* * *

Дом встретил тишиной и темнотой. Юлька либо осталась в своей городской квартире, либо научилась-таки выключать свет, либо сейчас была не одна а с тем, кто знал, для чего на стенах расположены выключатели. Из всех теорий, во вторую верилось с трудом.

Еще неделю назад прежде, чем пойти спать, я бы убедился, что в доме нет чужих. Это было мое условие для сестры, одно единственное, и его она поклялась железно исполнять. Но сейчас вдруг стало пофиг.

Добраться до душа, а потом до кровати оказалось важнее. Последняя игра и перелет вымотали так, что глаза закрывались еще в такси, и даже охранник на КПП поселка с трудом узнал в моей сонной морде владельца ближайшего «уродца».

От планов до их реализации меня отделяла гостиная и лестница на второй этаж. Всего ничего. Однако, стоило сделать первый шаг за дверь, как наперерез вылетел Юлькин дебил-охранник и одним своим "Майя, спокойно, скоро буду" отправил мои мечты на сон в задницу.

— Куда? — я успел перехватить этого недоделанного спасателя, когда он уже открыл дверь на улицу.

— Мне нужно! — придурок словно и не слышал вопроса. Глаза по пять копеек, на шее царапина, готов спорить от женского ногтя, в глазах — пустота.

— У тебя энурез? — пришлось взять умника за шкирки и хорошенько встряхнуть.

Ни отбиться, ни уйти от захвата он не успел. При бицепсах размера с мою голову, реакция Фрэнка Фармера* местного разлива не радовала. Оставалось надеяться, что в головном мозге было хоть что-то серое.

— Мне к Майе нужно, — наконец прозвучала первая фраза по существу.

— Нахрена?!

— Отпусти, — дуболом все же извернулся. — Там срочно!

Чувствуя, что еще чуть-чуть, и одного идиота не спасет никакая скорая, я до хруста сжал кулаки.

— Что у нее случилось? — перегородил дорогу.

— Да… — посыпался мат, — … потоп у нее. Вода горячая. Что-то там прорвало.

От сочетания слов "Майя", "горячая вода" и "потоп" мое вполне миролюбивое расположение духа тут же подскочило до отметки «бешенство». В памяти тот же всплыли огромная забитая хламом квартира, газовый вентиль и перепуганные глаза девчонки.

— Лядство.

Кулак влетел в стену как раз на уровне головы охранника. Тот дернулся в сторону двери, но другой рукой я отточенным за годы на льду приемом припечатал его к двери.

— Остаешься здесь! Двинешься следом, завтра будешь искать работу, — рявкнул натягивая кроссовки. — Я разберусь сам.

Максим

Я добежал до своей машины так быстро, как не бегал даже на тренировках. В глотку словно литр энергетика влили. Охранник все еще что-то мычал мне в след, но мысли были лишь о том, чтобы успеть поскорее.

С этими же мыслями я чуть не снес шлагбаум на выезде. С ними же за считанные секунды доехал до дома Майи и взлетел на ее этаж.

Это было какое-то дежавю. Вновь открытая дверь и шатающаяся на ветру форточка. Опять посреди комнаты на стуле девчонка с поджатыми под себя ногами. Снова огромные перепуганные глаза, тонкая, в этот раз мокрая майка и короткие шорты.

Не было бы вокруг озера, я бы обязательно начал с хорошей выволочки. Как можно не заметить, что с коммуникациями что-то не так? Как очухаться, когда вокруг вода? Но озеро было. Теплое как парное молоко и пугающее своими масштабами.

— Сантехника вызывали? — было непросто, но я попытался изобразить на лице дружелюбную улыбку. Промывка мозгов и проверка всей квартиры на безопасность временно перенеслись на другой день. Сейчас важнее стало не напугать еще больше.

— Макс? Ты здесь? Как? — Майя ссутулилась и как-то странно, неуклюже обхватила себя за плечи.

— Отловил у себя дома одного иди… — чуть не проговорился, — …умника.

— Саша… Это он сказал?

— Ему пришлось.

Взгляд карих глаз стал настороженным.

— Не переживай. Твой друг цел и невредим, — я скинул с себя кроссовки и принялся закатывать штаны. — Потом расскажешь, какие у вас отношения, но сейчас давай займемся этим безобразием.

Майя наверняка хотела что-то возразить. На ее лбу крупными буквами читалось гордое бабское "Я справлюсь сама", но, к счастью, хватило ума не произнести это вслух.

— Да… Устроила ты тут!

В моей жизни было всякое, но потоп — впервые. Мысленно соображая, с чего лучше начать, я прислушался. Если вода все еще текла, должно было донестись журчание или капель. Озеро не могло возникнуть само по себе. Но в квартире царила тишина. Абсолютная, не считая моего сердца, грохочущего в грудную клетку, будто колокол.

— Я перекрыла воду, — Майя догадалась, о чем я подумал.

— Отлично. Тогда сейчас убираем это безобразие, а завтра, на свежую голову разбираемся, что и как чинить, — план был так себе, но он хотя бы помог отвлечься от разглядывания мокрой девчонки. — Тряпки и ведра где?

Будто все еще не веря, что я здесь, Майя еще сильнее ссутулилась.

— Пчелка? — водрузив свою обувь на ближайший советский шкаф-мутант, я направился к девчонке. — Все будет в порядке.

— Да, — Майя засуетилась. Плавно стекла со стула и даже попыталась взять в руки мокрое банное полотенце, мокрой горкой валявшееся у ее ног.

Попыталась неудачно. Стоило дотронуться, между бровей пролегла складка, и губы сжались в нитку, как от боли.

— Так, не дергайся! — я рванул к ней. В голове молнией сверкнула одна нехорошая мысль, и немедля я взял руки девчонки в свои.

Угадал! Нежная кожа была красной. Без волдырей, но оказаться на месте Майи я бы не хотел.

— Неудачная попытка справиться с лопнувшей трубой, — девчонка шмыгнула носом. Ежу было понятно, что болит сильно, но она бодрилась.

— Пчелка… — чтобы не выругаться, пришлось изо всех сил стиснуть зубы.

— Не могла ждать. Топить соседей мне не по карману.

— А это пофиг? — я бережно повернул руки тыльной стороной вверх. Краснота была повсюду. Укрывала словно перчатки от кончиков пальцев до запястий.

Карие глаза сверкнули отчаянием, и хрупкое тело под мокрой майкой дрогнуло. Удар клюшкой по голове был бы более милостив, чем этот взгляд и беззащитность. Внутри все сжалось в колючий тугой клубок. Окажись здесь рядом сантехник, по недосмотру которого случился потоп, живым он бы из квартиры не вышел.

— Подожди меня здесь одну минутку, — словно не своими губами глухо произнес я. — У меня в машине есть обезболивающий спрей. Он поможет. Ты только не делай больше ничего. Так? — приподняв лицо девчонки за острый подбородок, я заставил посмотреть в свои глаза. — Одну минуту!

— Я дождусь.

Словно услышал не ответ, а выстрел стартового пистолета, я, забыв о кроссовках, сорвался с места. Подошвы не чувствовали боли. Ступени пролетали под ногами как прямая. Дверца машины жалобно скрипнула, когда я со всей силы дернул ее на себя.