— Ты чем это тут занимаешься в рабочее время? — заорала директриса, как будто застала Лолу не разговаривающей по телефону, а голой на столе с мужчиной.

— Трамвая жду! — огрызнулась Лола.

Она была дико зла на Леньку, на начальницу, да вообще на весь мир. Майя Антоновна, услышав такой ответ, несколько оторопела и потянулась к Лолиному мобильнику. Но не тут-то было. Лола обладала неплохой реакцией, к тому же Маркиз ее кое-чему научил. Лола мигом убрала мобильник в ящик стола, едва не прищемив начальнице палец.

— Ты что это себе позволяешь? — рявкнула Майя Антоновна. Ее лицо было уже не просто красным, а багровым.

Лола бросила взгляд на люстру. Лампочки пока горели. Но Майя Антоновна глубоко вдохнула, собираясь, надо полагать, с силами. Вдруг и правда лампочки лопнут? Лола выскочила из-за стола, обошла начальницу и оказалась у двери. Распахнула ее и заорала в коридор:

— Помогите! Убивают!

Расчет Лолы был прост: удивить, спутать этой заразе карты, выбить из колеи. Читал же ей Леня про какого-то путешественника, который, встретив в тайге медведя, вдруг пустился плясать вприсядку. Медведь, собиравшийся хорошо пообедать, удивился и убежал от греха подальше.

Так и Майя Антоновна удивилась, громко сглотнула и спросила вполне по-свойски:

— Ты что, рехнулась, Людмила?

— Ольга я! — напомнила Лола.

— Без разницы! — отмахнулась директриса и пошла в кабинет, тяжело ступая.

Дверь она прикрыла кое-как, так что осталась приличная щель. Лола прислушалась. Вот Майя протопала через кабинет, задев по дороге стул, вот бросила сумку на стол, вот заскрипели жалюзи на окне.

В отличие от Майи Антоновны, Лола пролетела через приемную совершенно неслышно, почти не касаясь пола, и приникла одним глазом к щели.

Майя стояла перед встроенным шкафом, в одном из отделений которого находился сейф. Тоже мне, секрет, Лола выяснила это почти сразу же. Сейчас дверца шкафа была открыта, и Майя нажимала кнопки на кодовом замке.

«Сверху, снизу, справа, слева, — запомнила Лола, — как перекреститься».

Дверца сейфа открылась. Майя вытащила оттуда бутылку коньяка, налила коньяк в стакан, что стоял на подоконнике, и выпила, как воду.

«Сильна тетка! — невольно восхитилась Лола. — Грамм сто пятьдесят одним глотком!»

Майя выдохнула, отставила стакан и уселась за стол.

Лола отпрыгнула от двери, как антилопа, заметившая в зарослях львицу. Телефон в ящике стола светился — Маркиз прислал сообщение.

«Посиди до конца рабочего дня, вечером решим, что дальше делать».

«Чтоб ты провалился!» — отстучала Лола в ответ.

Маркиз убрал телефон в карман, и тут он снова зазвонил.

— Ну, что еще не так? — недовольно спросил Леня, думая, что это Лолка снова капризничает.

— Леонид, вы мне звонили? — послышался голос Ильи Ароновича Левако. — Я тут в отпуске был, мобильник выключил — сами понимаете, иначе отдохнуть не дадут, смотрю — несколько ваших звонков. И в офис вы тоже звонили.

— Здравствуйте, Илья Аронович, рад вас слышать. Голос бодрый, отдых вам явно на пользу.

— Да, вот нашел санаторий в средней полосе — прекрасное обслуживание, и все такое… Но, Леонид, что случилось? Неужели вам понадобились мои услуги?

— Да пока нет, но вот ко мне обратился от вашего имени некий Петр Порфирьевич Затонский…

— Затонский? — на секунду задумался Левако и тут же дал твердый ответ: — В жизни не слышал такой фамилии.

Леня не удивился, поскольку знал, что клиент фигурировал под чужой фамилией.

— Но, однако, Илья Аронович, нужно этот вопрос прояснить. Этот Затонский вас явно знает, откуда-то же он выяснил мой специальный номер для связи с заказчиками.

— Ах, вот даже как… — встревожился адвокат. — Леня, у вас неприятности?

— Во всяком случае, он пытался мне их устроить, — обтекаемо ответил Маркиз.

Кому охота рассказывать о своих неприятностях? Мало ли куда могут сведения просочиться? Пойдут слухи, что Маркиз уже не тот, что его подставили… а это удар по профессиональной репутации.

— А разве вы не проверяете своих потенциальных клиентов? — допытывался Левако.

— Да, но он знал о вашей кошке.

— О Дэзи? — Тут в голосе адвоката прозвучали тревожные нотки. Все знакомые знали, что он обожает свою кошку. — Действительно, все достаточно серьезно.

— Слушайте, — у Лени мелькнула плодотворная мысль, — а вы кошку как лечите? Ветеринара на дом вызываете?

— Что значит — лечу? — забеспокоился Илья Аронович. — Моя Дэзичка, слава богу, здорова и прекрасно себя чувствует, тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить.

— Но все же, Илья Аронович, у меня у самого кот. Ежемесячный осмотр — ушки там, когти, зубы… Кто все это делает? Кто у вас бывает?

— Леонид, вы же знаете, что я очень осторожен в таких вещах и на дом никого не приглашаю. Мы с Дэзи ездим в клинику.

— И клиника называется «Тридцать восемь попугаев», — пробормотал Маркиз, вспомнив, что совсем недавно где-то видел эти цифры.

— Так и есть… А как раз перед моим отпуском случилось небольшое происшествие, — мысли Ильи Ароновича тоже направились в нужную сторону. — Дело в том, что Дэзи совершенно случайно проглотила сережку моей… моей племянницы…

«Понятно», — мысленно усмехнулся Маркиз, а вслух спросил, не бриллиантовую ли.

— Да-да! Представляете, она же могла порезаться! Бедная девочка так плакала!

— Кто — племянница?

— Да какая племянница, Дэзи! Мы срочно поехали в клинику, там Дэзи обследовали, сделали рентген желудка и уверили меня, что операция не нужна, что сережка выйдет, так сказать, естественным путем.

— И как, вышла?

— Да, на следующий день… Теперь с Дэзи все в порядке.

— Слушайте, пока вы там, в клинике, переживали за кошку, с вами рядом не сидел такой тип… кожа бледная, сам вялый, шея морщинистая, глаза испуганные…

— Такого не видел, — без колебаний ответил адвокат, — но насчет телефона… Когда Дэзи увезли на рентген, я настоял, чтобы пойти с ней. Бедная девочка так страдала…

— Про это вы уже говорили, — не слишком вежливо вставил Маркиз, которому надоело слушать про Дэзи.

— Да-да. Так вот, меня пустили, но велели сдать мобильник. У них там сложная аппаратура, так что выключения недостаточно. В общем, телефон некоторое время находился не у меня.

— Так-так… — Леня прикинул, что Затонский обязательно должен быть связан с ветеринарной клиникой. Не обычный посетитель, а сотрудник, а может, и директор. Ладно, этот вопрос он прояснит.

— Вот и все, что могу вспомнить, уж не обессудьте, — сказал Илья Аронович.