареного бекона. Затем я почистил картошку и достал из холодильника грудку индейки.

Боб, убедившись, что я занят делом, с чувством выполненного долга свернулся у батареи, но вскоре запахи еды заманили его на кухню.

– Терпение, мой друг, терпение! – улыбнулся я, когда кот сунулся к духовке.

Я вытащил противень с горячими «поросятами» и поставил его на кухонный стол. Боб весь извелся; кот крутился у меня под ногами и так яростно размахивал хвостом, что казалось, вот-вот взлетит. Больше всего в этом блюде ему нравился бекон. Я стащил одеяла с парочки «поросят» и потряс ими у Боба перед носом, чтобы чуть остудить. Кот оказался проворнее меня, в мгновение ока он схватил вожделенный бекон и с урчанием утащил под стол.

Хмыкнув, я разложил еду по тарелкам, поставил их на поднос и отнес его к дивану, чтобы мы могли поесть перед телевизором. Боб принялся заглатывать обед в своей обычной манере, так, будто грядет конец света и не видать ему больше индейки и «поросят в одеяле». Сегодня, правда, я от него не отставал, поэтому минуты через две тарелки уже блестели первозданной чистотой. Индейка и вправду получилась очень вкусной.

Поставив посуду в раковину, я позвонил отцу в южный Лондон. Связаться с мамой в Австралии я даже не пытался – знал, что эта затея в Рождество обречена на провал. Мы с отцом поздравили друг друга с праздником, поделились планами на день, рассказали о подарках, после чего темы для разговора иссякли. Хотя нет, как истинные британцы, мы обсудили кошмарную погоду. Грузовик отца на прошлой неделе застрял в сугробе, и ему пришлось откапывать машину голыми руками.