— Лола, у тебя что-то срочное? — проговорил Маркиз недовольным голосом. — Если нет, то…

— Срочное, еще какое срочное! — перебила его Лола. — Бросай все и немедленно выезжай на Садовую. Знаешь там кафе «Анаконда»?

— Ну, знаю… А в чем дело? Ты что, проголодалась?

— Ты вообще-то меня слушаешь? Ты должен добраться туда меньше чем за час! Сумеешь?

— Ну, сумею! А в чем все-таки дело?

— Дело в том, Ленечка, что я, в отличие от некоторых, умею работать! Путем сложнейшей агентурной комбинации я сумела выяснить, что ровно через час в этом кафе Майя Антоновна Снегиренко, к которой ты меня приставил, встречается с близким другом. Предположительно, с тем самым заказчиком!

— Лолочка, ты молодец!

— Имей в виду, как говорят сейчас во многих фирмах: наш разговор записывается. Так что эти твои слова будут сохранены для потомства. Короче, ты от них не отопрешься!

— Я и не собираюсь! — заверил Леня боевую подругу и отключил телефон — времени на пустые разговоры у него не было.

Он буквально за считаные секунды переоделся в скромный, не бросающийся в глаза костюм и несколькими умелыми штрихами изменил внешность.

Конечно, Леня от природы обладал очень удобными внешними данными — средним ростом, средним телосложением и приятным, но не запоминающимся лицом. Но все же заказчик довольно долго сидел с ним за одним столом и вполне мог узнать при встрече. Поэтому Леня подложил под щеки ватные тампоны, нанес на лицо тональный крем, придавший коже смуглый оттенок, и надел черный как смоль парик. Как завершающий штрих, он напялил большие солнцезащитные очки. Теперь его точно невозможно было узнать.

Прихватив чемоданчик с кое-какими необходимыми инструментами, он стрелой вылетел из квартиры и помчался на стоянку, где была припаркована его машина.

Водил Леня хорошо, пробок, на его счастье, не было, и всего через сорок минут он уже парковал машину на Садовой улице, рядом с кафе «Анаконда».

Кафе обещало посетителям настоящую латиноамериканскую кухню и было соответствующим образом оформлено. Вдоль стен стояли большие кактусы и тропические растения в глиняных горшках. По стенам были развешаны лассо, расшитые индейскими узорами пончо и сомбреро. В таких же сомбреро и в вышитых жилетах расхаживали смуглые официанты.

Правда, из школьного курса географии Леня смутно помнил, что анаконды обитают в долине Амазонки, а смуглые пастухи в сомбреро пасут свои стада севернее — к примеру, в Мексике, но вряд ли посетителей «Анаконды» волновали такие географические тонкости.

Леня вошел в кафе и огляделся. Ни заказчика, ни госпожи Снегиренко пока не было видно. Зато к Лене сразу устремился метрдотель — плотный мужчина с обвислыми усами, в сомбреро и вышитом пончо.

— Вы один? — осведомился он.

— Один. И у меня больные глаза, так что мне нужен столик в самом темном месте. Вон там! — и Леня направился к угловому столику, расположенному под сенью какого-то тропического растения с огромными листьями, напоминающими слоновьи уши.

Это растение служило отличным укрытием, из-за которого Леня мог наблюдать за всеми входящими в кафе, оставаясь при этом незаметным.

Устроившись за столиком, Леня заказал чашку кофе и коктейль мохито.

На небольшой сцене появились четверо музыкантов с гитарами, в неизменных сомбреро, и затянули на четыре голоса известную песню «Ай-ай-ай-ай, кампанья».

Леня вспомнил кукольный спектакль своего детства «Необыкновенный концерт», где музыканты в таких же широкополых шляпах исполняли эту песню, а конферансье хорошо поставленным голосом сообщала, что в переводе с латиноамериканского на русский язык это значит «Ой-ой-ой-ой, коллектив».

Музыканты-марьячос (тоже обитающие не в Бразилии, а в Мексике) красиво распевали песню на голоса, но Леня смотрел не на них, а на входную дверь. Вскоре он заметил, как в кафе вошел его заказчик. Он узнал его сразу, несмотря на то, что Затонский, как для удобства называл его Леня, постарался изменить свою внешность. На нем был парик — совершенно ужасный, едва ли не клоунский, да еще все время сползающий на одну сторону. Еще Затонский приклеил усы, по цвету не подходящие к волосам. Воротник куртки был поднят, шея замотана шарфом. В общем, вид курьезный. Как говорила Лолина замечательная тетка Калерия Ивановна, с пустыни на пирамиду.

Метрдотель, однако, сделал вид, что все в порядке (клиент, как известно, всегда прав) и усадил странного посетителя за столик на двоих в дальнем от Лени конце зала. Затонский заказал кофе и взглянул на часы.

Леня быстро огляделся. Сейчас за ним никто не наблюдал, значит, можно приступать к следующей стадии плана.

Из своего укрытия Леня имел возможность наблюдать за заказчиком, но он не мог подслушать его разговор с Майей Антоновной. Если, конечно, она придет и этот разговор состоится. А было необходимо.

Леня встал из-за стола и направился в глубину зала, туда, где находились две двери — с силуэтом мужчины в сомбреро и дамы в пышном платье и мантилье. Однако, не доходя до туалета, он свернул в другую дверь — ту, в которой время от времени скрывались, а затем появлялись с подносами официанты.

Пройдя с независимым видом по служебному коридору, Маркиз увидел маленькую комнатку, где официанты, по-видимому, переодевались и отдыхали, когда в зале было мало посетителей. Здесь Леня нашел брошенный кем-то яркий жилет. Он надел его и повязал передник. Сомбреро не нашлось, но Леня не огорчился. Он вернулся в зал и незаметно сдернул шляпу со стены. Теперь его было трудно отличить от официанта.

Леня направился к столику, за которым сидел заказчик.

Слегка поклонившись, он спросил, не желает ли клиент чего-нибудь выпить.

— Я уже заказал кофе! — отмахнулся тот. При этом даже не поднял глаз на «официанта», втянув голову в плечи.

Леня смахнул со стола невидимую соринку и при этом как бы случайно перевернул яркую сахарницу. По столу раскатились темные кубики тростникового сахара.

Клиент возмущенно запыхтел, но тут же испуганно оглянулся и замолчал. Леня извинился, аккуратно собрал рассыпанный сахар и поставил на столик полную сахарницу с соседнего столика.

Еще раз извинившись, он вернулся в комнату официантов, где переоделся в свой пиджак, и вышел в зал.

Не успел Маркиз сесть за столик, как в дверях кафе появилась женщина средних лет с тяжелой квадратной челюстью и пронзительным взглядом маленьких бесцветных глаз. Вне всякого сомнения, это была Майя Антоновна Снегиренко.

Навстречу ей метнулся метрдотель, но Майя Антоновна сказала ему что-то резкое и так взглянула, что тот отлетел в другой конец зала. Женщина же строевым шагом пересекла кафе и села напротив Лёниного клиента.

— Ты что это так вырядился? — спросила она своим скрипучим голосом. — Ужас какой! Этот кошмарный парик, и усики…

Благодаря нехитрой манипуляции с сахарницей Маркиз теперь мог слышать каждое слово, которое произносили за столиком его клиента: меняя сахарницу, он прилепил к ее донышку крошечный, но весьма чувствительный микрофон.