— Нет, все было не так.

— Да все с вами ясно, гражданочка. Сейчас протокол составим, вы его подпишете…

— Людмила Алексеевна, — раздается незнакомый голос, и я оборачиваюсь. Передо мной молодой человек в очках и с портфелем. Выглядит он максимум на двадцать, но взгляд проницательный и цепкий. А еще я замечаю, как следователь складывает руки на груди и закатывает глаза. — Советую вам ничего не подписывать, пока мы с вами не поговорим. С глазу на глаз, — смотрит на следователя, подняв бровь.

— Хорошо-хорошо, — бурчит тот, поднимая руки. — Следуйте за мной.

Я поднимаюсь и иду вслед за мужчинами. Понятия не имею, что происходит, но надеюсь, что с дочерью все в порядке.

Заходим в какую-то маленькую комнатку. Судя по количеству пыли здесь давно не убирались. Не решаюсь присесть на грязный стул, лишь беспомощно осматриваюсь.

— У вас пятнадцать минут, — цедит сквозь зубы следователь, а незнакомец в очках хищно улыбается. От этой улыбки по спине бегут мурашки.

— О нет, у нас столько времени, сколько нам будет нужно. Всего хорошего.

Следователь недовольно зыркает на нас и поджимает губы, но ничего не говорит, лишь молча хлопает дверью. Второй мужчина достает из кармана платок, протирает сиденья у двух стульев и жестом приглашает присесть. Опускаюсь на самый краешек.

— Кто вы? — спрашиваю нервно.

— Ваш адвокат, Игорь Резников. Меня Денис прислал.

Облегченно выдыхаю и задаю главный вопрос, который меня волнует:

— Где моя дочь, что с ней?

— Ею занимается Денис, не волнуйтесь, он все уладит.

Я в этом сильно сомневаюсь, но меня немного отпускает. Раз он ее не бросил, значит, есть шанс, что она не попадет в приют.

— Сколько я еще здесь пробуду?

— Трудно сказать, — пожимает плечами адвокат. — Сначала я должен узнать всю историю, а потом думать, как вытащить вас отсюда с наименьшими потерями. Расскажите, что произошло. И лучше с самого начала.

Начинаю рассказ с далекого прошлого, нашей с Денисом жизни. Пересказываю все, что узнала о Дени, и заканчиваю приходом Оксаны сегодня утром. Игорь выспрашивает мельчайшие подробности, тщательно все записывает и кивает.

— Что ж, думаю, вы недолго здесь задержитесь. Вы пока только подозреваемая, а не обвиняемая. Вам не предъявляли обвинений. А значит, с учетом того, что у вас маленький ребенок и вы по документам мать-одиночка, держать вас в СИЗО вряд ли станут.

— А что будет, когда обвинение предъявят? Я ведь правда не хотела ее убивать, просто защищалась!

— Давайте дождемся результатов вскрытия. Я думаю, что смогу настоять на подписке о невыезде. Будете жить у себя дома, вместе с дочерью…

— Мне нельзя домой, меня же преследуют.

— С этим мы тоже разберемся, не волнуйтесь.

Его голос звучит успокаивающе, и тревога немного отпускает. Может, все еще сможет закончиться хорошо? Во всяком случае, я на это надеюсь.

Через полчаса, подписав протокол, который Игорь изучил вдоль и поперек перед тем, как я его подписала, и подписку о невыезде, мы вышли на улицу. Я подняла лицо к осеннему небу. Необычно голубое, оно казалось теплым и ласковым, но промозглый ледяной ветер не давал забыть о том, что уже давно не лето. Следователь вышел вслед за нами, еще раз напомнив, что мне никуда нельзя уезжать. Киваю, думая о том, как Денис и Игорь устранят угрозу, из-за которой мы все и оказались в этой ситуации. Хочется думать, что все эти дни мы не просто отдыхали на даче.

— Ну что, поехали к вашей дочери?

— Да-да, поехали.

Игорь открывает мне дверь большого внедорожника, и я юркаю в салон, пахнущий кожей. Надеюсь, Ирка не успела сильно испугаться.

***

Денис

— Я ее отец, вы должны отдать ее мне!

Буквально закипаю от гнева, потому что устал объяснять очевидные вещи.

— По нашим данным, в графе «отец» у девочки стоит прочерк, а значит…

— Я знаю, что это значит! — рыкаю на работницу спецприемника. — Я сам юрист, не надо мне ничего объяснять. Но и вы поймите: я только на днях узнал, что она моя дочь. Разумеется, не успел оформить документы.

— Извините, ничем не могу помочь. Принесете справку — сможете забрать. А пока девочка останется здесь.

Сквозь стекло смотрю на Иру. Она прижимает к себе плюшевого мишку и выглядит очень печальной и потерянной. постоянно оглядывается, явно ища хоть одно знакомое лицо, но тщетно.

Набираю Марину, давнюю знакомую.

— Привет, Дэн. Давно не слышались.

— И тебе привет. Слушай, у меня огромная проблема, только ты можешь помочь.

— И вот так всегда, — вздыхает она, — звонишь только тогда, когда нужна помощь, — начинает смеяться и тут же вновь становится серьезной. — Так что произошло?

— Мне нужно сделать экспресс-тест на отцовство.

— Ты шутишь?

— А похоже?

Я буквально вижу, как Марина качает головой.

— Нет, увы. Расскажи подробнее.

В общих чертах обрисовываю ситуацию, Марина молча слушает, а в конце выдает:

— Надеюсь, ты понимаешь, что «экспресс-тест» делается не вотпрямщас. Это несколько часов и далеко не бесплатно…

— Марин, деньги значения не имеют. Тем более что не миллион. Что нужно для теста?

— Скажи, где вы оба находитесь, я вышлю курьера.

Называю адрес и присаживаюсь на скамейку. Остается только ждать.

Буквально через полчаса приходит курьер. Я сразу узнаю его по логотипу на бейсболке и специальному боксу. Подхожу, жму руку.

— А где ребенок? — деловито спрашивает он, оглядываясь.

— Сейчас попрошу привести.

Оставляю его в коридоре и захожу в кабинет к специалисту. Объясняю, что мне нужно, но она словно не слышит, гнет свою линию: только с согласия матери, только через суд, еще куча непонятных аргументов. Приходится использовать тяжелую артиллерию.

— Послушайте… Я сам юрист. Адвокат по семейным делам. Со связями, — делаю многозначительную паузу, — во всех структурах. И прекрасно знаю, как и что должно быть. в данном случае никаких разрешений не требуется, можете мне поверить. И если вы сейчас же не разрешите взять у ребенка пробу, вас завалят таким количеством проверок, что вы взвоете. А вы наверняка знаете, что даже если проверка ничего не найдет, что очень маловероятно, то уж нервы потреплет всем знатно. Еще и без премий останетесь. Вам точно это нужно? — вопросительно поднимаю бровь.

Специалист опускает глаза и кусает губы.

— Ладно, — соглашается. — Даю пять минут. После этого ребенок отправится в спецприемник, покуда родители его не заберут. Если в течение нескольких дней этого не случится, мы будем оформлять ее в детский дом.