– Нет, – соврал он. – Одна ее подруга… она просила меня выяснить, куда делась Анна. Так почему вы решили, что…

– Потому что Анна была несчастна в браке.

– Откуда вам это известно – Анна рассказывала?

Арутюнова отрицательно покачала крупной головой.

– Анна никогда не сказала бы ничего, чтобы навредить репутации мужа, – добавила она.

– Тогда с чего вы…

– Я, видите ли, наблюдательна, – снова мягко прервала Захара председатель фонда. – Анна – очень закрытый человек. Добрый, порядочный, но не слишком любящий делиться своими проблемами. Когда на нее смотришь, возникает обманчивое ощущение, что у такой, как она, не может быть проблем. Но Анна – не робот, и порой я не могла не видеть, что она не в своей тарелке. Мы виделись нечасто, ведь она живет в Москве, где, кстати, первоначально и располагалась штаб-квартира фонда.

– Что же заставило вас перебраться в Питер?

– Кризис, – усмехнулась Эмма. – Цены на аренду недвижимости в столице растут как на дрожжах, а здесь, как ни крути, все дешевле выходит.

– И Анна, значит, несмотря на переезд фонда, все равно продолжает вас поддерживать?

– Просто не знаю, что бы мы без нее делали!

– Извините за вопрос, но откуда фонд черпает финансы?

– Деньги поступают от волонтеров, которые, скажем так, кидают клич в Интернете с целью адресно собрать определенную сумму. Но большая часть приходит от разного рода благотворителей.

– А что за люди выступают благотворителями? – задал вопрос Захар. – Организации или частные лица?

– И те и другие.

– И как вам удается, уж простите за выражение, выбивать из толстосумов наличность?

Эмма понимающе улыбнулась. Слава богу, не стала возмущаться, утверждая, что все происходит исключительно «по зову души».

– О, это дело многотрудное и неблагодарное! – сказала она. – Анна умеет найти подходы к людям, это ее самое ценное качество. Она лично посещает различные финансовые и коммерческие организации, помогает в устройстве благотворительных мероприятий с приглашением звезд кино и спорта, что привлекает богатых людей. Но некоторые и в самом деле честно стремятся помочь и даже не афишируют своего участия. Вот, к примеру, пару лет назад у нас появился такой анонимный жертвователь: каждый квартал он исправно перечисляет на наш счет очень крупные суммы.

– И кто же этот душа-человек?

– Я же говорю – аноним. Это большая редкость, ведь, как правило, людям хочется, чтобы об их добрых делах становилось известно. В этом, кстати, нет ничего плохого: как все злые дела должны быть наказаны, так и добрые следует вознаграждать, хотя бы благодарностью. Мы пытались выяснить личность дарителя, но ничего не вышло: судя по всему, он действительно не желает придавать огласке свое участие.

– Скажите, а Анна имела доступ к денежным потокам?

– Вы о чем? – сдвинула брови Эмма. – Анна никогда бы…

– Я ее ни в чем не обвиняю, вы не подумайте! – быстро сказал Захар. – Просто интересуюсь, не могли ли ей угрожать так, что она, испугавшись, решила скрыться от греха подальше?

– Угрожать?

– Ну, к примеру, какой-то человек, обойденный вниманием фонда благодаря Анне. Скажем, он просил помощи, но не получил ее, а потому разозлился. Понимаете?

– Кажется, да, – задумчиво кивнула Эмма. – Видите ли, Анна порой помогает разбирать сообщения с просьбами и письма, приходящие по почте, однако решения принимает не она.

– А кто?

– Совет попечителей.

– Не могли бы вы рассказать, как обрабатываются обращения в вашей организации и в чем состоит роль Анны? – попросил Захар.

– Конечно. У нас существует небольшой штат добровольцев, занимающихся первичным анализом обращений. Они отбирают те, которые кажутся наиболее вопиющими, и проверяют людей, их написавших. Если ситуация соответствует действительности, совет попечителей фонда собирается и принимает решение о том, кому помогать в первую очередь.

– Анна входит в совет?

– Да. Но нас таких семь человек, и все проблемы решаются голосованием.

– То есть вы решаете, кому оказать помощь, а кого лишить надежды?

– Поймите меня правильно, Захар?..

– Просто Захар.

– Поймите меня правильно, Захар, иначе действовать невозможно! Обращений колоссальное количество, и «фильтрация» необходима, ведь наши ресурсы небезграничны! К примеру, родители больного ребенка, покопавшись в Интернете, решают, что им прямо-таки необходимо ехать на лечение в Израиль или в Германию. Они пишут нам с просьбой посодействовать материально. Мы наводим справки, и выясняется, что такую же операцию или соответствующее терапевтическое лечение могут предоставить в одной из ведущих клиник Москвы, Петербурга или других крупных городов, причем либо вовсе бесплатно, либо за весьма умеренные деньги. Мы сообщаем об этом родителям, предлагаем обеспечить информационную и любую другую поддержку, кроме материальной, но не всегда оправдываем ожидания тех, кто упрямо нацелился именно на лечение за границей. Так что проблемы иногда возникают, но это – часть процесса. Анна вступает в дело лишь тогда, когда мы полагаем, что зарубежное лечение действительно необходимо, так как российской альтернативы не существует. Она прекрасно, даже, я бы сказала, в совершенстве владеет несколькими языками – английским, немецким, французским… Я даже слышала, как однажды она общалась по телефону на иврите!

– Просто полиглот! – пробормотал Захар.

– Анна работала в турбизнесе, – пояснила Эмма. – Ее навыки оказались полезны в нашем деле!

– То есть лично к Анне ни у кого из просителей претензий быть не может?

– Знаете, теперь, когда вы об этом упомянули… – замялась Эмма, ерзая на стуле, отчего ее безупречно отглаженное платье на коленях сморщилось.

– Да? – навострил уши Захар.

– Я припоминаю, что действительно была одна семья… Они решили действовать напрямую и обратились не в фонд, а непосредственно к Анне.

– Как это?

– Написали на электронную почту.

– Как они узнали адрес?

– Понятия не имею! Но Анна прониклась. Мальчику требовалась операция на головном мозге с последующей реабилитацией, а лечение предполагалось в Штатах.

– Ого! – присвистнул Захар. – Наверное, кучу денег стоит!

– Не то слово – просто заоблачная цена! – подтвердила Эмма. – Причем без гарантий.

– Ну, это как водится.

– Мы подсчитали расходы и пришли к выводу, что сумма неподъемная. Однако Анна выяснила по своим каналам, что в Пятигорске, оказывается, открылась новая детская клиника, оборудованная по последнему слову техники. Лучшая аппаратура, лучшие врачи и так далее. Анна даже предварительно договорилась с главврачом и выслала в Пятигорск медицинские документы ребенка.