будет. Совсем. И что высота там над рекой примерно как третий этаж жилого дома. Вот такую аномальную воздушную зону и надо поискать. Их ведь течением несло, пока они плыли, так что точно так сразу не определишь, где она находится. Где-то повыше Синеньких по течению.

– А если не найдём?

Романыч развёл руками:

– Тогда дальше будем думать. А пока им надо денег на первое время. Одежонку там купить, продукты. Эти перстни и арбалет они мне отдали, чтобы я продал. Я поселил их в домике одном, после смерти хозяина его родственники заграничные не спешат наследство принимать, несколько лет дача пустует. Да и бумаги им бы надо хоть какие-нибудь справить, чтобы не нарваться совсем без документов на случайную проверку.

– Ну, арбалет, я, положим, сам куплю.

– А я перстни. Дочка родить собирается, моя хозяйка сейчас с ней. Вот и пусть будет подарочек дочке с мужем за внучека мне.

– Ну а с бумагами... можно временные удостоверения личности им выдать на два месяца, с правом продления ещё на такой же срок. Но сперва я должен сам на этих гостей посмотреть. Твоим словам я, конечно, доверяю, но в таком деле рисковать опасно, сам понимаешь. Вдруг они шпионы какие-нибудь?

– Если они шпионы – тогда я испанский лётчик, – засмеялся Гамбицкий, – С такой-то дурацкой легендой, без бумаг, с арбалетом и с магическими амулетами...

– И тем не менее, – не поддержал веселье друга Пал Палыч, – пусть придут завтра ко мне к десяти... а нет, к двенадцати.

Бывшие коллеги-друзья ещё немного посидели и поговорили, а перед расставанием Бородин спросил:

– А ты сам разве не хотел бы в другой мир пойти, чудеса посмотреть?

– Да как-то... – почесал в затылке тот, – был бы молодой, так конечно, рвался бы. А вот я подумал – я и на Тибете ни разу не был и ещё много где. Чудес разных и у нас можно найти где повидать. Но главное – внук у меня вот-вот должен родиться, вот моё главное чудо, которое я жду сейчас.

С наступлением лета народу в дачном посёлке прибавилось. Зигфрид с Сусанной уже полтора месяца жили в маленьком одноэтажном домике с земельным участком. Аккуратная Сусанна навела чистоту и порядок в доме, научилась готовить простую еду и стирать одежду. Она иногда с грустью смотрела на свои руки, кожа которых загрубела, но Зигфрид успокаивал её, обещая, что после возвращения домой она скоро вновь будет самой красивой женщиной в их королевстве.

– Даже красивее, чем Её Величество? – спрашивала радостная от этих слов Сусанна.

– Даже чем она, – отвечал тот с лёгким вздохом в душе.

– Зииигфрииид! – раздавался крик с соседнего участка.

– Что, госпожа Люба? – выходил Зигфрид из дома.

– Ты мне батарейку для фонарика привёз?

– Вот, держите, с запасом. Двести рублей.

– Когда снова торговать поедешь? У меня блок бесперебойного питания сгорел, новый надо.

– Через два дня, после выходных поеду. Вы мне тот, что сгорел, дайте, чтобы я знал, что покупать.

Лишь неделю назад Романыч и его друг из райцентра нашли лодку с большой мачтой, владелец которой, по имени Анатолий, чем-то обязанный начальнику полиции, согласился "не болтать" и заняться поиском "аномальной безветренной зоны" примерно на середине Волги. Но поиски эти он мог вести только по выходным дням, и пока они не увенчались успехом – не были точно известны ни место на реке, ни высота, на которой находилась зона. Пока Анатолий водил лодку с привязанным на конец мачты лёгким трепещущимся на ветру флажком, Зигфрид ловил с неё рыбу псевдосетью. Эту рыбу он потом охлаждал с помощью амулета и продавал на рынке в райцентре, куда его отвозил Романыч на своей "Ниве". А в последние дни ещё брал заказы на покупки для соседей по даче и продавал что-то из их продуктов – редис, зелёный лук, первые тонкие пучки моркови... С того и жили.

Русский язык Зигфрид выучил довольно быстро – амулет очень помогал в этом, и теперь его носила на себе Сусанна. По совету Романыча этот амулет они покрасили в красно-бурый цвет. Так он напоминал некий нарисованный кружок, который носили на лбу представители то ли какой-то народности, то ли религии... в любом случае, так он привлекал меньше внимания, нежели серебристый по цвету.

Зигфрид с Сусанной с любопытством смотрели по телевизору разные фильмы и передачи. Артуру Романовичу пришлось отвечать на многие вопросы, которые они ему задавали после просмотра. Сусанна очень полюбила телесериалы и мелодрамы, а также поначалу её очень впечатляла реклама этого мира, и Зигфриду приходилось со смехом останавливать порывы женщины немедленно приобрести какую-нибудь совершенно необходимую рекламируемую штуковину.

Зигфрида интересовали другие темы. Спортивные состязания с таким высоким уровнем организации его весьма впечатлили. Особенно ему нравилось смотреть выступления по художественной гимнастике. Иногда он представлял на месте выступающих девушек королеву долины Гофер... Он решил, что нужно приобрести в подарок Ларен спортивные снаряды – мяч, ленту и булавы. Сусанна же резонно заметила, что Её Величеству наверняка гораздо больше не хватает местных продуктов, прежде всего напитков – чая и кофе, которые понравились и им обоим. Ахиге же Сусанна наметила купить в подарок комуфляжный костюм, удобный для носки на охоте за обычным зверем, которой её брат порой продолжал баловаться.

Но больше всего Зигфрида поразили здешние яхты. От самых маленьких до огромных – они интересовали его все. Он мог бы часами разглядывать каталог продаваемых судов, который купил в ближнем городке. А вот автомобили им обоим с Сусанной по нраву не пришлись – плохо пахнут, громко гудят и сами не выбирают дороги, как мириаподы – то и дело сталкиваются, губя своих пассажиров и водителей, а потом всё это словно бы смакуется в телепередачах.

Мысль о том, что им необходимо вернуться домой, ни разу не подвергалась сомнению ни Зигфридом, ни Сусанной. И дело было не только в том, что здесь не их родной мир – просто они могли сравнивать два мира, и от этого сравнения Первомир, увы, проигрывал. Вот и Ларен, к примеру, вряд ли захотела бы вернуться сюда. Несмотря на высокие технические и научные достижения, телевидение, компьютеры и многое другое – здесь постоянно были военные конфликты, где люди узаконенно убивали друг друга, здесь бывают неправедные суды, и даже наивная Сусанна чувствовала ложь, которая проливалась через телеэфир на головы