равно неинтересны — просто она, хоть и глядела сурово, тоже была в смятении и спрашивала о ненужном.

Вошла старая служанка с подносом. Госпожа Ян проронила: «Садитесь», но никто не сел, и она повторила, нахмурившись:

— Ну же.

Чжан Вэйдэ подвинул стул для Пин-эр — в доме госпожи Ян были новомодные высокие стулья со спинкой — и остался стоять рядом, опустив глаза. Пин-эр глядела на свои стиснутые руки, не моргая.

Забрать бы её сейчас и увести со двора, не объясняя ничего больше. Причёсывать по утрам, как несколько последних дней, гладить между лопаток, когда она кашляет. Им всем так будет проще.

До первого же крупного чудовища, напомнила себе Ло Мэнсюэ. Однажды она промахнётся, и Пин-эр, если не умрёт на месте, останется одна возле окровавленного тела в лесу или на тёмной городской улице. Или даже чудовища не понадобится. Достаточно в первую же зимнюю метель не добраться до жилья.

— Я не стану долго досаждать госпоже, — Ло Мэнсюэ надеялась, что её голос звучит твёрдо. — Ваш брат сказал мне, что писал вам.

— Да, Цинъу писал мне, — проговорила госпожа Ян медленно. — В первый раз в жизни я ничего не поняла из его письма.

— Он не сказал вам правду?

Госпожа Ян медленно покачала головой.

— Я видела Пин-эр раз в жизни, когда ей ещё не было и двух. Но и одного раза не нужно, чтобы понять разницу. Откуда взялось это дитя?

— Она просто сирота, дочка простолюдина. На замену, чтобы отвести злого духа от вашей племянницы.

— Как это?

— Это делают с помощью обряда. Замена принимает личину жертвы. По крайней мере, так кажется духу.

— Обряд можно отменить?

— Едва ли. — Обычно это и не требовалось: раньше убивали духа. Или он убивал замену.

— Нельзя, — прошептал Чжан Вэйдэ робко. — Если только не найти потом вторую замену для первой, но это совсем уже…

Пин-эр тихо закашлялась, не поднимая глаз.

— Милостивый Будда, — пробормотала госпожа Ян, устало прикрыв глаза. — Во что Цинъу вовлёк нас! Чего он хочет от меня теперь, прислав это дитя сюда?

— Обманом заманить духа за нами в другой город, чтобы отвратить беду от собственного дома. Или, быть может, всё-таки защитить и этого ребёнка, спрятав у вас. Вы лучше знаете своего брата.

Госпожа Ян усмехнулась краешком рта.

— Надежду на то, что я знаю своего младшего брата, я бросила питать примерно на второй год его службы. А вы знали про обман и всё равно пришли ко мне?

— В Хугуане говорят, что госпожа Ян добродетельна и помогает больным и сиротам.

Если бы не эти слухи, Ло Мэнсюэ, наверно, так и не решилась бы прийти.

— Говорят, — повторила госпожа Ян с некоторым раздражением. — Как тебя зовут, дитя?

— Пин-эр, — пискнула девочка.

— Это ложь. Я не хочу больше слушать, как ты зовёшься именем моей племянницы.

Видя, что лицо госпожи Ян потемнело от негодования, Ло Мэнсюэ сказала быстро:

— Простите, госпожа. Её слишком долго переучивали — она теперь боится назвать настоящее имя.

Пин-эр выбралась из-за стола, упала на колени и быстро уткнулась лбом в плотно сложенные ладошки. Чжан Вэйдэ снова бессильно протянул к ней руку и снова не дотронулся.

— Встань, — нахмурилась госпожа Ян. — Я просто хочу узнать твоё имя.

— А-Шу, — сказала Пин-эр быстро, ещё раз стукнувшись лбом.

Чжан Вэйдэ неожиданно широко улыбнулся.

— А-Шу, — повторила госпожа Ян. — Сяо Шу, Мышка. Тебе подходит. А где злой дух?

— Он не последовал за нами. — Ло Мэнсюэ шагнула вперёд и с некоторым усилием оторвала девочку от пола. А-Шу не казалась совершенно напуганной — тихой, да, но она всегда была такая. — Конечно, я не прошу, чтобы госпожа Ян сразу же поверила мне…

— Я верю. Знаете почему? Нынче с утра в монастыре все только и говорили, что про чудовище, убитое заклинателями в лесу. Вы же были там?

— Да, — сказала Ло Мэнсюэ изумлённо.

Какие удивительные источники сообщили монахам или кому-то из прислуги госпожи Ян, что в охоте участвовал не только орден Гао, она не бралась угадать. Или Сун-сюн с погибшим ребёнком на руках настолько потряс горожан, что все только об этом и говорили?

— Оно приходило в наш дом. Оно или подобное ему, мне неведомо. Не в этот дом — в наш родительский. Много лет назад. — Госпожа Ян на миг сдвинула ткань, показав правую руку — странно мягкую, изуродованную. — Мне было четырнадцать, а брату шесть. Я прогнала чудовище.

— Именем Будды? — спросила Ло Мэнсюэ растерянно.

— Метёлкой, какой из детей выгоняют лихорадку. Не думаю, что дело в метёлке, — матушка её купила у какого-то шарлатана на улице, я никогда не верила в её целебные свойства. Потом говорили, что чудовище ушло из столицы.

— И перебралось сюда.

— Возможно. Я больше не слышала о нём. У нас с мужем нет детей, а Цинъу… — Госпожа Ян всё ещё хмурилась, но глаза потеплели. — Цинъу давно вырос. Но, может быть, он до сих пор надеется, что я смогу защитить его. Что ж.

— Наши младшие братья и сёстры никогда не вырастают, — сказала Ло Мэнсюэ неожиданно для себя.

Госпожа Ян вновь усмехнулась, взглянула на А-Шу.

— Мне пригодится смышлёная девочка, чтобы прислуживать в покоях. Я стала плохо видеть — даже нитку в иглу вдеваю с трудом.

— А-Шу умеет шить. И стирать, и ходить за курами, у нас была курочка в столице…

— Не нужно, — прервала девочку госпожа Ян. — Я не держу кур. Оставайся, если хочешь.

А-Шу ещё раз встала на колени, поклонилась по-взрослому сдержанно и сама встала снова.

— Пей чай, — сказала госпожа Ян. — Ты замёрзла. Ты тоже, мальчик. И барышня Ло. Вы можете отложить меч хотя бы за чаем — или это совершенно невозможно?

— Могу. — Ло Мэнсюэ поглядела, как они садятся, и сама осторожно присела на краешек стула. Меч пристроила на коленях — обычно она клала его на стол, но такое поведение госпожа Ян вряд ли одобрила бы.

Чжан Вэйдэ с нежностью глядел на пирожные, но брать стеснялся. Впрочем, никто к ним не притрагивался.

— Если позволено будет спросить… — начал он осторожно.

Ло Мэнсюэ была уверена, что вопрос будет про закуски, но, дождавшись от госпожи Ян лёгкого кивка, Чжан Вэйдэ спросил:

— Ваши картины — неужели подлинник Го Синьюя?

Госпожа Ян благосклонно улыбнулась.

— Увы. Мой муж мечтал купить хотя бы одну работу Го Синьюя, но ему так и не повезло на аукционах. Это всё ученики и подражатели.

— Они тоже исключительно хороши. Особенно пейзаж с лодкой.

— Не нужно так старательно льстить, особенно в таком юном возрасте. Пейзаж неплох, но