— С той поры, Мирослав, как мы их разбили на поле брани… Похоже, это те самые, призванные серыми собаками, что с Варградом в сече стояли плечом к плечу… — подошедший Емельян вопросительно взглянул на Оливену. — Они ведь не одни, не так ли?

— Нет… — подтвердила его опасения юная дева.

— Так! — Ратибор сказал как отрезал. — Мы чего, посреди дороги будем до утра тут стоять да новостями обмениваться⁈ Разводим костёр, устраиваем перекус, опосля и побалакаем за милую душу о том, что вообще здесь творится!..

Спорить желающих не нашлось, тем более командный рык рыжебородого гиганта никаких возражений и не подразумевал. Отойдя с Соколиного тракта на небольшую прогалинку у протекавшего недалече ручейка, наши путники развели костёр да, отужинав нежнейшим мясом молодой лани, что добыл поутру Ратибор, продемонстрировавший при этом искуснейшую стрельбу из лука, принялись обсуждать последние события.

— Расскажи, милая, что случилось и кто ента такие были? — могучий русич, убедившись, что спасённая девчушка перестала дрожать, согрелась и наелась, наконец, начал задавать интересующие его вопросы.

— Варяги… Пришли сегодня с воинами Варграда ближе к полудню в нашу слободу Бобруйскую, под угрозой расправы согнали всех жителей в несколько крупных домов в центре селения да «Пушистый хвост», наш трактир, после чего велели сидеть тихо и не высовываться, коли жить хотим… Ну а меня эти пятеро извергов у опушки словили, недалече от посёлка… Я с лукошком земляники домой возвращалась… Притаилась в кустиках ближайших, всё и рассмотрела хорошо… Там меня и обнаружили… Еле ноги удалось унести! Если бы не вы… — Оливена опять задрожала.

— Всё хорошо, малая, теперь ты в безопасности, — проворчал Ратибор как можно более ласково. — Как, кстати, ножки твои изрезанные? Пощипывают? Должны, коль мазь целебная действует!

— Да, — тихо пискнула молодая сельчанка, — щипают, и ещё как… Емельян пятки мне добро смазал, от души… А опосля все платки свои извёл на них, заматывая-перематывая…

— Ну вот, хоть пригодились сопливчики твои, Емеля! — весело зыркнул на покрасневшего конопатого плута Ратибор. — Не зря брал с собой!.. — после чего, вмиг посерьёзнев, продолжил, глядя на Оливену: — Сколько их?..

— Северян с десятка два, может, чуть больше, — немного подумав, ответила та. — Ну а варградцев не меньше полтинника! Главный над этой сворой дан Анлаф, так к нему почтительно обращались все, в том числе и волки… Такой он, высокий суровый воин с полностью синим лицом от накарябанных на его физиономии рун древних да с косой чернявой, плетёной, до задницы… Со здоровенным двуручным тесаком ходит! То ль топор, то ль нож такой огроменный, я не видела подобных раньше…

— А жителей в селении сколько? — Мирослав покосился на Оливену.

— Под две сотни, не более… — девушка заметно смутилась. — Мужчин, способных держать оружие, менее половины от числа этого… Они дали было отпор поначалу, но нескольких из них быстро зарубили, а остальные сдались, побросав свои вилы, колья да дубины… Трусы жалкие! — гневно бросила она под конец.

— Ты уж не серчай на них, красавица, — пробурчал Ратибор враз зардевшейся от такого обращения юной прелестнице. — Неумехам сельским с палками да мотыгами особо не повоюешь супротив мастеровитых бойцов со сталью доброй в лапищах!..

— Это точно, — согласно мотнул гривой Мирослав. — Ну а что им надо-то было? Зачем припёрлись? Грабить, насиловать да убивать?

— Вроде нет, как ни странно… — прошелестела, задумавшись, Оливена. — Этих пятерых подлюк, что за мной увязались, я не беру в расчёт, гады ползучие везде имеются! Остальные вроде особо не бесчинствовали… Нет, они, конечно, пошарили у нас по закромам, вытащив всё более-менее ценное, что нашли, но основная их цель — люди, как я поняла! Зачем-то собрались водить наших в… Твердоземье!.. — уже шёпотом, испуганно озираясь, прошушукала юная дева. — Говорят, валун-то гранитный, что столько лет вход в Проклятую долину преграждал, более не на месте своём! Кто-то его откатил в сторону! Но кто может обладать такой невероятной силищей, вот в чём вопрос!.. Наши как-то, пару десятилетий назад, после гулянки на второй свадьбе старосты Мизорада слегка перебрали хмеля душистого да в три десятка мужиков попытались сдвинуть тот камушек хоть на вершок в сторону… Так он даже не шелохнулся, представляете⁈ Старейшины любят об этом у ночных костерков трезвонькать…

— Интересно… — задумчиво произнёс Ратибор. — Но меня больше заботят на данный момент эти душегубы, сколько там их насчитали? Семьдесят рях или около того? Откуда они взялись, вообще, в наших краях⁈ Неужель взаправду недобитки какие шалят по нашим окраинам?

— Похоже, так и есть, — согласно кивнул княжий племяшка. — До нас доходили смутные слухи, что примерно сотни полторы-две серых шакалов с примкнувшими к ним несколькими десятками варягов отказались сложить оружие да принять поражение в сече, не признав при этом Лучезара новым владыкой Варграда, и отправились на вольные хлеба, то есть встали на лихую дорожку, взявшись грабить да убивать по близлежащим окрестностям. Вообще, помнится, они на землях орлят всё больше бедокурили… Но как Изя со Светозаром выбили-таки их из родных пенатов, часть вырезав, а остальных заставив дать дёру, так и не слышно о них было ничего более… А тут вон вишь оно как! К нам воротились, оказывается!..

— А опосля затаились… Похоже, что как раз в Твердоземье, а? — Мирослав бросил взгляд на уже полностью пришедшую в себя Оливену. — Идеальное местечко для схрона… В сотню-другую голов, поди, реально ту глыбу здоровую от входа в Проклятую долину откатить?

— Я не знаю, сама там лишь один раз была, лет пять назад, когда с девчонками, нарушив указ старших, тайком туда пробрались поглазеть что к чему… — юная дева виновато потупила карие очи. — Так-то у нас в Бобруйке запрет строжайший на посещение этого места недоброго… Спустя несколько дней после того визита моя лучшая подружка Дородея с ума сошла и утопилась в колодце… Странное совпадение…

— Действительно, странное… — задумчиво протянул Ратибор, после чего, почёсывая свою рыжую макушку, проворчал: — А ведь чего-то такое, кстати, нам Свят тогда рассказывал, припоминаете? Про то, что люди разума лишаются… Да и про тёмных разбойников каких-то Мизорад, староста здешний ему в письмишке нашкрябал чего-то… Уж не наши ли это лиходеи, ась? Ваши охотники не замечали их раньше, чужаков-то? Или следы какие?