почуяв что-то недоброе, она повернулась к ним и растерянно, с тревогой в голосе пролепетала:

– Это ещё кто? Кого вы с собой привели?

Никто ей не ответил. Приятели, даже если б захотели, не смогли бы сейчас произнести ни слова: языки их словно прилипли к гортани, и ни единый звук не в состоянии был вырваться из их онемевших уст. В воздухе повисла тяжёлая, гнетущая тишина, исполненная напряжённого ожидания; слышались только прерывистое, сиплое дыхание старухи и тихое позвякивание ключей в её руке, начавшей вдруг нервно подрагивать.

Однако продолжалось это недолго, считанные мгновения (показавшиеся, правда, друзьям бесконечными). Застылый, точно уснувший в воротах незнакомец внезапно пробудился – вскинул голову, передёрнул плечами и, тронувшись с места, широким, твёрдым шагом устремился вперёд.

И в тот же миг приятелей будто ветром сдуло с той точки, к которой они до этого словно приросли. При этом, очевидно позабыв, куда они собирались направиться незадолго перед тем, они – сначала Никита, а за ним, с отставанием в долю секунды, Егор, – следуя какому-то не совсем ясному, полубессознательному побуждению, бросились к раскрытой настежь школьной двери и, едва не сбив с ног ошеломлённую, ничего не понимавшую в происходящем бабу Зину, ворвались внутрь.

В мгновение ока миновав небольшой вестибюль и очутившись в тёмном, так хорошо знакомом им школьном коридоре, они повернули направо, опрометью пронеслись мимо гардероба, музея и кабинета дошкольной подготовки и, достигнув лестничной клетки, ринулись наверх. Пулей взлетели на второй этаж и по инерции кинулись было на третий, но Никита схватил вдруг вырвавшегося чуть вперёд спутника за руку и потянул к себе.

– Егор, погоди.

Тот, вынужденный остановиться, повернул к нему взволнованное, раскрасневшееся лицо.

– Чё годить-то? Рвать когти надо! Он у нас на хвосте!

– Но на третий этаж нам не нужно, – возразил Никита, не отпуская Егоровой руки. – Там негде спрятаться. Там он нас быстро накроет.

– Так что ж ты предлагаешь? – спросил Егор, освободив свою руку и спустившись на одну ступеньку.

– За мной, – мотнул головой Никита и, отступив от лестницы, стремительно направился в глубь длинного, уходившего в тёмную даль коридора, по правой стороне которого располагались, одна за другой, с равными промежутками, двери кабинетов, а напротив них высились большие, почти до потолка, квадраты окон, пропускавшие внутрь первые, едва уловимые проблески рассвета.

Егор не сразу последовал за ним. Постоял ещё немного на нижней ступеньке, вглядываясь в пустоту лестничного пролёта и напряжённо прислушиваясь к окружающему безмолвию, ожидая уловить в нём тревожные звуки.

Но не уловил. В школе царила полнейшая, совершенная тишина, которая может царить в школе только ночью, и абсолютно ничто – ни вздох, ни шорох, ни шаг – не указывало на то, что здесь происходит что-то необыкновенное, выходящее из ряда вон.

Ничего не услышав, Егор с сомнением покачал головой, будто не доверяя этой обманчивой тишине, и, продолжая опасливо озираться кругом, лёгкой трусцой пустился следом за приятелем.

Он нагнал Никиту примерно в середине коридора – тот остановился возле одного из кабинетов и внимательно разглядывал дверь.

– Ну, чё ты тут встал? – спросил Егор, приблизившись к нему.

Никита вместо ответа утвердительно тряхнул головой, словно удовлетворённый результатами осмотра, и, приступив к двери, принялся совершать какие-то странные манипуляции с её замком, тяжело при этом дыша и вполголоса бормоча:

– Ну, давай, открывайся, падла… открывайся… открывайся же!..

И, точно поддавшись этим настойчивым уговорам, дверь, к немалому удивлению Егора, с тихим скрипом приотворилась. Никита провёл рукой по увлажнившемуся от напряжения лбу, громко выдохнул и, открыв дверь пошире, сделал приглашающий жест.

– Прошу.

Егор не заставил себя долго упрашивать и, решив оставить расспросы на потом, проскользнул внутрь. Никита, бросив напоследок зоркий взгляд в тёмную даль коридора, последовал за ним.

Оказавшись в кабинете, он плотно прикрыл за собой дверь и повернул замок на два оборота. Потом несколько секунд смотрел на него, озабоченно покачивая головой и вздыхая.

– Да-а, хлибкий замочек, – промолвил он, оборачиваясь к товарищу. – Это для него не помеха… в случае чего.

Егор мрачно осклабился.

– Даже если б тут висел пудовый амбарный замок и железный завал, как на моём сарае, это всё равно бы его не остановило. Я вообще сильно сомневаюсь, что существуют двери и замки, способные его остановить.

– Ну, остановить, конечно, вряд ли, – задумчиво проговорил Никита. – Но хотя бы задержать…

С этими словами он двинулся в противоположный конец класса, где в углу за книжным шкафом находились мусорное ведро, веник и швабра, и, вернувшись оттуда с последней, просунул её в дверную ручку.

– О да, это серьёзная преграда! – усмехнулся Егор. – Теперь уж он наверняка не пройдёт!

Но Никита не собирался ограничиваться сделанным. Пошарив глазами вокруг, он приблизился к первой в крайнем ряду парте и, ухватившись за края, потащил её к двери. Поставив её поперёк входа, направился к следующей парте и таким же манером поволок её туда же.

На этот раз на помощь к нему пришёл Егор, до этого скептически следивший за усилиями приятеля. Вдвоём они поставили вторую парту на первую, а затем, решив, что этого недостаточно, взгромоздили наверх и третью. Образовавшееся не слишком устойчивое сооружение попытались укрепить стульями.

Закончив работу, они отступили на несколько шагов и некоторое время хмуро разглядывали хрупкую конструкцию, практически полностью загородившую дверь. И одновременно чутко прислушивались к царствовавшей снаружи тишине, каждый миг ожидая уловить в ней знакомые звуки, не сулившие им ничего хорошего.

Но ничего не уловили. В пустой школе господствовало глубокое, никем и ничем не нарушаемое безмолвие, которое должно было закончиться лишь через пару часов, с началом нового, последнего на этой неделе, учебного дня.

– Как это ты умудрился открыть её? – поинтересовался Егор, кивнув на забаррикадированную дверь. – И почему выбрал именно этот кабинет?

Никита слегка улыбнулся.

– А ты что, забыл разве? Тут всегда был какой-то левый замок. Я частенько открывал его без ключа. Нажать там надо чуть-чуть, потом дёрнуть немного – и готово, дверь открыта. Помнишь?

Егор мотнул головой.

– Не, не помню. Давно дело было.

– Какое там давно? – хмыкнул Никита. – Всего чуть больше года прошло. Я так всё прекрасно помню.

– А я нет, – сказал Егор и, повернувшись к напарнику спиной, направился в глубь класса. – Что было, то и было. И нечего вспоминать. Смотреть надо только вперёд!

Никита пожал плечами.

– Но и назад иногда не лишне поглядывать, – заметил он и, ещё раз окинув взглядом загромождённый вход, двинулся следом за приятелем. – Порой это бывает полезным. Вот как сейчас…

Пройдя между рядами парт, они расположились на краю класса, возле окна.