Руки задрожали, колесо тележки застряло между камнями. Перед глазами замелькали цветные, яркие кадры из прошлого, когда ещё было светло, не нужно было самому искать дрова, готовить еду, латать рубаху, потому что её порвала стрела, а другой просто нет… Когда род короля Финвэ пополнялся, а не сокращался…

Счастье казалось нормой жизни…

— Тэл! Тебя ищет главный Феанарион! — позвали издалека, из-за поворота дороги, которую предстояло расширить, если эльфы планировали двигаться дальше.

Нельо? Но… Зачем?

Телега застряла окончательно, Тэлуфинвэ, ругаясь, принялся выгружать вязанки, чтобы легче было высвободить колесо. Казалось, провозился целую вечность.

— Тебя ждут, Тэл!

— Иду! Не бросать же дрова!

Главное — снова не застрять.

***

— Мне не нравится то, что здесь происходит, — сказал вдруг Питьяфинвэ, потирая лоб, где фиолетовые подтёки уже начали желтеть.

Феаноринги удивлённо посмотрели на брата, который обычно не лез «в дела старших».

— Это всё из-за того, что ты головой ударился, — очень серьёзно сказал Туркафинвэ. — Я правильные вещи говорю.

— Очень правильные. Очень, — Макалаурэ осторожно поднялся, прикладывая ладонь к носу и проверяя, не идёт ли кровь. — Но не для беседы внутри семьи. Мне не нравится, что ты начал разговор о власти, когда ушёл Майтимо.

— Ты так говоришь, — приготовился нападать Туркафинвэ, — потому что задели твои интересы! Скажи, Куруфинвэ, я прав!

«Куруфинвэ… И больше не младший… Теперь единственный…» — Курво, казалось, только сейчас это осознал, и почувствовал прокатившиеся из глаз слёзы.

— От Тьелпе нет вестей… — сказал он зачем-то, видимо, пытаясь оправдаться за нахлынувшие эмоции.

— Он найдётся, — улыбнулся Макалаурэ, снова трогая ноздри. — А ты, Тьелко, должен знать, что моего интереса здесь не было и нет. Мы родились в стране, где не предполагалась никакая преемственность власти, и правил наследования придумано не было. Но раз уж судьба бросила нам в лицо необходимость выбора, самое логичное поступить, как принято у Авари: народ сам выбирает вождя.

— Только у нас нет народа, — скривился Морифинвэ.

— Да, это проблема… — Макалаурэ подтолкнул Карнистира, чтобы тот сел. — На самом деле, мне всё равно, что в итоге решится, не нравится лишь то, что отец отказался от выгодных союзников в войне, чтобы избежать делёжки власти, а в итоге мы к ней и пришли.

— Авари выбирают вождей за подвиги, — опять потёр лоб, чтобы синяк быстрее прошёл, Питьяфинвэ.

— Сейчас Тьелко напомнит, что был на передовой и чуть не погиб, выиграв для остальных время, да, мечтающий стать королём Туркафинвэ Тьелкормо Феанарион? — ухмыльнулся Карнистир.

— А я принял на себя ментальный удар этих огненных Айнур, — равнодушно пожал плечами Макалаурэ. — Нельо первым на них бросился с мечом. Морьо спас меня в Альквалондэ. Я мог что-то забыть, но сейчас я не занимался перечислением подвигов нашего рода. Дело в другом. Мы пришли воевать. И лучшего военачальника, чем Майти, среди нас нет. Это уже понятно, хотя воюем мы не так долго.

— Я не собираюсь воевать вечно! — вспылил Туркафинвэ. — А в мирное время Нельо умеет только ходить с умным видом и унижать тех, кто способен на что-то большее!

Удивились все. Даже всё ещё не справившийся с собой Куруфинвэ. Тьелко это заметил и примирительно отмахнулся:

— Ладно! Я погорячился.

Макалаурэ покачал головой.

— Помните, как дед Финвэ рассказывал сказки? — вздохнул менестрель. — Нас учил, а для себя выводов не делал. Помните сказку про стаю нимбиньяр? Как на этих существ напал жуткий враг и откусил их королю хвост. А нимбиньо без хвоста быть королём не имеет права. И захотел он сделать своего детёныша владыкой. А как? Его детёныш совсем ничего не умел, учиться не желал и вообще был самым никчёмным нимбиньо в стае! И вот начал бесхвостый владыка выдумывать, мол королём должен быть самый пушистый, но нашлись нимбиньяр пушистее его сына. Тогда условия поменялись: король тот, у кого больше всех детей. Нашлись и более плодовитые! «У кого больше жён!» Но и многожёнцы отыскались. «Больше всех еды выкопает и быстрее съест!» Исход ясен. И тут нимбиньо решил, что, раз он король, то издаст закон, запрещающий править тем, кто не рождён от короля. А пока писал да подписывал, — второй сын Феанаро Куруфинвэ обвёл многозначительным взглядом братьев, — принял другой закон, разрешающий править без хвоста.

— И к чему это было? — недовольно буркнул Туркафинвэ.

Но Макалаурэ ответить не успел: полог шатра отодвинулся, и вошёл Майтимо, а чуть позади — Тэльво.

— О, Нельо! — злорадно улыбнулся Карнистир. — Чтобы стать королём, ты должен пять раз жениться, родить больше всех детей, быть самым пушистым и выкопать прям здесь, в горах, больше всех еды, а потом всё съесть самому.

Майтимо на мгновение замер, а потом сдержанно улыбнулся:

— Я лучше сразу издам закон, что можно править без хвоста.

— Надо же, он эту сказку помнит! — почему-то обрадовался Морифинвэ.

— Дай мне лист бумаги, Курво, я знаю, у тебя есть, — голос Нельяфинвэ был непривычно глухим. — Поздоровались бы с братом.

Все молчали. Лишь натянуто улыбались и кивали.

Быстро написав что-то на листе, Майтимо отдал бумагу Тэльво.

— Как старший сын Феанаро Куруфинвэ, — напряжённо произнёс Финвэ Третий, — я принимаю правление народом Нолдор. Без условий и соревнований. И возвращаю в семью своего брата. Он снова Феанарион. Снова принц. — Обведя взглядом остальных Феанорингов, новый король Нолдор прищурился. — Я готов отстоять своё право на власть. Противник волен выбрать любое удобное для него оружие.

Феаноринги молчали, а Тэлуфинвэ плакал. Но в конце концов улыбнулись все.

Ловушка или ловушка

Снова оказавшись окутанным туманом, Асталион невольно поёжился: воспоминания о кровопролитии в лесу, когда не видно, куда стрелять, и в любой момент из плотной белёсой пелены может броситься смертоносная тень, напрочь перебили все прежние ассоциации с влажной лёгкой дымкой. Нолдо сейчас даже не мог вспомнить, что раньше происходило в тумане. С огромным трудом выуживая из памяти картинки, Асталион всё-таки увидел, как наяву, охоту в лесах Амана, когда ещё всё было хорошо…

Потом туман стал холодным, пробираюшим до костей. Форменоссэ. Да, кажется, именно в тот момент Асталион и Майтимо и стали друзьями по-настоящему, когда Нельо, приятель с детства, задал прямой вопрос: поддержит ли тот, кто называл себя