Илья Аронович замолчал, и Маркиз напомнил ему о своем существовании:

— Чем же все это кончилось?

— Говорю же вам, Леня, — ничем! Абсолютно ничем! И камень, и Чюрленис пропали бесследно. Заместитель директора ювелирной фирмы, тот самый, который отвечал за организацию выставки, через полгода погиб при весьма подозрительных обстоятельствах, но это почему-то никого не удивило.

— Да, вот еще что… — проговорил Леня. — Вы наверняка помните, кто был прокурором по этим делам?

— Помню… — адвокат помолчал. — Вот ведь какое дело… от прокуратуры этими делами занимался тот самый Снегиренко, о котором вы меня спрашивали…

— И почему я ничуть не удивлен?

Левако снова ненадолго замолчал, а потом проговорил, не скрывая жгучего интереса:

— Я вам рассказал все, что помню об этом деле. А теперь, Леня, расскажите мне, почему оно вас заинтересовало? Неужели появились какие-то новые сведения о Чюрленисе или о «Северной заре»?

— Ну, пока рано говорить о чем-нибудь определенном… — уклончиво протянул Маркиз.

— Леня, это жестоко! — взмолился адвокат. — Я просто умру от любопытства!

— Я могу обещать вам только одно: вы будете первым, кому я расскажу все, что узнаю об этом деле. Если только, конечно, я что-нибудь узнаю.

Лола открыла дверь и вошла в прихожую, ссутулившись и глядя себе под ноги. Она отпахала целый день на скандальную начальницу, снося все ее придирки и капризы, не смея возразить, послать подальше или хотя бы запустить в зловредную тетку дыроколом.

Скинув туфли, Лола без сил опустилась на пуфик в прихожей.

— Ноги гудят! — тяжко вздохнула она, обращаясь к коту и песику, которые выбежали ее встречать.

Кот приветственно мяукнул, Пу И держал в зубах Лолин тапочек.

— Лолочка, ты пришла! — из кухни выбежал Леня в ее розовом переднике и с поварешкой наперевес. — Сейчас ужинать будем, у меня все готово.

Тут же в прихожую влетел попугай, махая крыльями так, что песика едва не сдуло.

— Пр-ривет тр-рудяге! — заорал он и уселся на вешалку.

— Даже аппетита нет, — Лола закрыла глаза и без сил прислонилась к стене.

Леня переглянулся с котом, тот потерся о Лолины ноги и замурлыкал. Пу И бросил тапочек и побежал за вторым.

Кот Аскольд знал свое дело — через пять минут Лола открыла глаза и сказала, что ей лучше и что до кухни она, возможно, дойдет самостоятельно. Пу И принес второй тапочек, и Лола привычно умилилась, несмотря на то, что по дороге песик успел обслюнявить розовый помпон. У себя в спальне Лола сняла ненавистное секретарское платье и распустила тугой узел на затылке.

Маркиз успел заехать в грузинский ресторан и привез готовую еду: фаршированные орехами и сыром баклажаны, курицу в ореховом соусе и шашлык. Все это было разогрето в микроволновке и упоительно пахло.

Стол был накрыт по всем правилам: салфетки уголочком, приборы по порядку. Леня даже не перепутал, какие бокалы для вина, и не забыл про стаканы для воды. Лола придавала большое значение сервировке и всячески шпыняла своего компаньона, если он пил воду из чашки или резал рыбу ножом для мяса.

Лола выпила бокал вина, съела приличную порцию курицы, но от кофе отказалась.

— Видеть его не могу, целый день этой заразе заваривала!

Тогда Леня выдал ей тарелочку ароматной пахлавы и заварил крепкий душистый чай.

— Ой, ребята, какие же вы милые! — сказала Лола, поцеловав песика и погладив кота. — Ленечка, ты тоже хороший. Слушай, и как люди работают у таких, как эта Майя? Господи, какое счастье, что я больше туда не пойду! Выброшу завтра то платье с пояском, и туфли…

— Не надо… — тихо сказал Леня и отвернулся.

Он надеялся, что Лола его не услышит. Но у подруги был отличный слух. Кроме того, в глубине ее души уже давно звенел вопросительный колокольчик: а с чего это Леня такой милый? Не иначе готовит ей, Лоле, какую-то пакость.

— То есть как это — не надо? — проговорила Лола вроде бы тихо, но чашки в буфете почему-то вздрогнули и жалобно зазвенели, как перед землетрясением. — Ты хочешь сказать, что я всю жизнь буду торчать в приемной у этого дракона в юбке?

— Ну, не всю жизнь, конечно, — Маркиз повернулся и твердо поглядел Лоле в глаза, — но пару дней придется. Видишь ли, ты должна найти одну папку.

— Какую еще папку? — завела было Лола скандальным голосом, но тут же замолчала, увидев, как блеснули глаза компаньона. Таким Маркиза она видела редко — жесткий, колючий, глаза как два ножа.

— Так, поела? Спасибо сказала?

— Спасибо, — пискнула Лола.

— Теперь сосредоточься и слушай меня внимательно. Звонил мне Левако…

— Все ясно, тебя опять напарили, — фыркнула Лола, узнав, что адвокат понятия не имеет, кто такой Лёнин заказчик.

— Ты дальше слушай…

— Ой, Ленечка! — взвизгнула Лола, услышав про пропавший бриллиант «Северная заря». — С ума сойти!

— То-то же. Значит, ты должна найти место, где мадам Снегиренко прячет папку с делом Чюрлениса.

— Ну, есть у нее в кабинете сейф… — с сомнением протянула Лола, — но вряд ли она там прячет такую важную папку. Этот сейф открыть — раз плюнуть, как перекреститься… Она там коньяк хранит.

— Все же пошуруй там на всякий случай и подумай, где она эту папку хранит. Очень она ею дорожит, сказала — это ее страховка.

— Подумаю, — вздохнула Лола, вставая. — У тебя все?

— Нет.

— И за что мне все это… — тихонько пробормотала Лола.

Маркиз сделал вид, что не услышал, ему надоело бояться Лолу и отвечать на ее насмешки. Тем не менее сейчас нужно было обсудить очень деликатный вопрос.

— Лола, — сказал он, подпустив в голос малую толику озабоченности, — как себя чувствует Пу И?

— А что такое? — тут же напряглась Лола. — Что с ребенком?

— Нет, я просто спросил. Как у него с животиком?

— Нормально все с животиком, все в порядке, а что?

— Да нет, ничего. А тебе не кажется, что он иногда почесывает ушки?

— Да ничего подобного, я проверяю, все у него в порядке с ушами!

— А шерсть… возможно, я ошибаюсь, но тебе не кажется, что у него шерсть стала какая-то блеклая…

— Блеклая? — Лола начала было вставать со стула, да так и застыла в очень смешной позе. — Ты сказал — блеклая?

— Ну, не то чтобы блеклая, но как-то не так блестит…

Лола наконец сорвалась с места и полетела искать Пу И.

Песик нашелся в спальне, он отдыхал после сытного ужина на Лолиной кровати.

— Пуишечка, детка… — Лола стала его тормошить и переворачивать.