Зор устроился перед пультом управления иготовил агрегат кработе. Наблюдая заего точными движениями, японял, что онделает это далеко невпервые. Уже неплохо. Значит, есть надежда, что кресло работает.

—Часто возвращаешь память?— спросил я.— Много клиентов?

—А?— занятый приготовлениями, Зор несразу понял, очём яспросил.— Нет, тыуменя… восьмой, кажется. Амнезия непростуда, редко случается.

Восемь нетак ужимало, если учесть, что подобная деятельность незаконна. Сдругой стороны, поскольку мне предстоит занять место вкресле, хотелось быоказаться поменьшей мере сотым.

—Всё, садись,— Зор показал накресло.— Аккуратно, незадевай провода. Представь, что тыустоматолога.

—Так себе альтернатива, если честно. Неособо помогает.

—Хм… Да, действительно, неудачно получилось. Думаю, угинеколога тынебыл?

—Как-то пронесло. Иуандролога тоже.

—Да, хорошо быть молодым,— вздохнул Зор.— Ну, садись уже, нетяни.

Язабрался вкресло. Ничего так, даже уютно. Если вдетстве тылюбил школьные стулья, конечно. Про себя такого сказать немогу.

Может, зря ясюда припёрся? Ещё непоздно передумать. Просто развернись иуйди!

Вместо этого язамер, положив руки наподлокотники. Тело моё нежелало двигаться. Оно хотело узнать, что забыло. Иэто желание было сильнее страха.

Зор проворно застегнул ремни намоих руках иногах, затягивая так, что мне было практически непошевелить конечностями. Неспросить ли, насколько болезненна процедура? Нет, небуду. Какая разница? Влюбом случае яузнаю это сминуты наминуту.

«Гений» подсоединил кмоей голове кучу электродов, азатем расстегнул рубашку ипринялся устанавливать нагруди металлические диски-присоски. Глаза унего блестели. Даже язык высунул отсосредоточенности.

Постепенно ястал похож наклубок проводов. Чувствовал себя мухой, оказавшейся впаутине.

Навсё про всё уЗора ушло минут пятнадцать. Янаблюдал заним молча, прикидывая, насколько велики шансы непревратиться после предстоящей процедуры вовощ. Нолучше обэтом недумать. Тут ужкак пойдёт. Или пан, или пропал! Может, помолиться? Поидее, самое время.

Когда явстретился взглядом сСераписом, тот ободряюще подмигнул. Наверное, ему тоже любопытно, что получится.

Наконец, всё было готово, иЗор направился кпульту. Онначал нажимать накнопки соскоростью опытного хакера. Комната наполнилась жужжанием, скрежетом искрипом. Эти звуки непридавали уверенности. Скорее, напротив: сердце ушло впятки, ияувидел, как мои пальцы начали дрожать. Ворту пересохло. Захотелось вырваться иубежать прочь. Чёрт, дамне вовремя первой охоты наПроклятого небыло так страшно! Недаром древние греки боялись безумия больше смерти.

Зор подошёл кстене иоткрыл железный шкаф. Там яувидел три рубильника— точь-в-точь, как уэлектрического стула.

—Готов⁈— возбуждённо спросил Зор, обернувшись, чтобы взглянуть наменя.

Его лицо впервую секунду показалось мне безумным, нозатем японял, что нанём просто написан интерес: ему, как иСерапису, интересно, что выйдет наэтот раз. Жаль, янеспросил, все липредыдущие эксперименты прошли удачно.

Вот чёрт! Вочто явписался⁈

—Готов⁈— нетерпеливо повторил Зор.

—Нет!— выдавил яскривой ухмылкой.

—Бывает,— пожав плечами, Зор опустил первый рычаг ивзглянул начасы.

Видимо, должно пройти какое-то время прежде, чем опустить второй.

—Надеюсь, мои предшественники выжили?— спросил я.

—Выжили. Эта штука неубивает. Всё безопасно.

Неужели⁈ Что-то струдом верится.

Проходит несколько секунд. Зор следил засекундной стрелкой, шевеля губами. Затем резко опустил второй рычаг. Язакрыл глаза исудорожно сглотнул. Господи, помоги!

Когда Зор опустил третий рубильник, вмоём мозгу что-то взорвалось! Мне показалось, будто япадаю вворонку света! Меня затягивал внеё гигантский пылесос. Ялетел, кувыркаясь ввоздухе, икакие-то твари хватали меня заруки изаноги липкими костлявыми пальцами.

Свет постепенно начал гаснуть. Яразличил анорексичные силуэты, роившиеся вокруг меня. Длинные узкие чёрные тела, покрытые блестящей слизью. Ниглаз, ниртов— только гладкие черепа, обтянутые антрацитовой чешуйчатой кожей. Ясомерзением стряхнул их, иони разлетелись вразные стороны подобно потревоженному осиному рою.

Внизу расстилалась долина, покоторой вилась сверкающая, как ртуть, лента реки. Голые скалистые берега. Изущелий поднимался жёлто-серый дым.

Яупал наодин измногочисленных островов, прорезающих гладь воды. Вокруг клубился туман. Вего рваных клочьях виднелись огромные мёртвые головы. Некоторые напоминали человеческие, другие походили наживотных. Это место— долина призраков! Что-то подсказало мне, что здесь находятся души, скованные тревожным сном.

Вокруг простиралась поляна, поросшая низкой травой. Стоявшие вотдалении чахлые деревья сискривлёнными стволами иветками напоминали чёрных насекомых. Когда явгляделся взаросли, они вдруг ожили, действительно превращаясь вуродливых мохнатых пауков сизломанными конечностями! Твари уставились наменя. Ячувствовал это, хоть стакого расстояния иневидел, есть лиуних глаза.

Воздух дрожал инагревался. Откуда-то подул тёплый ветерок. Онстановился сильнее ипригибал траву, заставляя пауков нервничать ипереступать тонкими, кривыми ногами. Япочувствовал растущую вних тревогу. Она передалась даже земле, которая начала судорожно подрагивать, словно внеё забивали сваи.

Отпауков отделялись мельчайшие частицы итут жесдувались ветром, словно чёрная пыль. Это походило надым без огня. Твари разрушались скаждой секундой всё быстрее. «Лес» вокруг меня таял. Поляна становилась всё больше. Непрошло ипары минут, как яоказался посреди пустыни. Остров, накотором ястоял, превратился впокрытую чёрным пеплом равнину, ограниченную лишь клубящимся туманом, вкотором проступали абрисы причудливых черепов.

Небо постепенно окрашивалось вбагровые ижёлтые тона, понему пробежали яркие разряды молний. Они били вгоризонт, ногрома небыло. Наоборот, ввоздухе разливалась мёртвая тишина. Внём собирались водяные капли, которые начали падать, превращая пепел вжирную грязь. Стало прохладно. Ветер усилился. Онналетал сильными, резкими порывами, имне пришлось опуститься накорточки, чтобы удержать равновесие.

Земля дрожала всё сильнее. Из-под пепла вдруг появилась голова сдлинными острыми ушами! Каменная скульптура медленно поднималась, выворачивая камни иглину. Вот яувидел широкие плечи игрудь сбольшим золотым медальоном ввиде анха. Между толстыми губами виднелись острые треугольные зубы.

Как только скульптура поднялась из-под земли вовесь рост, ветер начал разрушать еётак же, как доэтого— пауков. Язакрыл глаза, чтобы защитить ихотлетящей пыли.

Изтумана донёсся гул— словно вибрировали натянутые, как струны, провода. Остров содрогнулся, ияупал наколени. Дождь усилился. Вокруг поблескивали маслянистые лужи, вкоторых отражались далёкие молнии.