После того как барона оттащили в сторону, ко мне подошел шевалье Шарль де Вернон, единственный из свидетелей со стороны барона, которому не нашлось поединщика, уже пожилой, но статный и крепкий брюнет с густой проседью в волосах и бородке.

— Сир… — Шевалье поклонился. — Когда вы желаете, чтобы вам передали доспехи и оружие покойного?

— Ничего не надо… — буркнул я. — Передайте его имущество семье.

— У барона де Жевра никого нет, — после недолгой паузы ответил де Вернон. — Ни детей, ни жены, ни родственников.

— Тогда… отдайте его бастардам из свиты… — с непонятной злостью предложил я. — Если они живы останутся после поединков…

— Как прикажете, сир. — Шевалье подчеркнуто официально поклонился мне и отошел.

Следующими на ристалище вышли Логан и де Брасье. Скотт экипировался в своем стиле: во вполне добротный, но весь заплатанный и помятый готический доспешный комплект. Из оружия он выбрал обычную пехотную алебарду. Точно такую же, как у его противника. А вот легист… Легист впечатлил даже меня.

Сплошь покрытые золочеными вензелями латы венецианской работы, ярко-алый плюмаж на гранд-бацинете, громадная павеза и под стать ей — здоровенная булава с граненым билом размером с баскетбольный мяч. Учитывая габариты магистра юридических наук, его невзрачный противник смотрелся на фоне де Брасье примерно как малолитражка на фоне самоходной артиллерийской установки.

Схватка прошла очень прогнозированно. Пока братец Тук с франком прощупывали друг друга, легист как камень из пращи обрушился на своего противника и с диким ревом снес его ударом павезы, а потом вдобавок зачем-то упал сверху, придавив всей своей тушей. Надо ли говорить, что на этом все закончилось?

После чего Деннис пришел на помощь своему собутыльнику, и они в мгновение ока разобрались с последним франком. Тот особо и не барахтался, справедливо решив, что сопротивление бесполезно.

А вот у оруженосцев схватки разворачивались не так очевидно. Луиджи со своим противником расправился очень быстро, в отличном стиле вогнав франку эспаду между пластин латно-бригантинного доспеха. Затем уже собрался помогать Клаусу, которому попался очень умелый и техничный противник, но тот категорично отказался от помощи.

В итоге парни так издубасили друг друга, что по обоюдному согласию взяли перерыв. Второй тайм тоже не выявил победителя, а в третьем оба вообще рухнули на землю, полностью выбившись из сил.

Наблюдатели с обеих сторон посовещались и единогласно присудили ничью. К счастью, если не считать де Жевра, обошлось без смертей.

Франки, прихватив с собой труп барона, убрались восвояси, а еще через пару часов оба нефа вышли из бухты.

Шевальер на радостях объявила пир, но я под предлогом недомогания почти сразу ушел к себе и полночи кувыркался со служанками, в перерывах заливаясь хмельным, потому что непонятное чувство вины никак не хотело уходить. Возможно, из-за того, что мне было стыдно за подлый поступок, который в свое время совершил хозяин моего тела? За такое и в двадцать первом веке не жалуют, а сейчас подобное проходит по разряду вообще немыслимой подлости, заслуживающей только смерти.

Да уж, бастард оказался редкостной сволочью. Не Исключено, что мне еще аукнутся его проделки.

Утром шевальер сообщила, что франки ушли недалеко и остановились на траверзе мыса Сокоа в половине лиги от берега.

— Скорее всего, сир, — Аиноа обеспокоенно нахмурилась, — люди Паука собираются ждать, пока ваша шебека выйдет в море. Не исключаю, им уже известно, что «Виктория» готовится к отплытию. Возможно, вам стоит повременить пару недель? После того как запасы провизии и воды на нефах закончатся, они будут вынуждены уйти.

— У меня нет времени, шевальер, — отрезал я. — Ни одного лишнего дня. Так что пусть пеняют на себя. Завтра утром я отчалю, а сегодняшний день потрачу на то, чтобы слегка подбодрить городские власти.

До обеда я устраивал веселенькую жизнь рехидорам. Провел смотр ополчения, посетил возобновившуюся стройку второго форта на северном мысу и лично отобрал из городских жителей расчеты на орудия береговых батарей, а также проследил за тем, чтобы плавильни Штриматтера получали все необходимое, в том числе и рабочую силу. Заодно обсудил с литейщиком проект четырехфунтовых орудий на легких полевых лафетах, достаточно подвижных для использования прямо в боевых порядках.

А в промежутках драл сибурские власти как Сидоровых коз.

Ночь опять провел с Луизой и Фелицией, но уже без особых возлияний. Встал еще до рассвета, щедро наградил девушек, сердечно попрощался с нашими гостеприимными хозяевами, а едва солнце показалось на горизонте, уже стоял на капитанском мостике своей «Виктории».

ГЛАВА 5

Уходили из замка обманным маневром. Личный состав малыми группами и разными дорогами в течение всей ночи просачивался из Дюртубийе в сибурский порт. Мало того, еще вчера в шато был распущен слух, что его сиятельство граф де Грааве поутру отправится назад в Памплону. Особой нужды в таких предосторожностях не было, но замылить глаза соглядатаям Паука, буде таковые наличествуют, тоже не помешает. С моим-то опытом в этих средневековых интригах и на холодную воду дуть станешь.

Но не суть, как бы там ни было, едва начало светать, все мы уже находились на борту.

«Виктория», в прошлом — шебека под названием «Стрела пророка», досталась мне вместе с Гуттеном, подаренным мне покойным герцогом Карлом Смелым Бургундским. Прибыл в баронию вступать в права, а там в бухте вот это чудо стоит. Как очень быстро выяснилось, мои сервы за время вынужденной безотцовщины, то есть в отсутствие законного сюзерена, потихоньку пиратствовали и походя взяли на копье сарацинскую посудину, а ее капитана вместе с командой, как там его, увы, запамятовал, отправили к гуриям в рай.

Естественно, добычу я прихватизировал и приспособил к делу. Сами знаете, не можешь или не хочешь прекратить безобразие — возглавь его.

Но сейчас моя ласточка не имеет ничего общего с той посудиной, что досталась мне много лет назад. Ее несколько раз усовершенствовали, по моему скромному разумению, и в результате всех перестроек «Виктория» стала больше похожа на баркентину, чем на