– Тогда все так, как я и думала, – воскликнула девушка. – Один из доверенных лиц прослушал его телефонную линию с помощью прибора, как только они обнаружили его дома. Он изменил свой голос и ответил вместо Герстена, когда позвонил мистер Пристли. Вот как они поймали его в ловушку.

– Мистер Пристли вышел из телефонной будки и направился сюда. Я наблюдала за ним с противоположной стороны улицы. Мимо него в том же направлении спешил мужчина и, должно быть, брызнул ему в лицо чем-то парализующим, потому что мистер Пристли внезапно остановился и пошатнулся. Странный человек повернулся и поймал его, прежде чем он упал. Как раз в этот момент подъехало такси. Из машины вышел мужчина и помог другому мужчине посадить мистера Пристли в такси. Затем они оба сели в машину и уехали. Я начала кричать, но увидела приближающегося полицейского и поняла, что не должна привлекать внимание полиции. Они убьют мистера Пристли сразу же, если они подумают, что за ними охотится полиция. Как бы то ни было, они оставят его в живых на некоторое время и попытаются выяснить, что он знает. Я не смогла найти такси, чтобы последовать за ним, поэтому вернулась сюда. Это все, но вы должны найти его быстро. Вы должны!

У нее были признаки того, что она впадает в истерику. Мы пытались расспросить ее, но все, что она смогла сказать, было:

– Заставь свои лучи работать. Не беспокойся обо мне! Я больше ничего не знаю.

Казалось, ничего не оставалось, как последовать ее совету. Но, несмотря на то, что мы искали весь остаток ночи, мы не добились ничего большего, чем подтвердить убеждение мисс Стимсон в том, что агенты треста уничтожили телефонную антенну, соединяющуюся с прибором в квартире Герстена, с помощью передатчика высокой мощности, который перегрел тонкие соединения. Затем они, очевидно, настроили свой собственный незаконный инструмент на ту же длину волны и, как она и предполагала, ответили на его звонки. Мы попробовали позвонить по его номеру, но, по-видимому, вошедшие в систему люди заподозрили ловушку и отказались отвечать.

В половине девятого утра на нашем экране был показан судья Таннер, явившийся на завтрак в приватную обеденную комнату отеля Риккадона.

Он немедленно позвонил в подпольный клуб и получил отчет от шефа убийц.

– Я опознал номер 72 и выследил его. Он умрет естественной смертью в течение двадцати четырех часов, если ты скажешь только слово. Но что-то случилось снова не так. Все идет наперекосяк, и это действует мне на нервы. Я даже начинаю сомневаться, виновен ли 72-й. Во всяком случае, не он один. Вы знаете молодого Тома Пристли? Миллионера Пристли? Что ж, похоже, он друг 72-го и пытался дозвониться ему вчера поздно вечером и предупредить. Мы вмешались, поймали Пристли и держим его под замком.

– Теперь вопрос в том, является ли Пристли членом организации? Если это так, то он предатель. Если это не так, то есть утечка информации наружу, и мы должны найти ее, посмотреть, как далеко она зашла, и убить столько людей, сколько необходимо, чтобы остановить её, или вся наша игра будет окончена.

Судья Таннер побледнел и заметно задрожал, когда получил эту поразительную информацию. Он подумал несколько мгновений, прежде чем ответить.

– Я перезвоню тебе, – сумел он наконец сказать.

Он прервал связь с шефом убийц и позвонил Чандлеру. Запинаясь, что странно расходилось с обычно уверенным обращением обходительного судьи, он сообщил новость своему неизвестному начальнику, на которого это повлияло едва ли меньше, чем на его подчиненного.

– Это связано с исчезновением фургона с деньгами, – размышлял Чандлер. – Это более глубокий сюжет, чем мы могли подумать. Скажи своим людям, чтобы они держали этого Пристли в живых, пока не вытянут из него все, что смогут. Выясните, если возможно, принадлежит ли он к нашей организации. Выжмите из него все. Бесполезно пытаться проследить всю цепочку вербовки. Каждый обязан не называть никаких имен, кроме как доказанного предателя. Они заподозрят обман и по большей части откажутся. Займись этим побыстрее. А пока давайте подождем, пока все не прояснится.

Таннер передал эти приказы обратно убийце, который быстро покинул клубную комнату. Мы весь день внимательно следили за этим парнем с помощью нашего луча, но ничего не узнали о местонахождении Пристли. Он разговаривал со многими людьми и часто звонил по телефону, но, по-видимому, когда назревает предательство, все члены траста прибегали к чрезмерным мерам предосторожности. Все сообщения были строго зашифрованы и сильно отличались от того, которое он передавал ранее.

К вечеру мы оказались в глубинах отчаяния и тревоги. Профессору Флекнеру и мне удавалось сохранять внешнее спокойствие, но мисс Стимсон откровенно нервничала из-за сложившейся ситуации. Всю ту ночь мы просидели в лаборатории у экрана телефоноскопа, время от времени задремывая от усталости, но по большей части пробуя множество новых, но бесполезных способов лучевого поиска и обсуждая различные схемы выяснения местонахождения Пристли и осуществления спасения.

Я был полностью за то, чтобы попытаться напугать кого-нибудь из членов треста повыше, чтобы он раскрыл тайник, где содержат Пристли, используя наш лучевой проектор и представив одно из наших изображений, тщательно замаскированное, нужному человеку.

– Но, – возразил Флекнер, – к кому бы вы обратились? Чандлер? Таннер? Кто-нибудь из других, кого мы однозначно идентифицировали как причастных к исчезновению Пристли? Я сомневаюсь, что кто-нибудь из них, даже главный убийца, знает, где он находится. Эта деталь была оставлена на усмотрение агентов, которых мы еще не распознали. Если бы кто-нибудь, за исключением самого Чандлера, испугался и попытался найти Пристли, они просто убьют его и тюремщика Пристли заодно. Тогда, возможно, ваше предложение сработает. Если это не удастся, я попробую воздействовать на Чандлера. Я не надеюсь на результат. Условия еще не созрели для прямого контакта с этим джентльменом, но мы не можем позволить себе рисковать, оставляя Пристли с ними, пока он не сломается и выдаст нас всех.

Пока он говорил, у меня возникло ощущение, что старик больше беспокоился о собственной безопасности и успехе своих планов, чем о самом Пристли. Тем не менее его доводы показались мне здравыми.

Было почти восемь утра, когда я, вздрогнув, проснулся после более продолжительного, чем обычно, сна. Мисс Стимсон встала и подошла к тому месту, где профессор Флекнер сидел, угрюмо изучая экран. Ее истерика прошла. Вместо нее царила атмосфера спокойной решимости.

– Профессор Флекнер, – холодно объявила она, – я освобожу мистера Пристли.

– Ты! – закричал он в