– Нет, просто представить себе не могу, чтобы Бетани оказалась злой! – сказал Лукас.

– Я не думаю, что она злая, – ответила Кара. – Я думаю, она просто растеряна. Я собираюсь с ней поговорить. Объяснить ей, что происходит. Ну, а если ничего не получится, будем действовать по обстановке.

Собственно, затем она и позвала с собой Лукаса, у которого был лук. Кара надеялась, что им удастся уладить дело миром – может быть, даже снять лежащее на детях проклятье, если получится. Но она уже знала, что нельзя недооценивать власть, какую гримуар имеет над своими жертвами.

Они ждали, привалившись спиной к холодным камням стены. Тафф жался к сестре, часто моргал, стараясь не заснуть. Кара поднесла руки ко рту и дышала на них, пытаясь согреть пальцы.

– Ну, твоя очередь, – сказала она.

– В смысле? – переспросил Лукас.

– Рассказывать свою историю. Как ты очутился в Наевом Причале? Как ты узнал, что Запад твой дедушка? И где твои остальные родные? Мама? Папа? Братья-сёстры?

– У меня только дедушка, – ответил Лукас. – Но это не беда. Раньше у меня и того не было. А что касается того, как я его нашёл – это скучная история, которая годится только для того, чтобы убивать время.

– Времени у нас полно, – сказала Кара.

Она подвинулась поближе к Лукасу, подставила ухо, чтобы он мог говорить шёпотом, но ни на миг не отвела глаз от дома Бетани.

– Я бродил из города в город, перебивался случайными заработками, чтобы набить брюхо чем придётся, и разговаривал со всеми, кто готов был меня слушать. И вот наконец мне посчастливилось. Оказалось, что мои родители были торговцами, и их убили, когда они везли свои товары отсюда в Грейклауд. Я был с ними – хотя я, разумеется, был ещё младенцем, – и убийцы-то и продали меня Детям Лона. Вероятно, кровь моих родителей ещё не высохла у них на руках.

Лукас взглянул на свои собственные руки, в чёрных перчатках, с двумя недостающими пальцами, так, будто они сами были в чём-то виноваты.

– Дедушка понятия не имел, что я жив. Он-то думал, меня убили вместе с его дочерью и её мужем.

Лукас широко улыбнулся.

– Видела бы ты его лицо в тот день, когда мы встретились! Я ещё никогда не встречал настолько счастливого человека.

– Ну вот, теперь ты всё знаешь, – сказала Кара. – Твои родители не нарочно обрекли тебя на жизнь в рабстве. Они действительно любили тебя.

Лукас втянул в себя ночной воздух.

– Но лучше бы они остались живы…

И тут из дома выскользнула Бетани. Она тщательно прикрыла за собой входную дверь, чтобы та не хлопнула, и накинула на голову капюшон коричневого плаща. Заглянула в светло-серый гримуар, который держала раскрытым, как заблудившийся путешественник заглядывает в карту, и пошла по улице.

– Он указывает ей путь к следующему ребёнку! – сказала Кара и встряхнула задремавшего Таффа.

– Так чего же мы ждём? – спросил Лукас. – Надо её остановить, пока она не натворила нового зла!

– Погоди пока, – сказала Кара. – Быть может, она, как я или Сафи, пытается бороться с гримуаром. А может быть, она как Грейс. Надо это выяснить, прежде чем мы вступим с ней в борьбу.

– Зачем?

– Много зачем. Но в первую очередь – затем, чтобы выяснить, насколько она опасна.

Выслеживать Бетани было бы намного проще, если бы на улицах был туман, как в первую ночь, когда Кара очутилась в Наевом Причале. Но воздух был морозным и чистым. Они старались держаться как можно дальше и выжидали, пока Бетани не свернёт за угол, а потом уж кидались следом, надеясь не потерять её. Кара слышала голоса непризраков, которые шли по пятам, умоляя обратить на них внимание. У неё сердце разрывалось от жалости, но она не смотрела в их сторону. Бетани несколько раз останавливалась отдохнуть. Чем больше заклинаний, тем тяжелее становится гримуар, и хотя Бетани успела использовать не больше трети книги, тяжесть сделалась существенной. Один раз, постояв на месте, Бетани вдруг пошла в обратную сторону и направилась им навстречу быстрым шагом с решительным видом. Ребята кинулись прятаться, решив, что она их заметила. Но Бетани вдруг остановилась как вкопанная. Развернулась в одну сторону. В другую. И ещё раз. Наконец бросила гримуар наземь, отошла на несколько шагов, вернулась за ним – и пошла прежним путём.

– Ну вот, теперь мы знаем, – сказала Кара. – Будь Бетани по-настоящему бессердечна, она не вела бы себя так нерешительно. Гримуар поработил её.

– И что это меняет? – спросил Лукас. – Всё равно ведь надо её остановить!

– Ты прав, – ответила Кара. – Но если я сумею до неё достучаться, у нас ещё есть шанс расколдовать непризраков.

И тут они обнаружили, что Бетани исчезла.

Они бросились в следующий переулок, потом в следующий. Они уже не заботились о том, чтобы Бетани их не услышала – просто старались догнать девочку прежде, чем она совершит то, что задумала. И вот наконец, когда они обежали все ближайшие улочки и пошли на второй круг, Тафф вдруг заметил узенький проулок, который они пропустили, между двух обветшалых домов, которые выглядели так, будто там давно уже никто не живёт. Бетани стояла на коленях в самом начале проулка, а напротив неё – малыш в пижамке, с растрёпанными волосёнками. Кара увидела, что страницы гримуара превратились в маленькие зеркала. Малыш, как заворожённый, глядел на своё отражение в одной из страниц. Лицо у него было отсутствующее, а Бетани вполголоса бормотала непонятные слова.

Ребёнок начал исчезать.

Лукас, не раздумывая, выпустил стрелу в гримуар. Книга вылетела у Бетани из рук, проехалась по мостовой и осталась лежать обложкой вниз. Стрела торчала из неё, будто крохотный флагшток. Лукас тотчас наложил на тетиву новую стрелу и крутанул регулятор. Вода в прозрачной рукояти засветилась голубым, забурлила и загудела от сдерживаемой мощи.

Кара шагнула вперёд.

– Бетани! – крикнула она. – Ты должна остановиться!

Девочка пятилась в сторону гримуара, точно зверь, загнанный в угол. Тафф воспользовался случаем, чтобы подбежать к малышу, который медленно – слишком медленно – приходил в себя.

– Беги! – заорал Тафф. – Прочь отсюда!

Малыш умчался.

– Он же мне нужен! – воскликнула Бетани и сделала ещё шаг в сторону гримуара. Стрела, вонзившаяся в зеркальную страницу, медленно уходила вглубь, как будто книга её заглатывала.

Лукас прицелился.

– Ты хотела, чтобы люди любили тебя, – сказала Кара. – Я тебя понимаю. Там, откуда я пришла, у меня не было друзей. Меня все ненавидели. Презирали.

Бетани удивлённо вскинула глаза, как будто её окликнули посреди многолюдной площади. На секунду она, казалось, забыла про свой гримуар.

– Но они хотя бы замечали, что ты существуешь! А мне временами кажется, что если бы я оставила Наев Причал и ушла куда глаза глядят, моя семья этого бы даже не заметила!