– Ну и где ты была? Сотовый у тебя не работает. Неужели уже рога своему Попову надстраивала?

– Нет у меня никакого Попова!

– Та-ак, ― протянула Юля. ― Рассказывай, что у вас случилось.

Все еще кипя от гнева, награждая Попова самыми нелестными эпитетами, Ира все ей вывалила. Сестрица аж присвистнула:

– Не зря он Владику непростым мужичком показался. Ну и скажи мне теперь, зачем ты его выгнала? Гордость взыграла? Ну, развлекся миллионер, поиграл в простого водилу, и что? Даже если бы недолго это у вас продлилась… Как мужик он тебя устраивал, деньгами бы помог, сама ведь говорила, что не жадный. Если у него бабла немеряно ― то, что для тебя деньги, для него ― копейки.

– Я не терплю вранья!

– Ну, все врут иногда…

– А я никогда не вру! И никаких его денег мне не надо, а он, видимо, именно этого и боялся! ― запальчиво выкрикнула Ирина в трубку.

– Ну признайся, сестрица, ты сглупила. Будешь теперь опять одна. Послушай, я всегда была практичнее, чем ты. Таких мужиков упускать нельзя ― позвони ему, помирись.

– Не собираюсь я ему звонить. И ты знаешь, я мужикам никогда не навязывалась.

– Ух, какие мы принципиальные! Какие мы гордые! А на дворе, между прочим, уже двадцать первый век, и женщины теперь сами мужиков добиваются, а не наоборот. И все-таки если он объявится ― в чем я очень сомневаюсь, ― не разыгрывай из себя принцессу со шваброй, помирись!

Но Попов не объявился. В понедельник Ирина поехала в «Стройвест» забрать свою трудовую книжку. Все в офисе пребывали в недоумении и тревоге. Манухин на работу не вышел, секретарша Лика тоже. Кадровичка сообщила, что утром приезжал главный акционер ― Попов, приказал работать как прежде, и предупредил, что через пару дней у фирмы появится новый директор. Женщина сомневалась, имеет ли право подписывать приказ об увольнении, но Ира настаивала, сказала, что трудовая ей нужна срочно. В результате расчет и причитающиеся деньги она получила через час и тут же отправилась на почту, переслать Попову долг.

Вооружившись газетой объявлений, Ира пару дней висела на телефоне, пока не нашла место секретаря в небольшой фирме по установке сигнализаций. Ее знаний компьютера и оргтехники работодателям хватило. Зарплата небольшая, но Ира решила, что опять может подрабатывать в парикмахерской.

Она изо всех сил старалась забыть о случившемся, гнала из головы мысли о Попове, но получалось не очень. Убеждала себя, что он не единственный мужик на свете, и вообще гад и сволочь, но невольно вздрагивала, заметив неподалеку от дома джип, похожий на его…

Незаметно лето докатилось до конца, вернулся из лагеря сын, и Ире стало немного легче. «У меня есть главный мужчина в жизни, ― говорила она себе, глядя, как подросший за лето Олег наворачивает пирожки, которых она напекла целую гору к его приезду, ― и никакой другой мне не нужен!»

Как-то, уже в сентябре, идя через Шкиперский сад, Ире показалось, что ее окликнули.

Оглянувшись, она увидела на скамейке Сашину маму. Пришлось подойти и поздороваться.

– Вы не спешите, Ирочка? ― спросила Анна Федоровна.

– Да нет, не особенно.

– Тогда присядьте, поболтаем.

Отказываться показалось неудобно, да и в чем старушка виновата? Поэтому Ира, скрепя сердце, опустилась на скамью.

– У вас с Сашей что-то произошло? ― заглядывая ей в глаза, поинтересовалась Анна Федоровна. ― Вы поссорились?

– Ну, если теперь это так называется… ― пробормотала Ирина.

Старушка, казалось, не расслышала и продолжала:

– Я у него спрашивала, но он мне ничего не объяснил. Может быть, вы расскажете?

Подумав, Ира ответила, осторожно подбирая слова:

– Анна Федоровна, я не подозревала… что ваш сын такой важный и богатый человек… А когда узнала ― поняла, что мне это не подходит.

– Мне это тоже не нравится, Ирочка, но что же делать? Поверите ли, я никому не говорю, что он банкир. Даже родственники не знают! Может, это смешно, но мне за него стыдно. Все люди, как люди, а он…. Но что мне остается? Саша мой единственный сын и я его люблю, ― старушка вздохнула. ― Мне казалось, что и вы его любите. Когда он привел вас, я была так рада! Вы очень подходите друг другу. Не усмехайтесь. Я прожила большую жизнь и научилась разбираться в таких вещах. К тому же он никогда никого ко мне не приводил, только если собирался жениться. Вы знаете, что он дважды был женат?

Ира молча кивнула.

– Так вот. Они ему совсем не подходили, его жены. Первая ― абсолютно бессердечная, алчная особа, а вторая ― совсем девочка, может и неплохая, но Сашу она не любила, просто хотела выйти замуж за богатого. Конечно, нехорошо так говорить о покойной… А ведь он на самом деле неплохой мальчик, мой Саша. Заботливый, верный, и не такой уж страшный олигарх. Конечно, это не мое дело, Ирочка, но мне кажется, вы с ним могли быть счастливы.

Ира не выдержала и резко поднялась.

– Простите, Анна Федоровна, мне пора.

– Это вы меня извините, что по-стариковски лезу не в свое дело…

Торопливо попрощавшись, Ирина пошла прочь по дорожке сада.

Анна Федоровна только разбередила начавшую было заживать рану. Ира всем запретила напоминать о Попове ― и сестре, и Вальке. Олегу на вопрос о дяде Саше ответила, что они расстались.

– Ну и зря! ― отозвался тогда сын.

Все считают, что она поступила глупо! Вот и Анна Федоровна тоже…

* * *

Выбежав от Ирины в бешенстве, Попов поехал на дачу и напился в одиночестве.

Допивая первую бутылку, он пожалел, что даже душу излить некому. Старых друзей юности он растерял, когда стал много работать и зарабатывать большие деньги. Серый погиб. А нынешние его приятели ― с кем из них он может поделиться, что его бросила уборщица? На смех ведь подымут! Уборщица!

Вдруг вспомнился фильм, который видел по телику. Как он там назывался?.. «Принцесса на горохе»?.. Нет, вроде на бобах. Там тоже бывший гардемарин, а в этом кино миллионер, влюбился в "зимнюю вишню", она посудомойкой и дворничихой работала. Как этой артистки фамилия, ведь простая такая?.. Да и бог с ней, с фамилией… Главное, что "зимняя вишня" тоже артачилась, нос от миллионера воротила, а он и цветами ее заваливал, и арбузами почему-то; мамашу и мужа ее бывшего чокнутого подкупал, через дочку подъезжал… Чем там у них закончилось?.. Не досмотрел, наверное. Хотя, та посудомойка вроде была из графьев, потому и артачилась. Ну а эта-то чего кочевряжится? … Я ее обманул! Да не думал я обманывать! Просто хотелось нормальных человеческих отношений, знать, что я ей нужен, а не мои деньги. А она, видишь ли, гордая, и двадцать тысяч отдать для нее принципиально важно! Будто в лицо мне плюнула! Нет, забыть ее, дуру чертову, забыть и не вспоминать больше!