– Этот парень умолял меня познакомить его с твоей сестрой с самой свадьбы, – говорит Генри.

– Серьезно?

– Вполне вероятно, что мы помогли ему сэкономить огромные деньги. Он едва не вложился в воздушную рекламу.

Алекс запрокидывает голову и смеется. Генри смотрит на него, продолжая ухмыляться. Джун и Нора все же были правы. Несмотря на все, ему очень нравится этот человек.

– Ладно, пойдем, – говорит Алекс. – Я уже успел залить в себя два бокала виски. Тебе нужно наверстать упущенное.

Почти все разговоры стихают, когда Алекс и Генри проходят по залу под удивленные взгляды танцующих. Алекс пытается представить себе картину: принц и сын президента США, два первых сердцееда уважаемых государств, плечом к плечу направляются к бару. Жить в такой богатой и недосягаемой для многих фантазии одновременно пугает и завораживает. Многие люди это видят, но никто не знает о Великом Индюшачьем Бедствии. О нем знают лишь Алекс и Генри.

Опустошив стаканы, они оказываются поглощены толпой. Алекс удивляется тому, насколько приятно ему в присутствии Генри. Его даже перестает беспокоить постоянная необходимость задирать голову вверх, чтобы взглянуть на принца. Он представляет Генри некоторым стажерам из Белого дома, рассмеявшись, когда они неуверенно запинаются и смущаются. Лицо Генри приобретает приятный нейтральный оттенок – выражение, которое Алекс ошибочно считает безразличием, но сейчас может определить истинное его значение – тщательно скрытое изумление.

Начинаются танцы и бесконечное общение, затем Джун заводит речь об иммиграционном фонде, на чей счет должны были перечислить сегодняшние пожертвования. Алексу едва удается ускользнуть от агрессивного приглашения потанцевать от девчушки из нового фильма про «Человека-паука», скользнув в случайно образовавшийся «паровозик», а Генри, судя по всему, отлично проводит время за болтовней с Джун у бара. Алекс наблюдает за ними со стороны, с интересом размышляя, о чем эти двое могут разговаривать, когда Джун, рассмеявшись, чуть не падает со стула. Затем толпа снова поглощает его.

Спустя некоторое время группа берет передышку, и пульт занимает диджей с миксом из хип-хопа 2000-х – все хиты раннего детства и юношества Алекса. Именно тогда Генри, похожий на одинокую лодку, выброшенную в бушующее море, обнаруживает его в толпе.

– Ты не танцуешь? – спрашивает Алекс, наблюдая за тем, как Генри пытается разобраться, что делать с руками.

Это выглядит очень мило. А Алекс с удивлением осознает, что пьян.

– Танцую, – отвечает Генри. – Просто занятия по бальным танцам к такому меня не готовили.

– Ну же, все дело в бедрах. Тебе нужно расслабиться. – Алекс подходит ближе и опускает руки на бедра Генри. Под его прикосновением Генри мгновенно напрягается. – Я говорил совсем о другом.

– Алекс, я не…

– Вот, – говорит Алекс, двигая бедрами, – смотри на меня.

Отхлебнув большой глоток шампанского, Генри отвечает:

– Я смотрю.

Песня стихает, и начинается новое бум-бум-бум-бум…

– Тихо! – восклицает Алекс, не давая Генри договорить. – Заткнись! – Генри тупо смотрит в его сторону; Алекс поднимает руки в воздух. Люди вокруг начинают кричать, узнавая трек Get Low Лил Джона.

– Ты что, никогда не был на нелепых школьных тусовках, где кучка подростков терлась друг о друга под эту песню?

Генри держится за свой бокал шампанского, как за спасательный круг.

– Думаю, ты должен понимать, что нет.

Алекс машет рукой, выдергивая Нору из ближайшего сборища людей, в котором та флиртует с девицей из «Человека-паука».

– Нора! Нора! Генри никогда не видел, как малолетки трутся друг о друга под этот трек!

– Что?!

– Прошу, скажи мне, что никто не станет тереться об меня, – молит Генри.

– О боже, Генри! – восклицает Алекс, хватая принца за лацкан пиджака, – Ты должен потанцевать! Просто должен. Ты обязан пережить опыт, формирующий любого американца!

Нора хватает Алекса, оттаскивая его от Генри. Закружив его и опустив руки ему на талию, она начинает развязно тереться об Алекса. Алекс восторженно орет, а Нора смеется, когда толпа вокруг начинает прыгать. Генри просто смотрит на них разинув рот.

– Я не ослышался или в песне действительно поется про потные яйца?

Алекс веселится от души – рядом танцует Нора, пот стекает по одной из его бровей, со всех сторон напирают разгоряченные тела. Где-то под боком продюсер подкастов и парень из «Очень странных дел» зажигают под Kid ’n Play, по другую сторону – Пез сгибается в три погибели, касаясь пальцев ног, как поется в песне. Лицо Генри выражает лишь шок и недоумение, и это уморительно. Схватив с подноса рюмку, Алекс выпивает ее, ощутив странную искру где-то внутри, когда замечает на себе взгляд Генри. Надув губы, Алекс трясет перед ним задом, и с выражением крайнего недовольства на лице Генри все же начинает покачивать головой в такт музыке.

– Зажигай, чувак! – кричит Алекс, и Генри, вопреки желанию, смеется и даже немного качает бедрами.

– Я думала, ты не собирался нянчиться с ним весь вечер, – шепчет Джун ему в ухо, оказавшись рядом.

– Я думал, у тебя не было времени на парней, – отвечает ей Алекс, многозначительно кивнув на Пеза, танцующего неподалеку. Джун подмигивает брату и исчезает.

С того момента и до самой полуночи гремит музыка – целая серия популярных треков, – вокруг взрываются вспышки света и конфетти. Разве они заказывали конфетти? Напитки льются рекой – Генри хлещет шампанское Moёt & Chandon прямо из горла. Алексу нравится наблюдать за принцем, за тем, как уверенно тот обхватывает бутылку, как его губы сжимают горлышко. Готовность Генри танцевать оказывается прямо пропорциональна близости к нему рук Алекса, а под кожей у Алекса бурлят и разливаются кровь и сила.

В 11:59 с затуманенными от алкоголя глазами, обнявшись, все собираются на обратный отсчет. Нора кричит: «Три, два, один!» – прямо Алексу в ухо, обвивает рукой его шею и, дождавшись одобрения, небрежно целует его сквозь смех.

Они проделывают этот трюк каждый год – оба вечно одинокие, ужасно пьяные, – заставляя всех завидовать и сгорать от любопытства. Губы Норы теплые, а на вкус ужасные – словно персиковая водка. Она прикусывает губу Алекса и взъерошивает его волосы.

Когда он открывает глаза, то замечает на себе взгляд Генри. На лице у него застыло непроницаемое выражение.

Алекс чувствует, как улыбка расползается по его лицу, а Генри тем временем отворачивается и, сделав огромный глоток из своей бутылки шампанского, исчезает в толпе.

После этого Алекс теряет чувство времени, потому что очень-очень пьян, музыка очень-очень громкая, а вокруг очень-очень много рук, несущих его сквозь этот беспорядочный клубок из танцующих тел и подносящих ему все больше напитков. Мимо него, верхом на спине сексуального молодого полузащитника из Национальной футбольной лиги, проезжает Нора.