Иногда очнувшаяся жертва, услышав предупреждение старика, начинала истерику, либо игнорируя предупреждение, снова кидалась к ближайшей золоченой статуэтке или роскошной вазе и застывала. Старый маг вздыхал и принимался освобождать следующего, с грустью понимая, что тут уже ничего не поделать.

Стараясь не перенапрягаться, равномерно расходуя свои силы, Стефан освободил за этот день почти треть оставшихся здесь известных ему и незнакомых людей. Море благожелательно кивал, наблюдая прогресс своего новоявленного второго ученика. Дух огня грустил из-за того, что его партнер, казалось совсем забыл о нем, и до сих пор даже не поинтересовался его именем. Но, зная целеустремленность своего друга, он продолжал терпеливо ждать, когда Стефан, наконец, завершит свою работу.

Вечерело.

Мужчина почувствовал, что с каждым разом ему все труднее концентрироваться на Пламени жизни и контролировать его движение, поскольку у всех это Пламя было разным. У одних оно большое, разноцветное и яркое, с ним справиться было проще всего, поэтому Стефан, пытаясь ускорить работу, выбирал чаще людей с таким пламенем, даже если это были опасные разбойники или наемники. Такие люди не злились, они спокойно принимали свою часть золота и благодарили старика, спрашивая, чем они могут ему помочь.

Те же, у кого пламя отливало преимущественно одним цветом либо было слабым, как правило доставляли старику проблемы, и тогда к нему внезапно пришло решение. Прежде чем заставить двигаться пламя, Стефан попытался изменить его, разжечь или разнообразить цвета лепестков. Это было очень трудно, и результат был совсем не долгим, потому что пламя постепенно возвращалось в исходное, привычное состояние.

Почувствовав сильное утомление, мужчина решил отложить продолжение работы на другой день и отправился отдыхать в тот самый амбар. Дорогу ему освещал дух пламени, которого никто посторонний, кроме Море видеть не мог, поэтому для тех, кто не ушел и решил понаблюдать со стороны, казалось, что Стефан вышел из замка и исчез в кромешной темноте. В итоге никто не рискнул за ним последовать.

Войдя в амбар, мужчина устало опустился на ближайшие мешки. Ночь была теплая, поэтому, накрывшись своим плащом, он лег и, устроившись поудобнее, прикрыл глаза. Рядом с ним печально вздохнул дух огня. Стефан внезапно открыл глаза и, лежа в том же положении, тихо прошептал: «Друг мой! Скажи мне свое имя!»

Дух огня взвился под потолок и чуть не поджег его от неожиданности.

«Ты не спишь? Ты не устал?» — суетливо вопрошал он, внимательно всматриваясь в лицо старика, не бредит ли тот во сне.

«А ты завтра не забудешь мое имя? Вдруг оно покажется тебе сном?» — скептически добавил дух.

«Тогда ты напомнишь мне его! Я хочу услышать сейчас, пока рядом нет посторонних. Хотя тот мальчик заботился обо мне, но, я думаю, что ему тоже рано многое знать».

«Ты рассудителен. Значит, ты точно не спишь. Тогда слушай: меня зовут Зориар. Даже если меня не будет рядом, тебе достаточно произнести мое имя вслух, и я мгновенно окажусь рядом с тобой и помогу тебе».

«Зориар, — тихо прошептал старик. — Меня зовут Стефан. Я очень рад с тобой познакомиться», — с этими словами мужчина уснул.

Когда он проснулся, рядом на соседнем мешке уже сидел Ривас, спокойно охраняя сон старика и ожидая его пробуждения, и зорко смотрел на закрытую дверь в амбар, сквозь щели которой проникал дневной свет.

«Зориар! Мне это не приснилось, дух огня действительно назвал свое имя и надо мне его хорошенько запомнить, чтобы не было стыдно перед моим тайным другом», — лежа на мешках размышлял бывший сапожник.

«Доброе утро! Ривас!» — сказал он вслух.

«Доброе утро! Дядя Стефан», — вежливо ответил молодой человек.

«Ты пришел и дальше помогать старику. Это хорошо, а то мне стало труднее справляться с теми, кто там остался», — махнул он рукой в сторону замка.

Ривас помог Стефану подняться. Он принес свежие и теплые пирожки, которые передала ему для старого сапожника счастливая мать. Когда парень накануне пришел домой, его родители, уже узнавшие от других освобожденных, что их сын тоже спасен и остался помочь пожилому человеку, наконец, убедились, что с ним все в порядке, и он жив и здоров. Когда же Ривас коротко рассказал, что помогал тому, кто всех освобождает от магического заклинания, и отдал родителям золотые монеты, которых им хватит на всю жизнь, то родители сначала встревожились, а потом благословили его на доброе дело. Еще с вечера мать замесила тесто и утром перед восходом солнца напекла вкусных пирожков с разными начинками сыну в дорогу, и теперь парень с радостью угощал ими старика. И хоть Стефан теперь не нуждался в еде, он с удовольствием поел.

«Я не могу учить тебя магии, — внезапно завел разговор старик. — Я сам еще учусь и очень мало знаю, я даже не могу прочесть те книги и свитки, которые мы видели с тобой в том подземелье. Но если ты будешь сопровождать меня, то может быть, узнаешь для себя что-то новое, ведь ты молод, и все в жизни у тебя еще впереди. Подумай над моим предложением».

«Я согла…» — начал было Ривас.

Стефан перебил его: «Я же сказал тебе, подумай! Вечером сегодня дашь мне ответ. Неволить не стану, когда захочешь уйти, уйдешь».

Старик поднялся с мешков и медленно побрел в сторону замка. Вчерашняя усталость все еще давала о себе знать. Но интерес гнал его вперед. Во сне ему снился танец Пламени жизни, он видел, как два пламени — одно сильное, яркое и разноцветное, а другое тусклое и одноцветное, объединившись, кружились и танцевали, и в этот момент слабое пламя само начинало подниматься, разгораться и выравнивать свое многоцветие. Он хотел попробовать осуществить увиденное во сне.

Когда Стефан и Ривас вошли в зал, парень изумился тому, что множество людей, стоявших тут ранее, исчезло. Он хотел что-то произнести, но пожилой мужчина знаком остановил его и обратился к эльфийскому старейшине, который в форме огненной искры медленно летал над головами живых статуй: «Учитель Море, позволите ли присутствовать здесь со мной этому молодому человеку? Он мой друг».

«Ты уже все решил для себя! И я не твой учитель, хотя мне приятно это слышать, что ты считаешь меня учителем. У