Через мгновение в зал в сопровождении десятка разнополых вампиров, одетых в бархатные одежды винного цвета, вошла знакомая рыжая девушка, прекрасная, как золотая осень.

«Эвтерпа… О, боги,» — ноги Герти будто к земле примёрзли.

А следом вошёл Кай, на руках которого лежала белая Хайнрике.

— Какой чудесный приём, любимый, — Эвтерпа в мгновение ока оказалась рядом с Ларсом. Она мазнула по Герти голодными зелёными глазами и незаметно оттеснила её голым плечом.

«Любимый?» — Герти разглядывала вампиршу, тонкую фигурку которой не утолщал даже атласный лиф и широкие старомодные рукава.

— И столько угощения, — рыжая кивнула в сторону стола и замерших в ожидании развязки людей и вампиров, но явно имела ввиду не кубки с вином, которые некоторые вампиры держали в руках для вида.

— Они — не еда, — голос Ларса прозвучал тихо, но жёстко. Он убрал с лица её ласкающую руку и отошёл на шаг.

— Не еда? — Эвтерпа заливисто рассмеялась, обнажая короткие острые клыки, и смех этот подхватили её сопровождающие.

Герти только сейчас заметила, что одного из сопровождающих Эвтерпы, испачканного кровью, Сеичи вёл к Ларсу, заведя руки нарушителя за спину.

— А что же? — незваная гостья по кукольному расширила глазки. — Подруги? Любовницы? А-а… всё в одном. Это даже удобно, если подумать. Возьму идейку на вооружение, — она довольно хихикнула.

— Эвтерпа, в этом доме существуют правила.

— Следи за словами, — влез Кай в беседу. Он усадил борящуюся с головокружением Хайнрике за стол и помог ей отпить из кубка. — Девушки могут обидеться. И не дать тебе крови.

— Правда? Прости-простите. Это что-то новенькое, — в голосе Эвтерпы не слышалось и тени раскаяния.

— Я выгнал тебя 178 лет назад. Много воды утекло, — Ларс скрестил руки на груди.

— Так давно? А мне показалось, прошла пара лет, — Эвтерпа хищно улыбнулась и пригладила белой ручкой медную волну волос, спускающуюся на грудь. — Ты считал годы… Как мило. Я тоже… очень соскучилась.

— А я ещё нет. И жду извинений.

«Ещё…»

— И я, — вставил Кай.

Эвтерпа расправила юбку, надорванную спереди, и из-под подола показалась стройная ножка в тонком чулке и изящной туфельке.

— Я думаю, нам надо кое-что обсудить. Без лишних глаз и ушей, — рыжая обвела взглядом собравшихся.

— Вижу, что ты не одумалась. Дело твоё. Тогда убирайся отсюда. И поскорее, — Ларс не кричал.

«Но лучше бы уж проорался. А то его злость прямо-таки висит в воздухе. И душит».

— Правильно думаешь, девочка, — Эвтерпа взяла Герти пальцами за подбородок. — Наш друг всегда был скуп на эмоции. А ещё безнадёжно… лицемерен, — она подняла человечку немного повыше, и взгляд её не обещал ничего хорошего. — Следует держать вас в загоне. Как скот. Коим все вы и являетесь, — тонкие пальчики больно вцепились в горло Гертруды.

Но всего на секунду.

Через мгновение Ларс уже крепко держал рыжую за руку в метре от Герти. А девушка схватилась за шею руками и пыталась прийти в себя от запоздалого испуга.

Девять вампиров в винном бархате угрожающе зашипели. Десятый ловко вывернулся из рук державшего его Сеичи и присоединился к отряду своей госпожи.

— Если ты ещё раз… хоть пальцем прикоснёшься… к моим людям, — Ларс сверкнул розовыми радужками с огромными чёрными зрачками. — Я лично разорву… тебя… на кусочки. И сброшу на скалы, где твоими гниющими останками побрезгуют даже орлы и дикие животные.

«Двенадцать против одиннадцати. О, боги, как страшно! Хоть бы не начали драться! Отец говорил, что численное преимущество — не всегда имеет значение, а особенно такое малое».

— Ты всё так же страстен… — томно потянулась Эвтерпа. — Хотя и претворяешься отмороженным камнем. Обещаю, я буду вести себя прилично.

— Не верю.

— Ларс… мне правда необходимо укрытие, — с рыжей красавицы слетела вся надменность и язвительность.

Даже Герти вдруг почему-то прониклась сочувствием к незваной гостье.

— Позвольте вмешаться, — Горацио подошёл к Ларсу, и тот наконец-то выпустил руку вампирши. — На какой срок тебе необходимо спрятаться?

— Лучше ответь, что ты натворила на это раз? — Ларс с трудом удерживал самообладание.

— Успеется, — Горацио положил руку на плечо старого друга.

— Недельки нам хватит, — Эвтерпа мило улыбнулась и сделала бровки домиком.

— У меня нет… столько…

— Людей? Я попрошу ребят, и они принесут нам семеро взрослых из ближайшей деревни, — произнесла рыжая так просто, будто речь шла о паре вяленых окороков.

— Исключено! — Ларс не сдержался. — Это! Запрещено! Правилами нашего дома!!!

— Ну что ты разволновался? У тебя день рождения. Давайте забудем все недоразумения, и продолжим празднование. — Эвтерпа схватила со стола кубок и прокружилась, как в танце. — А все насущные проблемы оставим на завтра, — пропела она. — Завтра мы всё решим. Помнишь? Ты сам говорил, что не бывает нерешаемых задач, — она плюхнулась на трон, заняв место Кая.

Ларс сжимал кулаки. Разжимал. И снова сжимал.

Горацио что-то шепнул ему на ухо. Ларс расслабил лицо, вздохнул и внутренне с чем-то согласился.

— Хорошо. Празднование продолжается, — древний занял своё место на троне.

Кай примостился рядом за столом, шепотом сетуя на «наглую рыжую морду».

Маленький оркестр заиграл менуэт. Но настроение присутствующих уже было испорчено. Герти тоже вернулась за стол, и ковыряла вилкой жаркое. Аппетита не было вовсе, а присутствие хищной непредсказуемой твари очень нервировало.

«Да ещё и ещё дружки… Стоят у стены, будто знают своё место. А на самом деле, не сводят голодных глаз с наших девчонок».

— Ах, Ларс, — Эвтерпа пригубила из кубка и закинула ногу на ногу, как это, по мнению учителя по этикету, делали продажные женщины в дешёвых трактирах. — Я часто вспоминаю наши первые столетия. Как молоды мы были и как свободны!.. Как много оставалось крови на полях сражений! Ммм… И ты это помнишь, Горацио… Мы не знали голода, покуда люди делили земли и власть. Не надо было прятаться ни от каких охотников… Их просто не было. Самого института поклонения Свету не было. Люди верили в силы природы и обожествляли их. А природа с любовью и терпением относится ко всякой своей твари… хищной ли, травоядной.

— Ты рассуждаешь, как софисты, — начал было переубеждать её Горацио.

— Оставь, мой друг. Она вечно подменяет понятия и просто не понимает значение слов «совесть» и «мораль».

— Мораль? Твоя девчонка только что вспомнила, как в этом доме выпили женщину, — Эвтерпа указала пальчиком на Герти, и та захотела провалиться под землю.