– Семью не выбирают, – сказала Кара.

– Себя не выбирают! – ответила Бетани, хлопнув себя по груди. – Вот в чём настоящая проблема. Но теперь-то всё по-другому! Все меня любят!

– Да, потому что ты их принудила к этому с помощью магии. Это хорошо, по-твоему?

Лицо у Бетани вспыхнуло.

– А ты откуда знаешь? – спросила она.

– Потому что я тоже ведьма. У меня был гримуар. Я знаю, как это здорово. Всё происходит само собой. А непризраки – это всё гримуар, а не ты. Но если ты не исправишь то, что…

– Кто такие «непризраки»? – спросила Бетани.

Кара вгляделась в лицо девочки и обнаружила, что та и в самом деле ничего не понимает.

«Она не знает! Гримуар скрыл от неё эту часть заклятия». Это открытие пробудило в Каре надежду: значит, гримуар боится того, что может сделать Бетани, когда узнает правду!

– Выслушай меня, пожалуйста, – сказала Кара. – С детьми, на которых ты налагаешь заклинания, происходит что-то плохое.

– О чём ты говоришь? Я просто заимствую малую частичку их… наверное, это можно назвать «энергией». Я не причиняю им зла! Не говори глупостей.

– Гримуар скрывает от тебя правду.

– А может, ты просто врёшь! – воскликнула Бетани. Она переминалась с ноги на ногу, не сводя глаз с гримуара. – Может быть, ты просто сама хочешь завладеть гримуаром, ведьма! Может быть, это просто ловушка!

«Словами её не убедишь! Она должна сама всё увидеть…»

– Позволь, я тебе кое-что покажу, – сказала Кара. – А потом можешь взять свой гримуар. Никто тебя останавливать не станет.

Кара протянула руку к Таффову мешку с игрушками.

– Извини, – сказала она, – они мне нужны.

Тафф с недовольным видом протянул ей мешок. Кара вывалила всё его содержимое на мостовую.

– Эй! – возмутился Тафф.

Непризраки, не в силах устоять перед такой грудой игрушек, тотчас же налетели на них. Деревянная тележка поднялась в воздух, и появился прозрачный мальчик со смуглым лицом и добрыми глазами. Он катал тележку по своей руке и хихикал. Смех звучал тише и дальше, чем следовало, как будто мальчик играл где-то в конце тоннеля. Какая-то девочка взяла на руки Изабеллу и зарылась пальцами в её волосы.

Бетани в ужасе зажала рот руками.

– Что с ними случилось?

– Ты что-то похитила у этих детей – отняла и взяла себе, – сказала Кара. – Может быть, то самое, что делает их особенными – то, что делает всех детей особенными. Ты забрала существенную часть того, что они есть, а то, что осталось – сердито, печально и растеряно. Они блуждают по улицам, не понимая, отчего на них никто не обращает внимания, почему им больше нет места в мире.

Кара подобрала гримуар. Она увидела, как Лукас выдохнул и опустил лук.

Бетани не сводила глаз с непризраков.

– Ты можешь сделать их прежними? – спросила она.

– Нет, – ответила Кара. – Это можешь только ты.

Она раскрыла гримуар, обратив внимание, что не отражается в зеркальных страницах, и протянула его Бетани.

– Ты что делаешь?! – воскликнул Лукас, снова вскидывая лук. – Зачем ты ей его обратно отдаёшь?

– Потому что она собирается исправить то, что натворила. Правда, Бетани?

Девочка замотала головой.

– Я не могу! – сказала она. – Я не знаю как! И гримуар мне не позволит.

– Посмотри на них! Посмотри на эти лица!

Непризраки выжидательно уставились на Бетани.

«Ну пожалуйста!» – одними губами произнесла маленькая девочка. Её молчание было жалостней любых слов. И прочие дети эхом откликнулись: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!»

– Простите меня! – сказала Бетани. – Я совсем не хотела причинить зло кому-то из вас!

Бетани провела пальцем по зеркальной странице гримуара. На миг её лицо помрачнело, она зыркнула на Кару исподлобья, с ненавистью оскалив зубы. Но настоящая Бетани быстро взяла верх. Лицо у неё скривилось от напряжения: она боролась с гримуаром.

– Нет. Нет! – говорила она. – Мне всё равно, что я снова останусь одна. Нет, я не причиню ей зла… и никому другому тоже… никогда больше! Я хочу, чтобы всё стало так, как прежде!

Гримуар яростно содрогнулся, как будто пытался вырваться. Бетани крепче стиснула руки.

– Отмени заклинание! Верни этих детей их мамам и папам. Я так велю!

Изнутри книги послышались приглушённые хлопки. Бетани перевернула гримуар, встряхнула его, держа за корешок, и на мостовую со звоном посыпались осколки стекла.

– А где мама? – спросил мальчик.

Это был Лайам, сын миссис Гальт. Кара помнила его курчавые волосы, хотя, конечно, когда она увидела его впервые, это был не столько мальчик, сколько намёк на мальчика. Теперь же нет. Теперь он, как и все остальные дети, был абсолютно и однозначно живым. Бывшие непризраки стояли полукругом, растерянные, но целые и невредимые.

Лицо Бетани было залито потом, и вид у неё был такой, словно она с трудом держится на ногах. Кара, которая понимала, каким тяжким трудом даётся магия, бросилась к ней.

– Ты лучше присядь, – сказала Кара, взяв её за руки.

– А ты кто?

– Я твой друг. На этот раз – настоящий!

Бетани улыбнулась.

– Как хорошо!

На городской башне трижды ударил колокол.

– Странно! – сказал Лукас. Он как раз собирался было убрать свой лук в чехол, но тут вытащил его обратно. – Зачем это всех собирают на пляж?

Кара услышала за спиной тяжёлый удар, как будто что-то упало с большой высоты. Развернувшись, она увидела Бетани, придавленную к земле чёрной сетью. Две фигуры на соседней крыше удовлетворённо наблюдали за делом своих рук. Сеть была утяжелена металлическими шарами. Под её весом Бетани ударилась головой о камни. Девочка не шевелилась.

Узкая улочка заполнилась людьми.

Серыми плащами.

Они маршировали мимо детей ровными рядами, каждый четвёртый нёс факел. Серые плащи окружили Бетани.

– А эти здесь откуда?! – спросил Лукас.

– Не знаю… – сказала Кара.

В Де-Норане серые плащи занимались тем, что следили за соблюдением строгих правил Пути. Эти обязанности они выполняли с безжалостным рвением. При виде их сразу ожили все былые страхи – будто раскалённым клинком провели по едва зарубцевавшейся ране. «Спрячь лицо! Смотри, чтобы они тебя не узнали!» Кара украдкой обвела их взглядом, но никого знакомого не увидела. Это было странно: она была уверена, что в своей деревне знает всех.

«Кто эти люди?»

– Поймали, поймали! Телегу сюда! – крикнул один из серых плащей. Он был верхом и держал в руках красный посох с шаром – очевидно, то был знак его должности. Всадник наклонился, потрепал Таффа по голове, потом позволил своему взгляду обежать растущую толпу горожан, что проснулись среди ночи, выяснить, из-за чего шум.