– Кто это? – спросила я.

Я смотрела, как Уэст и незнакомец повернулись спинами к стене.

Падж не ответил. Он выглядел таким же любопытным, как и я, его глаза были прикованы к Уэсту. К нам подошла Уилла с мешком рыболовных крючков, перекинутым за спину. За ней по пятам следовал Остер.

– Где он? – она завертела головой по сторонам.

– Цена? – Падж указал на рыболовные крючки, и я внимательно наблюдала за тем, как он намеренно встал перед ней, чтобы закрыть обзор на окно. Он отвлекал девушку, прикрывая Уэста, даже не зная зачем. И теперь, когда я задумалась об этом, они все, казалось, делали это.

Уилла вытащила из кармана листок бумаги, протянула его Паджу и сунула пустой красный мешочек в карман кителя. Именно в этот момент до меня дошло, чем они занимались.

В этих кошельках были не монеты, а драгоценные камни. По чуть-чуть в каждом из них. Члены команды расходились по одному и продавали камни на небольшие суммы разным торговцам. Обменять несколько кусков пиролита на Джевале было одним делом, однако, чтобы заниматься торговлей драгоценными камнями в портах, требовалось специальное разрешение от Торгового совета. Судя по всему, у них его не было. В Узком проливе подобным занимались немногие, поскольку процесс контролировали могущественные торговцы драгоценными камнями из Бастиана.

Идеальным способом замаскировать нелегальные махинации с камнями было ведение торговли в крупных масштабах. Торговли чем угодно, кроме самоцветов. Несколько сбытых камней то там, то тут не привлекали внимания. Со стороны все выглядело хорошо отрепетированным. Продуманным. Члены команды, вероятно, проворачивали подобное в каждом порту, и, скорее всего, в корпусе судна было спрятано намного больше мешочков, похожих на тот, который я нашла в тайнике.

Если «Мэриголд» была теневым кораблем Сейнта, то у команды наверняка было бы разрешение на торговлю драгоценными камнями, потому что он позаботился бы об этом. Однако они все делали тайком, и это могло означать только одно: члены экипажа занимались побочной торговлей и подделывали бухгалтерские книги Сейнта.

Это было просто и гениально. И еще невероятно глупо.

Уэст, не говоря ни слова, протиснулся сквозь толпу, и мы перешли к следующему прилавку. За ним сидел старик с выставленным перед ним подносом весов, на котором лежали драгоценные камни и сплавы металлов. Оникс в его торговом кольце говорил, что он промышлял самоцветами законно. Чтобы получить подобный перстень, требовалось десять лет обучения в Гильдии, и все равно не все торговцы гарантированно могли его получить. Гильдии ставили своим торговцам такие же беспощадные условия, как и торговым судам. Если парусный мастер, судостроитель или торговец драгоценными камнями был пойман за ведением дел, не имея подобного кольца, то это считалось преступлением, за которое карали смертью.

Бронзовые весы, стоявшие перед мужчиной, блеснули в лучах света из окна, когда он бросил на поднос три необработанных изумрудных камня.

– Уэст, – он кивнул в знак приветствия. – Пиролит?

Итак, вот где он сбывал пиролит. И если я была права насчет того, чем занималась команда, Уэст, вероятно, просто менял самородки на несколько драгоценных камней, а не продавал их за деньги. Подобное было легко не указывать в бухгалтерских отчетах. Вероятно, это была единственная сделка с торговцем драгоценными камнями, которую он мог совершить в открытую.

Уэст вытащил из кармана кителя мешочек и протянул его мужчине, который тут же вывалил мои куски пиролита на аккуратно расстеленную скатерть на столе.

– Где ты берешь эти камни? За последние несколько месяцев ты приносил мне лучший пиролит, который мне доводилось видеть за последние два года.

Я ухмыльнулась, наблюдая, как он взял самый большой самородок и осмотрел его на свету.

– Если ты принесешь еще в следующем месяце, то, возможно, я предложу тебе цену повыше. Есть ювелир, который делает из пиролита украшения, так что на него есть спрос.

– Это последнее, что есть. Мы больше не будем останавливаться на Джевале, – ответил Хэмиш.

Я посмотрела на него в замешательстве. Когда я торговалась с Уэстом на барьерных островах, он ничего не упомянул о том, что это был его последний раз на Джевале. Даже больше: он предложил отдать мне деньги, когда они прибудут в следующий раз.

Стоящие рядом со мной Уилла, Остер и Падж тоже выглядели удивленными. Единственным человеком, который, казалось, точно знал о положении дел, был Уэст. У всех остальных, казалось, были только кусочки информации.

Это все было сделано намеренно. Хороший шкипер всегда чего-то недоговаривает своей команде, и именно так всегда поступал Сейнт. Мне было интересно, знал ли кто-нибудь из членов экипажа о гербе, нарисованном под ковром в каюте Уэста, или это тоже было его секретом.

– Жаль, – мужчина фыркнул, дергая себя за белую бороду. – Я бы сказал, он примерно потянет на тридцать два медяка.

– Чего? – прошептала я. – Ты заплатил мне всего десять!

– Мы торгуем, чтобы получить прибыль, Фейбл, – самодовольная насмешка изменила звучание голоса Уэста, когда он ответил мне.

– Как пошли дела с кварцем в Соване? – торговец засунул руки в карманы жилетки и откинулся на спинку стула.

– Хорошо. Сто двенадцать медяков за все, – Хэмиш протянул ему еще один мешочек. – Что у вас есть в обмен на пиролит?

– Есть изумруды, которые мне нужно продать. Я думаю, на них тоже будет спрос в Соване, – он кивнул на камни, лежащие на весах.

Я подалась вперед, изучая драгоценные камни, лежащие на бронзовом подносе. Прежде чем я успела понять, что делаю, я подняла один из них и поднесла к лицу, держа его на ладони. Что-то с этими камнями было не так.

– Сколько? – Уэст внимательно посмотрел на изумруды.

Я прикусила губу, держа камень двумя пальцами. Вибрация изумруда была низкой и мягкой. Он звучал подобно спокойному течению. Но сейчас он почему-то звучал по-другому. Я поднесла его к свету, прищурив глаза, и мужчина уставился на меня, нахмурившись.

Я прочистила горло, и Уэст взглянул на меня сверху вниз.

– Что такое? – торговец был раздражен. Он облокотился на стол, чтобы посмотреть на меня снизу вверх.

– Они… – я переводила взгляд между Уэстом и мужчиной, не зная, как лучше преподнести не самые приятные новости. – Они…

– Они что? – рявкнул Уэст, теряя терпение.

– Фальшивые, – прошептала я.

Мужчина внезапно встал, грохоча всем, что было на столе.

– В чем это ты меня обвиняешь, ныряльщица? – его лицо покраснело, глаза засверкали гневом.

– Ни в чем, я… – я оглянулась на Уэста, однако его взгляд был прикован к изумруду в моей руке. – Я ни в чем вас не обвиняю. Только…

Мужчина уставился на меня.

– Позвольте? – я шагнула вперед к чаше весов и наклонила ее к свету, отчего камни скатились к краю. – Вот, – я указала на один из них. – Это не изумруд.