– Ой, кошечка! Какая красивая!

– Вы с ним, дамочки, поосторожнее! – предупредил Лапоть. – Он не кошечка, а кот, и очень даже боевого характера. Если что не по нем – может и когтями приложить. Но вы его все же не обижайте, у кота сейчас трудный период в жизни…

– Конечно, мы его не обидим! – перебила его Зульфия. – Это ж какой котик симпатичный…

С этими словами она подхватила кота на руки и прижала к груди.

– Осторожно, – только и успел проговорить Лапоть.

Он ждал кошачьего боевого клича, за которым с неизбежностью смены времен года последует оглушительный вопль расцарапанной малярши, – но ничего подобного не произошло, кот удовлетворенно мурлыкал, Зульфия чесала его за ушами и что-то ласково бормотала по-таджикски.

– Он по-вашему не понимает, – проговорил Лапоть, из последних сил пытаясь сохранить контроль над ситуацией, однако Зульфия ответила ему уверенно:

– Понимает, еще как понимает! Он мне даже ответил по-нашему, сказал, что не откажется от кебаба.

– Ты даешь! – восхитился Лапоть. – Я, пожалуй, пойду, вы здесь без меня вполне управитесь.

– Управимся, управимся! – ответила за всех троих старшая, Фатима.

Лапоть отправился по своим делам, а малярши, прежде чем приступить к выравниванию стен, скормили Ерофею Петровичу два увесистых, ароматных кебаба. Кот дал женщинам понять, что чрезвычайно уважает среднеазиатскую кухню.

Наладив отношения с котом, малярши переоделись и приступили к работе.

Фатима и Зульфия выравнивали стены в жилой комнате, немногословная Зухра – на кухне. Кот курсировал между ними, чтобы не пропустить ничего интересного.

Вдруг он насторожился, прислушался к чему-то, шерсть у него на загривке поднялась дыбом. В ту же минуту кто-то требовательно и резко позвонил в дверь.

– Забыл он, что ли, что-нибудь? – проговорила Зухра.

Она подошла к двери, открыла ее… но вместо круглой, добродушной физиономии Лаптя увидела острое, как бритва, лицо, хищно загнутый нос и острый подбородок.

Это был совершенно незнакомый человек, и впускать его в квартиру не стоило.

Зухра поняла свою оплошность и попыталась закрыть дверь – но незнакомец уже протиснулся в прихожую и явно не собирался уступать завоеванные позиции.

– Вы кто такой? – проговорила Зухра как можно громче, чтобы ее подруги поняли, что происходит. – Вам что здесь надо? Вы зачем сюда пришли?

– Мне хозяйка нужна, – проговорил незнакомец неприятным, злым голосом. – Лариса… она дома?

– Нет, нет ее дома! – ответила Зухра – опять же, чрезвычайно громко. – Здесь только мы…

– А где же хозяйка? – не сдавался незнакомец, понемногу тесня Зухру в глубину квартиры. – Где Лариса?

– Не знаю я! – испуганно выкрикнула Зухра, надеясь, что подоспеет помощь. Потому что справиться с незнакомцем собственными силами она не надеялась.

И помощь подоспела.

Правда, в прихожей появились не две малярши, а Ерофей Петрович.

Кот двинулся на незнакомца, выгнув спину верблюдом и издавая душераздирающие вопли.

Незнакомец при виде кота заметно побледнел.

– Опять ты? – проговорил он без прежней уверенности в голосе. – Сколько можно!

Он вспомнил, как в мастерской реставратора этот самый кот вскочил ему на голову и едва не выдрал все волосы… До сих пор темечко болит, и чудодейственная мазь не помогла…

Незнакомец попятился, стараясь отгородиться от кота чем-нибудь массивным. При этом он не смотрел под ноги – и одной ногой попал в тазик с цементным раствором для выравнивания стен, который приготовила для работы Зухра.

Он выругался, попытался высвободить ногу из тазика – но нога увязла в густом растворе, который уже начал схватываться.

– Не обманул начальник. Хороший раствор, – раздумчиво проговорила Зухра. – Минут через пять совсем схватится, тогда только отбойным молотком можно будет ногу высвободить…

Незнакомец застонал от бессильной злобы, он шагнул к Зухре, волоча за собой тяжелый таз. Затем вытащил из-за пазухи пистолет, направил его на маляршу и проревел:

– Говори, где хозяйка, а то я тебе башку разнесу!

При виде пистолета Зухра вскрикнула и присела. В то же мгновение в дверном проеме появилась Фатима с тяжелым ведром в руках. Она шагнула к незнакомцу и выплеснула содержимое ведра ему на голову…

В ведре находился такой же цементный раствор, как в тазу. Густая серая смесь потекла по голове незнакомца, по его лицу, по плечам, он весь покрылся плотной серой коростой. От раствора незнакомец ослеп и оглох, он вертел головой, пытаясь увидеть своих врагов, – но ничего не получалось. Тогда он нажал на спусковой крючок пистолета.

Пистолет выстрелил, пуля вонзилась в неровную стену, но сам незнакомец не удержал пистолета, тот упал на пол и подкатился к ногам Зухры…

Незнакомец из последних сил размахивал руками, пытаясь достать до своих врагов, – но с каждой секундой движения его становились все медленнее и неуклюжее, пока он наконец не застыл, превратившись в нелепую и уродливую цементную статую, напоминающую гипсовые статуи спортсменов и стахановцев, во множестве установленные в парках и скверах советского периода. И правая рука у него была воздета к небу, точнее к потолку, как у статуи, призывающей соотечественников к борьбе за светлое будущее. Правда, в отличие от тех статуй, эта статуя время от времени изрыгала ругательства, не подходящие ни спортсменам, ни стахановцам…

Три малярши смотрели на него в испуге, боясь приблизиться. Наконец старшая, Фатима, решила, что пора вмешаться.

– Как бы он не застыл совсем, – опасливо сказала она, – тогда у нас неприятности будут. Раствор этот качественный, застынет, так насмерть. Вот что с ним делать-то…

В это время в открытую дверь заглянул сантехник дядя Миша. Он находился в постоянном контакте с ремонтной бригадой, поскольку к нему обращались по всякой надобности, – перекрыть воду в подъезде или попасть в подвал. Бригадир Лаптев обошелся с ним по-хорошему, деньгами не обидел, поэтому дядя Миша вертелся неподалеку в надежде получить еще. Услышав шум из ремонтируемой квартиры, сантехник счел это удобным поводом заглянуть в гости и узнать, не требуется ли помощь по сантехнической части.

– Ой, – сказал он, – бабоньки, а кто это у вас? Или это фигура для украшения квартиры? Надо же, чего только не придумают! Деньги есть – ума не надо!

Фатима отодвинула подруг и вступила в переговоры с предприимчивым сантехником.

– Бандит какой-то вломился, пугать начал, пистолетом размахивать, – осторожно подбирая слова, чтобы не сказать лишнего, начала она. – Мы его раствором, а он – стрелять.

– Стрелять? – протянул дядя Миша и поглядел на валявшийся в углу пистолет. – Вона как! То-то я слышу шум какой-то, думал, может, у вас комод упал. Слышь, мужик, а тебе чего надо-то было? Здесь красть-то еще нечего.